Сначала я написал в своем Фейсбуке: «По скудоумию своему я понял так, что усиление роли парламента выразится в том, что теперь каждый депутат сможет голосовать за спущенные сверху законопроекты не одной рукой, как раньше, а сразу двумя».
Ну, это про разные возможные конституционные поправки, как легко догадаться.
Ну, через день-два читаю в новостной ленте:
«Государственная дума РФ единогласно одобрила пакет поправок в Конституцию России, предложенные в Владимиром Путиным, в первом чтении».
«Точно двумя!» — подумал я.
А потом я подумал:
«Что ж за такой Sturm und Drang? Что ж за спешка-то такая?»
Стремительность, с которой прямо на глазах очумевшего от бешеной скорости народонаселения осуществляются эти карточные фокусы и наперсточные манипуляции, и правда поражает.
В общем-то, это понятно: не дать даже и минутки, чтобы можно было хотя бы о чем-нибудь задуматься.
Ну, в общем, приняли. Единогласно. Пакет. В первом чтении. Молодцы, поработали, как говорится, не за страх за совесть. Впрочем, в данном случае – скорее наоборот. Какая еще совесть! Вы о чем вообще!
Ну, и представители прессы, конечно же, ритуально изображая первозданную наивность и делая вид, будто бы не знают и не понимают ничего о степени самостоятельности этой самой Госдумы вообще и ее доблестного председателя в частности, стали задавать разные, не очень, впрочем, трудные вопросы.
Одна только корреспондентка “Би-би-си” задала какой-то не очень удобный, бестактный какой-то, явно провокационный вопрос, то есть что-то про законность происходящего.
«Смысл в том», — именно так начал свой импровизированный ответ спикер Володин.
Первым, как вы заметили, словом в этой безусловно выдающейся речи, которую, я уверен, впоследствии будут изучать в университетских курсах риторики, было слово «смысл». Но этим словом не только была начата речь. Этим же самым словом сразу же было абсолютно и окончательно исчерпано все то, что им может хоть как-то обозначаться.
Поэтому человеку, взыскующему хотя бы самого приблизительного смысла, дальше лучше бы не читать: в чем в «том» заключен анонсированный г-ном спикером «смысл», постичь ему все равно не удастся, каких бы умственных усилий он не предпринял.
Человеку же, неравнодушному к тонким словесным изыскам, к высокому поэтическому косноязычию, человеку, презирающему бескрылые обывательские представления о логике и мещанском «здравом смысле», имеет все же смысл прочитать этот пассаж полностью. Цитата, говорю заранее, будет длинноватой, но она того стоит.
Одна из знаменитых работ французского философа и семиотика Ролана Барта называется «Удовольствие от текста».
Так вот, чистое удовольствие от текста, чистая, лишенная корысти и каких-либо даже бледных признаков утилитарности радость гарантируется. Итак:
«Смысл в том, чтобы вы, представляя зарубежные средства массовой информации, такую форму, которую мы для себя избираем, — сложную, но при этом демократичную, когда в обсуждениях всех этих поправок принимают участие не только депутаты, члены Совета Федерации, региональные парламенты, но в конечном счёте всё это будет решаться гражданами нашей страны, — и для своих стран брали и реализовывали. Потому что вы президентов избираете там, две сотни конгрессменов решают судьбу мира, а потом мы все заложники становимся таких решений, когда сотрясают всех, и потом вы начинаете продвигать свои экономические интересы, ставя заслон другим странам. Вот идите по пути России! Всё иное — вмешательство в наши дела. Поэтому будьте также здесь осмотрительными и не нарушайте наше законодательство. Потому что в прошлый раз подходил и пытался вам объяснять всё открыто и доходчиво, — вы начинаете придумывать то выборы, то ещё что-то. В данном случае мы сейчас задаём стандарты, и если вы по ним в будущем не пойдёте в плане принятия решений, представляя другие страны, мы считаем, что это недемократично».
Впрочем, кто-то из неутомимых толкователей обнаружил-таки во всей этой вдохновенной глоссолалии некий смысл.
«Смысл высказывания спикера, — разъяснил этот энтузиаст, — свелся к тому, что Россия таким подходом к внесению изменений в основной закон показала пример».
Пример чего? Как чего? Демократии, разумеется.
Вот в чем дело! Речь шла о демократии! То есть о том, что некие «мы», — то есть, видимо, спикер Володин и возглавляемая им команда голосующих, — «задают стандарты». Стандарты настоящей, а не какой-то там другой демократии.
Госдума, образец подлинной демократии, все это дело одобрила с завидным энтузиазмом, что, скажем попутно, большой сенсацией не показалось никому.
Ну а дальше нас ожидает «общенациональный референдум». О его результатах, при таких-то «заданных стандартах», тоже не следует особенно беспокоиться.
Можно, впрочем, обсуждать нюансы и гадать на тему процентов. Можно гадать…
Когда-то считалось, что демократия – это в том числе и право граждан на выбор. Разные политические партии, выпрыгивая из собственных штанов, старались понравиться избирателю, строили ему глазки, клялись в любви до гроба, обещали, если что, жениться. В общем, занимались черт знает чем, какой-то бессмысленной и к тому же затратной ерундой. Во многих странах, как это ни прискорбно, занимаются этим до сих пор. Ну, что взять с отсталых!
С тех пор теория и практика демократического строительства в одной отдельно взятой стране заметно двинулась вперед. Руководствуясь соображениями подлинной, а не лицемерной гуманности, столь свойственной некоторым обществам Старого и Нового света, наши добродетельные власти сняли с гражданина неподъемное бремя выбора. Это только кажется, что выбор – это право. Нет, друзья, выбор – это обязанность. Причем обязанность тяжкая, мучительная, чреватая стрессами и разочарованиями в людях и в мироздании вообще. Зачем на человека, и без того задерганного житейскими обстоятельствами, наваливать еще и эту обузу.
Выбирать тяжело и скучно. Веселее и полезнее – гадать. Тем более что гадания – овеянная веками традиционная народная забава и отрада. Кофейная гуща, червовый король, башмачок за порог, чет-нечет, – что там еще?
А еще – всенародные гадания по поводу третьих-четвертых сроков, таинственных преемников и сказочных претендентов. Разве не увлекательное занятие – сидеть и гадать, наблюдая сквозь телевизионное окошко за конспиративной жестикуляцией, за таинственными телодвижениями, репликами и умолчаниями родной властной вертикали? Разве не увлекательно попытаться выловить внятную для тебя логику в мутных водах традиционной византийской хитрожопости?
Все чаще вспоминается анекдот, казавший когда-то очень смешным, а в наши дни уже и не воспринимаемый как анекдот. А анекдот такой. Пришел человек в ресторан, поел, выпил. Подходит официант, спрашивает: «Чай или кофе?» «Чай», — говорит посетитель. «Не угадали! Кофе!»
Выходит президент на крыльцо, протягивает вперед два сжатых кулачка и хитро спрашивает: «В какой руке конфетка?» Разве не интересно?
И это, пожалуй, единственный вопрос, который полагается уместным задать вверенному населению. Вообще же население ни о чем спрашивать не принято.
Есть такой русский глагол «спустить». Значений у этого глагола много, как прямых, так и переносных. В подростковой среде это слово означает иногда нечто физиологическое и довольно неприличное. А вот на партийно-бюрократическом языке обычно «спускали» директиву или еще что-то в таком роде. Вот документы, допустим, «поднимали», а директиву, наоборот, «спускали». Знакомая филологиня, проработавшая долгие годы в Институте — заметим — языкознания, рассказывала, как однажды в комнату, где она сидела, вошла какая-то их профсоюзная тетка и сказала: «Товарищи, на ваш отдел спущены четыре возможности покупки ковра. Вам надлежит произвести жеребьевку». Величие всех стилистико-смысловых оттенков этой незабываемой словесной конструкции, боюсь, малодоступно для новых поколений. Слишком многое надо объяснять. Но поверьте – это сильно, тем более, что это – повторяю – было произнесено не где-нибудь, а в Институте языкознания.
Чем антироссийское отличается от антисоветского. Лев Рубинштейн об идеологической пустоте
Многие, в особенности люди не самых юных...
Это я к чему? А к тому, что президентов, претендентов, преемников, прочее разнокалиберное начальство, а также новенькие, с иголочки, статьи конституции нам именно что «спустят» — не извольте сомневаться, и тем более беспокоиться. Спустят во всех смыслах этого незатейливого на первый взгляд глагола. И этот новый, то есть старый, но такой всегда обновленный – то ли президент, то ли начальник Госсовета, то ли директор страны, то ли еще кто-нибудь – вновь прилетит к нам в голубом вертолете и бесплатно покажет. А может, и не бесплатно, но покажет, это точно.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.