В самопровозглашенной Донецкой народной республике по данным на 18 апреля 36 случаев заражения коронавирусом, из них двое выздоровели, а остальные находятся на лечении. Жители Донецка рассказали «МБХ медиа» о мерах безопасности и продолжающихся обстрелах со стороны Украины.
Со 2 апреля в ДНР введен режим повышенной готовности. Это произошло после того, как стало известно о заражении двух граждан самопровозглашенной республики: женщины, которая в марте приехала из Москвы с семьей, и ее ребенка. С тех пор все прибывшие из России и ЛНР и их близкие должны самоизолироваться на 14 дней. Все массовые мероприятия были отменены, а кафе и рестораны работают до 18 часов. С 23 часов, как и раньше, в республике комендантский час. Передвижения по республике свободные, но за ее пределы выехать затруднительно: если есть российский паспорт, можешь выехать в Россию, а обратно по паспорту ДНР, та же схема с ЛНР. Зоозащитник Саша Добрый говорит: «Таможни работают уже четыре недели в упрощенном режиме, там вообще никто нигде не проезжает, работают короткими сменами. С Украиной сообщение закрыто».
Писатель, атаман станицы Бирюковской Миусского казачьего войска Станислав Кочетков рассказал, что в аптеках дефицит медицинских масок, дешевле 100 рублей не купить. Сам Станислав пользуется четыремя многоразовыми масками, которые он каждый день стирает и гладит. «Еще с войны у нас в семье осталось 0,75 литров медицинского спирта и 50 литров технического глицерина, я смешиваю все с жидким мылом «Ландыш», и вот это добро таскаю с собой. Ну и влажные салфетки, если удается купить, тоже со спиртом. Вонючие, зараза! Вот так следим сами за собой», — рассказывает Кочетков.
У Саши Доброго свой приют для животных «Ирбис» в городе Дебальцево. Говорит, что пожертвований стало примерно на 30% меньше. За последний месяц в приюте было три собаки в тяжелом состоянии, одну, с прорубленной топором головой, удалось пристроить, ее лечит новый хозяин, а оставшихся выхаживает Саша.
«Просто нереально достать хлоргексидин — хирургический антисептик. Зачем он обычным людям, я не знаю, они его пьют или что. Пару флаконов еле нашел по знакомым, надо было промыть дренаж собаке. В аптеках его до сих пор нет, — рассказывает зоозащитник. — Бинтов в первые две недели марта вообще не было. Маски раскупили еще до первых случаев заражения».
В масках ходят не все, но люди стараются сохранять дистанцию в общественных местах. Жительница Донецка Наталья побоялась называть свою фамилию. Женщина рассказала, что в банк пропускают только по два человека и обязательно в масках и перчатках.
«Очередь была перед банком, несколько человек, люди стоят на расстоянии и на улице, и в магазинах, — рассказывает женщина.
Глава ДНР Денис Пушилин обращался к народу так: «Убежден, тот особый запас прочности характера и силы духа, присущий жителям Донбасса, позволит нам успешно справиться и с коронавирусом!» И действительно прочности характера местных можно позавидовать.
«Знаете, гораздо страшнее было в 14-м году. Кто отбоялся тогда, уже практически ничего не боится. Когда я понял, что у меня подскочила температура, больше всего я испугался заразить своих родных, поэтому я сразу удрал от жены с дочкой на другую квартиру. Просто удрал, — говорит атаман Кочетков. — Мы не паникуем. Паника — дорогое удовольствие, а мы достаточно бедные люди».
Саша Добрый говорит, что средняя зарплата в ДНР 18 тысяч рублей, при этом цены высокие. «Люди уже привыкли к нищете», — говорит Саша. — Электричество у нас дешевле в десятки раз, чем у вас, а все остальное гораздо дороже. Паники я не вижу, но думаю, если еще так продолжится месяца полтора, будет очень тяжело. Потому что у нас банки не работают уже 6 лет, кредитов нет. Возьмите самую бедную вашу область, у нас примерно такой уровень жизни».
До мая все лица старше 65 лет обязаны сидеть дома. Прапорщик, вахмистр, казначей казачьего округа Надежда Уханова попадает в эту категорию граждан. Ей 65 лет, она прошла войну: помогала готовить, вытаскивала раненых, стреляла, тушила завод и дома, а звание прапорщика получила по приказу покойного главы ДНР Александра Захарченко. 1 октября 2014 года Надежду сильно ранили возле аэропорта.
«Я немного хромаю, легкое и желудок прострелены, селезенку убрали, печенку подрезали, нога ранена, железо вставили, контузия была, — рассказывает женщина. — Благодаря России мы живем. Вирус? Ходим в масках, сидим дома. Я за себя не переживаю, а за ребят, которые на боевых. Там молоденькие ребята, знаете, сколько я таких уже похоронила? Переживаю, чтобы они не заболели, чтоб не подцепили эту заразу. Нас обстреливают потихонечку, хотя говорят, что не обстреливают. Мне ребята звонят и рассказывают, что потихонечку стреляют, а им самим нельзя в ответ. Каждый божий день обстреливают. Я слышала, что им раздали маски и меряют температуру. Ребята говорили мне, что у них чистота и порядок».
Саша Добрый рассказывает, что до Донецка доходят звуки только от артиллерии крупных калибров, а легкие перестрелки обычно не слышно, хоть они и происходят почти каждый день.
«Жесткие обстрелы только в Горловке, на днях там погибла девочка, вокруг Донецка сейчас более-менее тихо, то есть в центре города не слышно ничего, — говорит Саша. — Неделю назад на южной стороне в районе Еленовки, где пропускной пункт, прогремело очень тяжело что-то. Постреливают каждый день со стороны Марьинки».
Жена Станислава Кочеткова работает физиотерапевтом. Он рассказывает, что жена стала задерживаться на работе, нагрузка увеличилась.
«Попытались сейчас убрать (отправить домой — «МБХ медиа») сотрудников старше 60, а потом были вынуждены вернуть, потому что медработников не хватает. А нагрузка выросла зверски, — рассказывает Станислав. — Раньше она принимала только у себя в отделении стационара, а теперь они обслуживают все остальные отделения, включая роддом».
По словам Станислава, коронавирусных больных держат в горловской больнице и в отдельном медицинском учреждении в Донецке. Направление на тестирование на коронавирус выдает врач-терапевт, если есть жалобы на легкие. Тест-системы для выявления коронавируса ДНР получает из России.
«Я направление не получил. А дальше возникает другой момент, официально этого не делается, но если ты начнешь совать деньги, то тестирование тебе проведут. Кто-то где-то частным образом делает и так далее. Насколько можно верить этим тестам, я не знаю, но я в перепутанном состоянии заплатил деньги. Мне сказали, что у меня не коронавирус, а до того то же самое говорил лечащий врач», — рассказывает Станислав.
Саша Добрый тоже обращался за медицинской помощью с температурой, кашлем и хрипами, но сотрудники скорой помощи «отговорили» его ехать в больницу
Мужчина объясняет: «Потому что таких явных показателей коронавируса, начальной стадии пневмонии или еще чего-то тяжелого нет. Они кладут на 14 дней, изолируют, поэтому мне сказали, что нет смысла. Ну, наверное, чтобы место не занимать тоже».
Школы и вузы перешли на дистанционное обучение. Работодателям рекомендовали перевести сотрудников на удаленную работу. Атаман Станислав — ведущий специалист отдела защиты информации главного поставщика электроэнергии республики РП РЭК. Ему дали возможность работать удаленно. «И практически все предприятия радостно отправляют своих сотрудников на удаленную работу», — говорит Кочетков.
Прапорщик Надежда Уханова говорит, что не выходит на улицу, только если очень нужно. Власти заявляли: «Мы настоятельно просим граждан на данный период воздержаться от посещения религиозных объектов». Но на Пасху женщина хотела пойти в церковь недалеко от дома, чтобы освятить куличи, которые приготовила в ночь на Страстную пятницу. Комендантский час в это время не отменили, женщина в церковь не попала — ограничили поток прихожан.
Муж Надежды умер в 2015 году. Продукты ей покупает сын, который сейчас тоже «на боевых», и соседка, иной раз помогают ополченцы. Приезжают в масках и перчатках, как положено.
«Я маски не покупала, купила два бинта и пошила десять масок по шесть слоев. — говорит Надежда. — Мы не боимся этого вируса. Соловьева каждый день смотрю».
Надежда расстроена, что Парад Победы и шествие «Бессмертного полка» перенесли на неопределенный срок. Казачество планировало поехать на 9 мая в Москву.
«Переживем, и не такое пережили, лишь бы обстрелов не было, — говорит прапорщик Уханова. — Если бы я могла дозвониться до Соловьева, я бы ему предложила фотографии всех военных, если нельзя пронести, то хотя бы на окнах выставить. Через Соловьева, потому что его почти все смотрят и все ждут. У нас все в Донецке смотрят. 60 минут и Соловьева».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.