О будущем цен на нефть и курса рубля, а также о судьбе планов Игоря Сечина по «закатыванию в асфальт» американской сланцевой нефтедобычи Роману Попкову рассказал экономист Сергей Жаворонков.
— Казалось бы, политические условия, в которые Кремль сам себя поставил в 2020 году, не особо располагают к рискованным экономическим экспериментам. Тут и смена правительства, и конституционные поправки, и «всенародный плебисцит». И все же на рискованный эксперимент власти пошли, разорвали сделку с ОПЕК. Теперь, чтобы не допустить обвала рубля, Центробанк будет «сжигать» свои валютные резервы, выбрасывать валюту на рынок?
— Есть официальные заявления Минфина и Центробанка, которые, конечно, могут отличаться от их реальных планов и действий. Официально заявлено, что Минфин отказывается от аукциона по продаже госдолга. ЦБ заявляет, что начинает упреждающую продажу иностранной валюты на внутреннем рынке
Понятно, что дневные скачки валюты вызывают у населения панику, появляются слухи о том, что скоро будет сто рублей за доллар и так далее. Но в 2014 году на пике роста доллара мы имели 67 рублей за доллар. А в мае 2015 года, на пике роста рубля, были дни, когда цена падала ниже 50 рублей за доллар и все шутили, что Варламов со своим знаменитым твитом про доллар был прав.
Интересно посмотреть среднегодовые курсы рубля к доллару. В 2015 году среднегодовой курс был 61 рубль за доллар, в 2016 году – 66, в 2017 – 58, в 2018 – 62, в 2019 – 64. При огромных золотовалютных резервах финансовые власти могут этим курсом манипулировать. Но стратегически власти не заинтересованы в сильном рубле и в будущем не особо будут тратить деньги на его поддержку.
— Российский Минфин заявляет,что резервов Фонда национального благосостояния достаточно для покрытия выпадающих доходов в течение шести-десяти лет.
— На десять лет резервов, конечно, не хватит. Вспомним историю. К декабрю 2014 года, когда произошел предыдущий обвал цен на нефть, в сумме в Резервном фонде и в Фонде национального благосостояния было семь триллионов триста восемь миллиардов рублей. В период низких цен на нефть – с конца 2014 до начала 2018 года – у властей сумма резервов уменьшилась почти вдвое, до 3 трлн. 752 млрд. 2018 год я беру и как год, когда официально было объявлено о ликвидации Резервного фонда (изначально говорилось, что только он поддержит нас при скачках цен на нефть, а ФНБ, мол, для долгосрочных инвестиций, но в итоге их совместили), и как время наименьших накоплений.
Сейчас сумма резервов накоплена чуть больше – семь триллионов восемьсот сорок миллиардов. Этого должно хватить при низких ценах лет на шесть. Но тут есть хитрость. Путин во время предыдущего периода низких цен на нефть проводил масштабные сокращения социальных расходов. Вот кто отменил индексацию пенсий для работающих пенсионеров (это, на секундочку, почти 10 миллионов человек), индексацию заработных плат в бюджетной сфере или индексацию ниже уровня инфляции, что теперь предлагается вносить в Конституцию? Путин и отменил, начиная с 2016 года. Сейчас, я думаю, тоже придется на чем-то экономить.
Я боюсь, что с национальными проектами ребятам придется немножко затянуть пояса. Есть же всякие замечательные идеи строительства высокоскоростных магистралей в Казань, в Грозный, мостов на Сахалин, выдачи чиновникам компьютеров с отечественным программным обеспечением. Возможно, со всем этим придется повременить.
— Понятно, что у российских властей и у руководства «Роснефти» был некий план, предусматривавший сложный период как неизбежную цену за последующее благополучие. Мол, сейчас пока мы затянем пояса, но зато уберем американцев с их сланцевой нефтью с рынка и потом все будет хорошо. Но российские власти вообще могли ли спрогнозировать настолько сильный обвал цен на нефть, цен на российские акции и курса национальной валюты после выхода из сделки с ОПЕК?
— Следует отметить, что цена на нефть падала и без отказа от сделки с ОПЕК. В 2018 году среднегодовая цена составляла 70 долларов за баррель, а в 2019 году снизилась уже до 63 долларов, а к декабрю 2019-го – до 61 доллара. В чем было главное подозрение? В том, что эта сделка ОПЕК+ не особо сильно влияет на цену из-за того, что суммарная доля России и стран ОПЕК в мировой добыче составляет лишь около 43-44%. Впрочем, на это можно возразить, что суммарная доля нефтяного экспорта России и стран ОПЕК составляет более 50%. Ведь есть много стран, которые при большой добыче нефти много потребляют своей нефти сами – например, США.
При этом доля США в экспорте нефти в период действия сделки России с ОПЕК действительно росла. На момент 2016 года, когда заключалась сделка с ОПЕК, США были импортерами нефти – они много добывали, но потребляли еще больше. А уже во второй половине 2019 года США стали много экспортировать. В 2017 году американский экспорт составлял всего 1,2 миллиона баррелей в сутки, при российских 5,2 миллиона в сутки. На декабрь 2019 г. США экспортируют 3,7 миллиона баррелей в сутки, при российских 5,3 миллиона баррелей. То есть Россия за это время выросла совсем чуть-чуть, а США выросли в три с лишним раза.
Вообще точные прогнозы по динамике нефтяных цен всегда сложно давать. Есть экономисты, которые успешно предсказывали падение цен на нефть, но нет экономистов, которые успешно предсказали бы падение цены два раза подряд. Например, экономист Нуриэль Рубини в 2008 предсказал падение цен. Но не сумел такое падение предсказать ни в 2014-м, ни в 2020-м.
Надо сказать, что сейчас многие экономисты, которых не обвинишь в провластной агитации – например, Кирилл Родионов или Константин Сонин, дают положительные в целом оценки действиям российских властей. Мне, однако, кажется, что решение нельзя было объявлять в режиме спецоперации, о нем надо было заранее договориться с ОПЕК и прежде всего с Саудовской Аравией, и предусмотреть некий график плавного увеличения поставок или сохранения их на определенное время — не меньше, чем на месяц, как сейчас, а более продолжительное. Ведь паника часто бывает «самосбывающимся прогнозом». Если все вкладчики одновременно побегут в банк, не каждый банк выдержит.
— Методика Сечина по закатыванию американской сланцевой нефнедобычи в асфальт может быть успешной?
— Конечно нет. Добыча сланцевой нефти растет как на дрожжах, есть просто технические сложности для экспорта этой нефти – не хватает терминалов, чтобы ее отгружать, не хватает трубопроводов, ведущих к этим терминалам. Но все это энергично строится на американском побережье. В 2020 году предполагается запуск в Техасе и Нью-Мексико трубопроводных проектов Voyager Pipeline, Red Oak Pipeline, Jupiter Pipeline, Red River Pipeline. Эти трубопроводы должны увеличить мощность транспортировки американской нефти более чем на два миллиона баррелей в сутки.
Да, общее падение нефтяных цен какие-то из сланцевых месторождений законсервирует, но не убьет. Но как только цены приподнимутся, добыча нефти там возобновится.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.