“Не нужно пытаться затыкать адвокатуре рот”. К чему может привести дисциплинарная ответственность адвокатов по делу Сафронова

От позиции адвокатских палат Москвы и Санкт-Петербурга по делу Ивана Сафронова будет зависеть дальнейшая самостоятельность российских адвокатов вообще — рассказали «МБХ медиа» защитники Сафронова Иван Павлов и Олег Елисеев, и адвокат «Правозащиты Открытки» Сергей Бадамшин.

Управления Минюста по Москве и Санкт-Петербургу обратились в адвокатские палаты этих городов с просьбой привлечь к дисциплинарной ответственности пятерых адвокатов по делу Ивана Сафронова. Причиной стал их отказ от дачи подписки о неразглашении материалов следствия. При этом подписку о неразглашении государственной тайны защитники дали  —  но следствию этого показалось мало. Мы спросили адвокатов, что они думают об этом требовании и о возможных последствиях решения адвокатских палат.

Сергей Бадамшин

«Правозащита Открытки»

—  У адвоката нет обязанности давать подписку о неразглашении данных следствия, есть единственная обязанность — дать подписку о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну. Адвокатская палата — очень самостоятельный орган и давлению палата не может подвергаться. Я повода для привлечения к дисциплинарной ответственности не вижу и полагаю, что коллеги из адвокатских палат со мной согласятся. И здесь такой достаточно интересный рубикон. Либо адвокатские палаты согласятся с Минюстом и с жалобой ФСБ — тогда это будет очень серьезным ударом по самостоятельности адвокатов, эти подписки о неразглашении данных следствия будут в каждом деле браться, и всем адвокатам заткнут рот. Либо адвокатское сообщество здесь проявит самостоятельность, сами себе в ногу стрелять не будут, и тогда будет обратная практика — не нужно пытаться затыкать адвокатуре рот.

Иван Павлов

один из адвокатов Ивана Сафронова

 —  Давать подписку о неразглашении материалов следствия — это добровольное обязательство. Добровольно-принудительное, скажем так. Не веду статистики, но знаю, что многие адвокаты категорически против этого института в том виде, в котором он у нас есть. Наши процессуальные оппоненты просто злоупотребляют своей возможностью требовать от адвокатов подписки, тем самым затыкая защите рот и не позволяя выносить, скажем так, сор из избы. Такое неспортивное поведение я никогда не поощрял и поощрять не буду. В развитых странах, например, если требуется защитить какие-то интересы, то не следователь, а суд решает, какие именно сведения нельзя разглашать, и обязывает к неразглашению всех — не только защитников, но и обвинение. Что касается интересов, то в этих делах (связанных с гостайной. — «МБХ медиа») есть только один интерес — интерес государственной безопасности, который обеспечивается институтом государственной тайны; и подписку о неразглашении государственной тайны все защитники, которые участвуют в деле, дали, в том числе и я. Подписку о неразглашении любых данных следствия мы давать не будем.

Следствие считает, что отказ от этой подписки нарушает нормы УПК РФ. Мы считаем, что нет. Мы считаем, что в законе (ст. 161 УПК РФ — «МБХ медиа») нет обязанности адвокатов давать такую подписку. Там сказано, что следователь может взять ее, но не сказано, что адвокат обязан ее дать. 

Органы адвокатского самоуправления (это адвокатская палата, квалификационная комиссия, совет адвокатской палаты) будут рассматривать это представление Минюста и решать, стоит ли  ко мне применить какие-то меры или нет. Я надеюсь (надеюсь!), что органы адвокатского самоуправления встанут на мою сторону. Но предвосхищать я, конечно, ничего не могу. Если у моих коллег из органов адвокатского самоуправления будут вопросы, я отвечу на все.

Взыскание взысканию рознь. Есть три вида взысканий: замечание, предупреждение и лишение статуса. Если меня лишат статуса, то я не смогу в дальнейшем осуществлять адвокатскую деятельность.

Конечно, дела, связанные с гостайной, небезопасны с точки зрения благополучия адвокатов. Есть дела намного спокойнее. Смею вас уверить, что представление Минюста — это не самое страшное, что может получить адвокат по таким делам. Может быть и уголовное преследование.За нами и слежку устанавливали, наверняка наши телефоны прослушивают. Мы замечали слежку, когда в деле Цуркан (дело бывшего топ-менеджера «Интер-РАО» Карины Цуркан, которую обвиняют в шпионаже. — «МБХ медиа») работали, да и в других делах. Мы живем с понимаем того, что находимся на некотором острие.

Олег Елисеев

«Правозащита Открытки», один из адвокатов Ивана Сафронова

—  Я осуществлял защиту Сафронова и буду осуществлять ее дальше. На моей памяти я ни разу не давал подписку о неразглашении данных предварительного расследования. Это не нарушает закон. В этом нет состава дисциплинарного нарушения — потому что адвокаты не нарушают никакой закон. Если статус адвоката будет прекращен, то в этом случае он прекращается на какое-то определенное время, в течение которого будет невозможно стать адвокатом снова. Если, к примеру, статус будет прекращен на год, то в любую палату можно будет попасть в качестве адвоката только через год, сдав соответствующий экзамен.