В Перми продолжается судебный процесс по делу о поджоге приемной Дмитрия Медведева. В 2017 году подростки бросили бутылку с зажигательной смесью в окно приемной — этого эпизода вместе с несколькими протестными граффити хватило для того, чтобы теперь четырех подсудимых обвиняли в организации экстремистского сообщества. Показания у участников этого «сообщества» выбивали угрозами, на свидетелей давили, а теперь фигурантам дела грозят реальные сроки. Предполагаемый организатор «Пермской нацистской команды» рассказал нам, как проходило расследование.
Пермская нацистская команда
По версии ФСБ, 19 ноября 2017 года около 4:20 утра Антон Зырянов вместе с соучастниками забросал «коктейлями Молотова» бывший особняк купцов Тупицыных. Там находится общественная приемная лидера «Единой России» Дмитрия Медведева — но подростки ошиблись окном и бутылки попали в соседнее помещение, где расположен государственный институт развития образования Пермского края. При поджоге никто не пострадал, пожарные потушили пламя в течение пяти минут — отчиталось краевое управление МЧС.
Потом к делу добавили еще несколько эпизодов: кроме поджога, шестерых подсудимых, двоим из которых только недавно исполнилось 18 лет, обвиняют в том, что в июле 2017 года они написали черной краской на здании пермской прокуратуры «Смерть системе. Воюй и круши», «Взял нож — политик», «Убей эту ложь», «Грядет возмездие», «Мусора п****ы». На тот момент самым юным фигурантам дела было по 16 и 17 лет.
Сотрудники Центра «Э» и ФСБ усмотрели в этих действиях след экстремистского сообщества «Пермская нацистская команда» — сокращенно PNZS. По версии следствия, выпускник лицея № 1 при Пермском политехническом университете Дмитрий Стрелков создал организацию, которая действовала с 21 июля по 23 ноября 2017 года. Цели организации — призывы к экстремистской деятельности, насильственное изменение основ конституционного строя, совершение преступлений для возбуждения социальной и национальной розни и воспрепятствование законной деятельности государственных органов и общественных объединений.
«Нас просто подписали под экстремистское сообщество, якобы у нас были какие-то националистические идеи, хотя большинство из нас не может даже внятно объяснить свои политические взгляды», — рассказал нам сам Дмитрий Стрелков, который несколько месяцев провел в СИЗО, а теперь находится под подпиской о невыезде. Силовики даже не обратили внимания, что в якобы националистической организации, поддерживающей «враждебное отношение к лицам кавказской национальности», «состоит» человек по имени Масагутов Руслан Анварович. «В его показаниях написано, что он придерживается идей национал-социализма, хотя он сам не славянской внешности», — рассказывает Стрелков. На суде Масагутов отказался от своих показаний.
«Повтори на суде свои показания и всё будет нормально»
При этом показания подсудимых в деле менялись несколько раз под давлением силовиков. На суде Антон Зырянов рассказал, что сотрудники ФСБ угрожали ему и били электрошокером, заставляя его дать нужные им показания.
«Меня задерживали сотрудники центра по противодействию экстремизму, они пересадили меня в машину ФСБ, там мешок на голову надели и наручники, привезли в ФСБ. Там меня с мешком на голове поставили на колени, сзади застегнули наручники, — рассказал Зырянов. — Так я всю ночь провел на коленях. Мешок не сняли. Били электрошокером, оказывали психологическое давление, удавку на шею накидывали, перезаряжали пистолет под ухом. Все ФСБ сбежалось на меня посмотреть. На меня они больше обозлились, потому что неделю побегали за мной. Мне они говорили: “Зачем вообще сейчас тебя официально оформлять, мы тебя сейчас увезем в лес куда-нибудь, и все. Без вести пропавший будешь”. Ближе к утру с меня взяли показания без защитника, можно сказать, даже сами за меня их написали. Чтобы эти пытки поскорее закончились, я все подписал. Еще говорили, что от “нас зависит, на какую ты колонию поедешь — мы тебя отправим далеко, там тоже пытают”».
По словам Дмитрия Стрелкова, в первый день задержания ему весь день не давали пить и есть, держали его все время в одном помещении, периодически вызывая на допросы. «Если им не нравились показания, вызывали снова — и так пять раз. Сейчас в деле уже пятая версия моих показаний. ФСБ-шникам все время что-то не нравилось, они постоянно говорили, что я вру», — рассказал нам Стрелков.
Фигурантов дела шантажировали тем, что на них заведут дела по ст. 205 (терроризм) и ст. 318 УК (применение насилия к представителю власти), обещали «проблемы» их родителям и им самим, если они не подпишут показания, которые дает им следователь. На заседании 17 июля оперуполномоченный управления ФСБ по Пермскому краю Тимур Титов, который допрашивал подсудимых, заявил, что никакого давления на них не оказывалось, а о написанных ими жалобах ему неизвестно.
Еще три предполагаемых члена «экстремистского сообщества» проходят по делу как свидетели — это тот самый Руслан Масагутов, Даниил Карелин и Александр Соболев. Это те люди, в рисунках и надписях которых не нашли «экстремистских» высказываний. По мнению Стрелкова, для ФСБ было выгоднее оставить их в статусе свидетелей, которых можно было припугнуть статьей за дачу ложных показаний, чем «получить еще несколько подозреваемых, у которых будут адвокаты — это же дополнительные проблемы для них».
Обоих свидетелей следователь вызывал к себе прямо перед судебным заседанием. По словам Дмитрия Стрелкова, на встречу со следователем пришел только Масагутов, которому сказали: «Повтори на суде свои показания, и всё будет нормально». Когда во время заседания сторона защиты подняла вопрос о давлении на свидетелей, судья развела руками и ответила, что следователь вызвал свидетелей по ее просьбе, так как «до них не получалось дозвониться».
Поддельная переписка
При обыске у Стрелкова изъяли ноутбук с установленным Telegram, где силовики обнаружили закрытый чат, в котором общались будущие фигуранты дела. По версии следствия, именно Стрелков в этом чате назначил место и время сбора парней и раздал им образцы надписей, которые они должны были написать на здании прокуратуры.
На суде оперативники представили переписку, в которой Стрелков якобы убеждает изменить показания Александра Соболева, который проходит по делу как ключевой свидетель. При этом сторона обвинения не доказала, что на этих скриншотах разговаривают именно эти люди, и даже не рассказала, откуда, собственно, у них взялась эта переписка. «Еще в этой переписке я якобы негативно отзываюсь о суде, — рассказал нам Дмитрий. — Я думаю, они специально это всё подстроили, чтобы у судьи сложилось негативное мнение о нас». По словам Стрелкова, судебного постановления на чтение их переписки и тем более взлом аккаунтов у силовиков не было, так что даже если они получили доступ к чьему-то аккаунту, они сделали это незаконно.
«Они были просто знакомые, не более»
Все фигуранты дела говорят, что это была не очень тесная компания. «Да, я с ними дружил, но с некоторыми быстро перестал общаться», — рассказал нам Дмитрий Стрелков. Мать другого подсудимого, 19-летнего Владислава Прокипишина, подтверждает это: по ее словам, тот познакомился с новой компанией в мае 2017 года, один раз съездил с ними на шашлыки и сходил на пару рок-концертов, а уже в середине лета прекратил все отношения с тем, что оперативники называют «Пермской нацистской командой».
На суде подсудимый 18-летний Никита Распутин рассказал, что подростки решили кинуть «коктейль Молотова» в штаб «Единой России» ради острых ощущений и общественного резонанса. «Я признаю вину только в поджоге. Я не входил в экстремистское сообщество, — рассказал Распутин. — Для поджога мы выбрали здание, где располагалась известная и ведущая партия, и все, что связано с этой партией, вызвало бы большой резонанс и шум. Мы сделали это ради острых ощущений. У нас не было цели подорвать государственный строй. Это было просто хулиганство».
По словам подсудимых, ФСБ обставляет дело так, будто в этой компании каждый имел свою роль, а Дмитрий Стрелков был лидером — «фюрером», как его назвал на суде оперативник Титов. «На самом деле это неправда, — говорит Никита Распутин. — Это была обычная дружеская компания. Лидера не было. Тот же Прокопишин свободно ушел от этой компании. Как он мог свободно выйти из экстремистской группы тогда? Все люди свободно выходили, не было никакой сплоченности».
«Я знала, что ребята не пьют, не курят, занимаются спортом. У сына никогда не было националистических взглядов, просто попал под влияние. Сейчас он перешел на четвертый курс химико-технологического техникума, потом армия — и поступление в вуз», — поделилась 16 июля в суде надеждами на будущее Ангелина Прокопишина, мать подсудимого Владислава Прокопишина. А Никита Распутин поступает в университет в этом году — он хочет попасть на дневное отделение химико-технологического факультета ПНИПУ, баллов ЕГЭ ему хватает для того, чтобы учиться на бюджете.
Сейчас фигуранты дела находятся под подпиской о невыезде, до этого они несколько месяцев провели в СИЗО. Преступление, которое в другом случае расценивалось бы как хулиганство, силовики подводят под действия экстремистской организации. По статье об участии в экстремистском сообществе им грозит до шести лет лишения свободы, за «экстремистские» надписи — еще столько же.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.