Появившийся во время дела журналиста Ивана Голунова символ «Я/Мы» распространился по всему политическому спектру: сейчас для борьбы с несправедливостью его используют и либералы, и охранители, и шутники в соцсетях. «МБХ медиа» вспоминает, как это получилось.
Солидарность с помощью символа «Я/Мы» теперь выражают по многим поводам: Ивана Голунова заменили сначала участники «московского дела», потом якутский шаман, а теперь даже и отопление. На минувших выходных в Москве и некоторых других регионах сильно похолодало, где-то даже выпал снег, а отопление до сих пор не включили. Мерзнущие граждане стали массово постить в соцсетях картинку с фразой «Я/Мы отопление», и кажется, это подействовало — подачу тепла в жилые дома все-таки включили как минимум в Москве.
Как все начиналось
Когда журналисту Ивану Голунову подбросили наркотики, за него заступились не только коллеги по цеху, но и просто москвичи: несколько дней у здания МВД на Петровке проходили одиночные пикеты. Чтобы постоять с плакатом в защиту Ивана люди подолгу ждали в пикетных очередях. А потом в поддержку Голунова три ведущие деловые газеты — «Ведомости», «Коммерсантъ» и «РБК» — вышли с одинаковым заголовком: «Я/Мы Иван Голунов».
Момент выхода этого заголовка многие называли историческим: за несколько часов газеты в печатных киосках разобрали, кто-то хотел купить все три экземпляра — в тот же день полный комплект газет появился на «Авито» за бешеные деньги. На следующий день Ивана Голунова отпустили, а уголовное дело в отношении него прекратили.
Авторы символа, появившегося на первых полосах трех газет, арт-директор студии Ony Свят Вишняков и ведущий дизайнер института Strelka Анастасия Вишнякова сделали его по заказу «РБК». Дизайнеры рассказали «МБХ медиа», что делали его в очень сжатые сроки — был буквально один вечер на придумывание вариантов. По словам Свята, символ сразу задумывался как некий массовый продукт, который можно было бы использовать в ситуации, где у многих могут быть разные интерпретации происходящего.
«У нас даже какая-то личная оценка была. Сами мы это воспринимали даже более радикально и близко к сердцу. Но нам в данном случае важно было как-то абстрагироваться и придумать какой-то символ, который будет людей объединять без каких-либо негативных коннотаций, — рассказывает Вишняков. — Не будет заставлять кого-то куда-то идти, призывать делать что-то, что они должны — никто никому ничего не должен, каждый делает то, что считает нужным. Задача была сказать что-то именно в этот момент солидарности. Надо было, чтоб было какое-то объединяющее чувство и не было ничего отталкивающего. Сложно сказать, что именно щелкнуло, но предпосылки были именно вот такие, и исходя из этого появилась серия обложек с вот таким решением»
Выход символа на первых полосах изданий обеспечивал большой охват аудитории, сразу было понятно, что он станет популярным. «Мы думали, что эта штука может очень легко подстроиться под выражение солидарности в принципе, и достаточно быстро стало понятно, что она станет мемом», — говорит Анастасия. По этой же причине, говорит Свят, решили придерживаться простого «плоского» дизайна — того, который было бы легко повторить.
«Приятно, что так произошло. Не потому, что мы авторы и нас тиражируют, а приятно потому, что очень классно, когда люди объединяются. Когда все это выражается в одном визуальном символе, ты прямо чувствуешь, что вас много. А потом это начинает работать, как такой снежный ком», — рассказывает Вишняков.
Снежный ком
Практически сразу «Я/Мы» перестал быть связанным с одним только Иваном Голуновым. Спустя пару дней художница и активистка Катрин Ненашева опубликовала у себя на странице в фейсбуке плакаты в поддержку других людей, в отношении которых были возбуждены дела по 228 статье УК РФ, а пикеты в поддержку сестер Хачатурян прошли со слоганом «Я/Мы сестры Хачатурян» — их судят за убийство отца, который годами бил и насиловал их. Использовали его и по отношению к политзаключенным, появился и плакат «Я/Мы Шиес» — в защиту активистов, выступающих против строительства строительного полигона на станции Шиес. Символ стал распространяться, и подобно снежному кому начали появляться все новые «Я/Мы».
Журналист Олег Кашин в разговоре с «МБХ медиа» высказал предположение, что такая популярность символа связана с уникальным делом Голунова, кампания поддержки которого оказалась настолько эффективной:
«Понятно, что оригинал у него единственный — это “Я/Мы Иван Голунов”, а все остальное уже воспроизведение того, что было. Поскольку кампания в защиту Голунова оказалась бесспорно успешной и эффективной, то логично, что теперь все пользуются этим символом. Его нельзя назвать каким-то идеальным или безумно красивым, или образцом дизайна. Но при этом в истории новейшей России только один был случай, когда общественная солидарность позволила быстро отпустить невиновного. Поэтому естественно, теперь это еще и мистическая составляющая — люди пользуются этим логотипом, чтобы им тоже повезло».
«Я/Мы Абдулмумин Гаджиев»: как Махачкала не смогла повторить опыт Москвы
Этим летом Иван Голунов не стал единственным журналистом, против кого завели уголовное дело. Спустя пару дней после освобождения расследователя «Медузы» в Дагестане завели дело на редактора отдела религии издания «Черновик» Абдулмумина Гаджиева: по статьям об участии в террористической организации (часть 2 статьи 205.1 УК РФ) и содействии террористической деятельности (часть 4 статьи 205.1 УК РФ). Через неделю, пытаясь повторить московский опыт, три дагестанские газеты — «Черновик», «Новое дело» и «Свободная республика» — вышли с первыми полосами в поддержку Гаджиева. Но дело в отношении журналиста «Черновика» не прекратили.
«Символ “Я/Мы” мы тогда, конечно, по инерции подхватили. По следам московских акций в связи с делом Голунова, где этот символ появился, — рассказывает «МБХ медиа» Маирбек Агаев, главный редактор “Черновика”. — Мы по сути повторили выход в печать трех изданий, ключевых в республике Дагестан. Похожие были акции — одиночные пикеты, футболки с такими логотипами. Это было инерционное такое движение по голуновским событиям. Другое дело, что результат разный».
Почему с Гаджиевым не получилось так, как с Голуновым? Агаев называет две причины. Первое — это статья. По его словам, в российской юриспруденции вообще не было практики, чтобы человека «отпускали» по статьям, связанным с терроризмом. Второе отличие, считает он, связано с разницей протестов в Москве и других регионов:
«Протесты в Москве и протесты в Махачкале даже с одинаковыми требованиями по-разному расцениваются властью. Здесь много всего прокатывает того, что в Москве уже нет. Мы уже получили еще один пример с Устиновским делом. Уровень оценки этих протестов совершенно разный в Москве и регионах».
По словам Агаева, многие издания в республике поддерживали кампанию в поддержку Гаджиева, но высказаться публично об этом не решались. «Здесь просто люди боятся последствий, потому что ситуация более напряженная», — добавляет Агаев.
«Я/Мы вся страна»: как солидарность стала всеобщей
Еще один яркий виток история символа «Я/Мы» получила с развитием кампании в поддержку одного из арестантов «московского дела» актера Павла Устинова. В его защиту выступили актеры и звезды шоу-бизнеса, причем многие из них раньше в протестной деятельности замечены не были. А на пикетах в поддержку Павла актриса Александра Бортич вышла с плакатом «Я/Мы вся страна». На следующий день Генпрокуратура попросила отменить арест актера несмотря на уже вынесенный приговор в 3,5 года колонии, и вскоре его отпустили под подписку о невыезде.
Несмотря на успех кампании, Олег Кашин считает ее не совсем искренней:
«Кампания по делу Устинова уже была немножко менее эмоциональна и менее искренна, чем по Голунову, — считает Кашин. — Поскольку сразу практически в эту кампанию включились люди, которых мы называем “лоялистами”. Но правильнее их назвать осторожными людьми, которые без разрешения власти ничего делать не будут. И, собственно, их участие — участие Безрукова, тем более Урганта, — участие таких людей показало, что решение уже принято и готовятся его оформлять».
Участие в кампании «Я/Мы» людей, которые не имеют отношения к протесту, считает журналист, позволяет опасаться, что этот символ может присвоить власть:
«Здесь можно бояться судьбы “Бессмертного полка”. Когда народная общественная кампания, народная традиция была перехвачена властью и стала таким уже государственным обрядом. Я не удивлюсь, если завтра плакат “Я/Мы” будет использован для каких-то абсолютно-государственных целей. Условно говоря, “Я/Мы Кирилл Вышинский”, в таком духе. То есть когда уже люди, которые к протесту уже никакого отношения не имеют, используют это для своих целей».
«Я/Мы Росгвардия»
Символ «Я/Мы» уже и правда начали использовать многие люди, не имеющие отношения к протестной или оппозиционной деятельности. В день выхода газет в поддержку Голунова на «Федеральном агентстве новостей» вышел материал с заголовком «Я (Мы) НЕ Иван Голунов, Я (Мы) Кирилл Вышинский».
Потом, уже после московских протестных акций, издание «Царьград» выпустило материал о поддержке росгвардейцев, работавших на согласованном митинге 10 августа. В нем рассказали о появившемся в интернете меме «Я/Мы Росгвардия» и назвали его емким выражением солидарности с росгвардейцами. А совсем недавно, во время общественной кампании в защиту Устинова, на «РИА Новости» появился материал «Я/Мы закон», объяснявший, почему правоохранительные органы действовали законно во время задержания актера.
Я/Мы — (вставьте свое слово)
«Я/Мы» не только стал символом солидарности, но и популярным мемом. Например, его использовали в противостоянии московского городского пространства «Яма» и движения «Лев против». Участники движения каждую пятницу устраивали рейды на Хохловскую площадь и массово «сдавали» отдыхающих москвичей полиции. Администраторы инстаграм-аккаунта «Ямы» тоже решили использовать популярный символ и сфотографировались в футболках «Я/Мы Яма».
«За 2-3 недели до Голунова каждый пятничный вечер все новости писали только про Яму, что пришел “Лев против”, приехал ОМОН, начались задержания и все подобное, — вспоминает в разговоре с “МБХ медиа” один из администраторов аккаунта Виктор Булгаков. — Упоминание “Ямы” было почти везде и даже те, кто не знал про нее, узнали из-за этого. Но вот случается ситуация с Голуновым и появляется “Я/Мы”, мы смотрим на это все и думаем. Все были в “Яме”, грубо говоря, и появляется “Я/Мы”. Даже не помню, кто придумал это объединить, но нам показалось это смешным, и мы начали форсить и сделали мерч».
А в день, когда на свободу вышли футболисты Кокорин и Мамаев, пользователи соцсетей наложили на их фотографию надпись «Я/Мы в Кофеманию» (именно там произошла драка, после которой футболисты отправились в тюрьму).
Как бы ни использовали сейчас символ «Я / Мы», его уже можно считать вошедшим в историю новейшей России: «Безусловно, это сейчас самый яркий, самый успешный символ солидарности, — говорит Олег Кашин. — Он уже стал историческим. И то, что его пародируют, над ним смеются, это тоже показатель, что он уже врос в культуру общественного высказывания. Он уже навсегда в истории, что бы с ним ни делали дальше».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.