Вчера в Женеве завершилась первая в истории встреча Владимира Путина с американским президентом Джо Байденом. О чем им удалось договориться, как следует понимать ее итоги и интерпретировать слова двух лидеров, отвечавших на вопросы журналистов? «МБХ медиа» поговорило с экспертами в области международных отношений о том, какое значение может иметь для мировой политики состоявшийся саммит и каких изменений можно ожидать после него в политике внутренней.
16 июня в Женеве состоялась первая встреча Владимира Путина с Джо Байденом. Американский президент обсудил с российским «красные линии» и «правила поведения» в отношениях двух стран и перспективы этих отношений. После оба президента с разницей около часа дали по пресс-конференции. Спектр вопросов, затронутых на них, оказался весьма широк: от кибератак и судьбы Северного морского пути (!) до судьбы Алексея Навального и положения независимых СМИ в России.
«Самый важный итог встречи, безусловно — возвращение послов. Этот шаг не свидетельствует о перезагрузке, но говорит о конструктивном разговоре между двумя президентами. То, что встреча не завершилась полным провалом, то что они пожали руки — уже достижение», — считает ведущий научный сотрудник Института США и Канады РАН Павел Шариков.
Опять «зарница». О чем рассказали президенты США и России после встречи в Женеве
В Женеве 16 июня состоялась встреча президентов...
С ним в целом согласен Георгий Кунадзе — специалист по международной политике, в 1991 — 1994 годах заместитель министра иностранных дел РФ. «Встретились — и слава Богу. Может на что-то новое и вырулят наши отношения, но я пока таких перспектив пока не вижу. Перспектива одна: не разругаться вконец», — иронично замечает он. По мнению эксперта, президентам не удалось договориться ни о чем, кроме договора об ограничениях стратегических ядерных сил СНВ-3.
«Саммит, по большому счету, ничего не изменил, стороны как были на своих позициях, так на них и остались, — замечает он. — Да, возможно у них будет меньше взаимных оскорблений, хотя я сейчас включил второй канал, «Россия-1» — и, судя по тому, что несут супруги Скабеевы, никаких изменений в ближайшее время не предвидится и в этом».
Шариков, впрочем, не согласен со своим коллегой и видит итоги встречи все-таки в позитивном ключе: «Шаг в сторону достижения стабильности и предсказуемости, как выражается Байден, был сделан. А тем для обсуждения у России и США очень много», — напоминает он.
В ожидании отката
Как сформулировал ближе к финалу своего выступления американский президент, о перспективах дальнейших отношений двух стран можно будет судить через шесть месяцев — исходя из того, какие результаты принесут уже состоявшиеся переговоры. И именно на этой оговорке практически делают акцент все собеседники «МБХ медиа».
«По истечении следующих шести месяцев возможна и эскалация, этого никто не может отрицать. Но тут могут быть разные выходы. В том числе — сдача Россией некоторых позиций под покровом той или иной риторики», — считает заведующий кафедрой политической социологии Московской высшей школы социальных и экономических наук (“Шанинка”) Василий Жарков. Эксперт, правда, оговаривается, что эта «передышка» вряд ли станет таковой для российских НКО и средств массовой информации, подвергшихся давлению в последние месяцы.
«Накат может и остановиться, но «отката» уже точно не будет, во всяком случае до парламентских выборов статусы ни «Открытой России», ни ФБК не отменят», — убежден он (ФБК признан властями России «экстремистской организацией»).
Эксперт доволен тем, что по итогам саммита стороны подтвердили существующий со времен еще Горбачева и Рейгана консенсус о ядерной войне как «неприемлемой и недопустимой форме противостояния». И отмечает, что в этом есть большая заслуга Байдена — он инициировал встречу еще в апреле, на фоне обострения российских отношений с Украиной и беспрецедентных военных учений на границе двух стран, грозивших обернуться настоящей эскалацией насилия.
Передышка от войны
«В зависимости от того, с точки зрения каких групп и с каких позиций мы будем смотреть на итоги саммита, важными покажутся разные вещи. С точки зрения международных отношений — одно, для военного аналитика второе, для обывателя — третье», — продолжает мысль его коллега аналитик и публицист Глеб Павловский, ранее сотрудничавший с Кремлем в качестве политтехнолога.
«Главная разница двух пресс-конференций, которая оказалась мало замечена — в том, что Путин не рассказывал собственно о переговорах с Байденом, а обращался к медиа. Он как бы отзеркаливал их, давая ответы исходя из вопроса, — говорит Павловский. — Поэтому его пресс-конференция и оказалась малоинформативна относительно переговоров. В то время как выступление Байдена получилось более содержательным — он значительно больше говорил о саммите, несмотря на то, что также дозировал свои высказывания».
«Нужно понимать, что Путин не откажется от своей центральной задачи — обустроить положение России среди мировых держав. Только после этого, как он считает, его работа будет завершена. При сохранении внутренней заморозки и внутренней реакции, конечно», — объясняет Павловский.
Для этого у Путина нет никакого другого ресурса, кроме радикализации и эскалации, подчеркивает эксперт — ими, впрочем, президент РФ владеет «виртуозно».
«Перед саммитом было два сценария. Байден мог встретить его враждебно, и Путин улетел бы из Женевы, понимая, что нужно переходить к пробе сил, но этого не случилось, — говорит Павловский. — Байден вел себя уважительно, можно сказать, по-джентельменски. Он проговорил американские интересы в важных для себя точках — к такой «реалполитик» Путин был готов. Путин знает этот язык, он умеет с ним работать, поэтому по итогам на какое-то время и возник такой «столик для рестлинга», на котором он теперь и будет проверять Байдена”.
“А мы, граждане России, получили передышку. Иначе бы мы были втянуты в какую-то военную авантюру уже этим летом, не позже”, — подчеркивает он.
Проблемы «Свободы»
По мнению Павловского, слова Путина об оппозиции — а тот в целом представил ее как «агента Запада» — это не сигнал активистам внутри страны, а всего лишь повторение его личного видения, которое «сформировано и не меняется». «Его позиция очень ясна, перед журналистами он ее еще всего-навсего еще раз изложил, причем не в пропагандистской, а понятной форме», — отмечает Павловский.
Россия в официальных документах Штатов обозначена как противник, и в них же говорится о поддержке российской демократической оппозиции. По мнению эксперта, для президента РФ вывод этого силлогизма очевиден: «Раз США к нам относятся как к врагу, следовательно российская оппозиция — часть враждебного фронта, возглавляемого Соединенными Штатами». Павловский констатирует, что с этой своей позиции российский лидер вряд ли сойдет.
«Если он захочет, он может теоретически исключить «Радио Свобода» из списка «СМИ-иноагентов». Хотя, на мой взгляд, он вряд ли будет делать это, чтобы не создавать прецедент», — заключает бывший кремлевский политтехнолог.
Для оппозиции ничего хорошего из этого не следует, напоминает он. «Во-первых, линяя фронта есть, она обозначена. Во-вторых, в отношении «врага» можно говорить все что угодно. Например, что ФБК готовит “коктейли Молотова”. Ему при этом не нужно хоть как-то проверять эту информацию. Хотя я и уверен, что спецслужбы ему принесли бумажку [об этом], которую сами же и изготовили», — говорит эксперт.
Он убежден, что прежняя линия российских властей в отношении оппозиции будет продолжаться и усугубляться. «Замечательно, что сказали о стабильности, обсудили ядерную войну (что в новых условиях важная вещь) договорились о переговорах экспертов. Договорились, что некоторые люди получат свободу. Но не Навальный», — замечает Павловский.
Интересно, что в выступлении Байдена перед прессой практически не звучала тема нарушения прав человека, притеснения СМИ в России. Более того: американский президент ушел от соответствующего вопроса, прозвучавшего непосредственно из уст корреспондента «Радио Свобода». Глеб Павловский считает, что из этого можно сделать вывод, что свобода СМИ не стала главной темой в переговорах двух лидеров.
«Хотя тут Путин, скорее всего, пошел бы на маленькое паритетное соглашение — например, в США вернут вещание какому-нибудь из официальных пропагандистских каналов, а мы перестанем давить на «Свободу». Так, в советское время в США распространялся журнал “Советский Союз”, а у нас — “Америка”», — говорит Павловский.
Впрочем и тут, возможно, российскому обществу слишком рано ставить точку. «Слова Путина о Навальном значат, что и в этой ситуации послаблений ждать не стоит», — отмечает Василий Жарков. И подводит итог: «Как мы помним, Михаила Ходорковского отпустили неожиданно для большинства наблюдателей. Когда вся политика сосредоточена в руках одного человека, в чью голову мы не можем влезть, прогнозировать что-либо достаточно сложно».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.