Вечером 5 сентября просторный выставочный зал Сахаровского центра стал заполняться людьми. Когда все места были заняты, перед сидящими в микрофон был зачитан фрагмент из дела Егора Жукова — студента НИУ ВШЭ, которого задержали на акции 27 июля и сейчас обвиняют в призывах к экстремизму. Фрагмент стал эпиграфом к публичной дискуссии, посвященной московским протестам лета-2019.
Первым из приглашенных спикеров выступил член совета движения «Голос» Станислав Андрейчук. «Голос» занимается защитой прав избирателей и Станислав говорил о том, что происходит на московских и региональных выборах: «За выборами мы наблюдаем уже почти 20 лет, и напоминаем себе скорее патологоанатома, чем терапевта».
Этим летом, по словам эксперта, власти вмешались в ход выборов далеко не в первый раз. «Все эти истории с недопуском кандидатов по подписям, с тем, что суды не верят избирателю, а верят эксперту-графологу, который не несет отвественности — это вообще не уникально». По словам Станислава, в Москве и раньше зарегистрироваться самовыдвиженцу было невозможно, поэтому все кандидаты старались идти от политических партий, имеющих льготу для регистрации.
«В этом смысле ничего нового московская история не привнесла в плане технологий». Однако этим летом все-таки что-то пошло не так. «То, что я вижу, меня в какой-то степени радует. Меня радует, что эта реакция появилась. В 2011−2012 годах все разговоры шли про фальсификации в день голосования. Но мы же понимаем, что выборы — это не только про день голосования. Это про равенство кандидатов, про свободу волеизъявления и т.д., — говорит Станислав Андрейчук. — То, что в Москве начали разговаривать о том, что кандидатов надо допускать — это хорошая история».
Станислав отметил и сильную политизацию академической сферы. «Мы видим, что “Диссернет” начал анализировать не диссертации, а избирательные документации. Началась дискуссия о границах политического в университете».
Об университетах продолжила говорить Мария Меньшикова — редактор студенческого журнала DOXA и оргсекретарь профсоюза «Университетская солидарность». Мария напомнила, что на прошлой неделе в этом же зале Сахаровского центра было мероприятие DOXA, посвященное студентам-политзаключенным. Сначала акция должна была пройти на Хохловской площади, но студентам воспрепятствовали полиция и ОМОН. «Наше событие неделю назад было отменено и запрещено, к нам приходила полиция, но мы тем не менее собрались здесь. Я сама задаюсь вопросом: что побуждает молодых людей участвовать в акциях?». Активистка приходит к выводу, что молодежь по «биографическим причинам» не помнит события 2011-2012 годов, а потому не обременяет себя страхом и готова бороться.
Однако во время летних протестов выяснилось, насколько легко студент может стать заключенным, и это не может не пугать. «Это вызывает самые глубокие эмоции, это эмоции ужаса страха. Каждый, кто читает про Егора Жукова, может представить себя на его месте».
Экономист и преподаватель НИУ ВШЭ Алексей Захаров поговорил о перспективах нынешнего политического режима: «Все авторитарные режимы держатся не только на репрессиях, но и на готовности людей самообманываться». А люди склонны к самообману, потому что, по словам Алексея, «понимать то, что у тебя нет права выбора — это довольно тяжело». Эту тяжесть можно было бы искусственно облегчить и выборы в Мосгордуму могли бы убедить людей в том, что страна еще свободна. «Одна из задач демократических институтов у нас в стране дать вот такую отдушину: “А вдруг у нас не все плохо?”», — поясняет Захарченко. Только власть в этот раз отдушину давать не стала и решила продвинуть собственных ставленников недемократическим путем, опасаясь, что появление оппозиционеров в Мосгордуме приведет к утрате ею своих позиций. Недовольство народа, по словам Алексея, опасений наверху не вызвало: «Тиран легко прощает нелюбовь к нему, главное, чтобы люди не любили друг друга».
Журналист и политолог Сергей Медведев свое выступление начал с рассказа о том, что в этот день происходило на «Дне Вышки»: там руководство Высшей школы экономики запретило студенческому журналу DOXA участвовать в мероприятии. «Они в апреле подавали заявку и ее одобрили, но в апреле у нас была другая страна», — заметил Сергей.
Медведев рассуждал о дальнейших перспективах протеста. «Протест, мне кажется, будет все менее институализированным и все более облачным. Мы все увидели на примере митингов и умного голосования, что можно обезглавить протест, можно посадить всех, а система будет выдавать какие-то рекомендации и сподвигать дальше общество на протестную деятельность». Однако, по мнению Сергея, основная фаза протеста уже прошла: «Да, я считаю, что восьмого сентября все закончится. Мы, видимо, вступаем в длительный период турбулентности».
Политолог считает, что летний протест обнаружил несостоятельность власти. «Власть оказалась слаба, реагирует с опозданием на 2-3 шага. Это абсолютный провал системы контроля. Это было неожиданно. Это было очень интересно». Помимо слабости, выявилась разобщенность управляющих государством структур. «Оказалось, что власти как таковой нет. Есть большое количество акторов, которые пытаются продать Кремлю свою нужность и полезность. Вот поэтому возникают призраки майдана и “московское дело”. То есть, никакого центра принятия решений нет» При этом, по словам Сергея Медведева, трудно найти единодушие и с другой стороны: «Нет никакой единой оппозиции. Есть диффузное нарастающее движение недовольства».
Сергей обращает внимание, что бессилие обеих сторон конфликта может привести к сильнейшим потрясениям. «Ситуация, конечно, трагичная. Такие ситуации заканчиваются революциями. Мы видим бессубъектную власть и бессубъектное общество. Пока они на параллельных курсах, но эти параллельные скоро станут встречными».
О механизмах уголовных репрессий рассказал руководитель юридического департамента «Руси Сидящей» Алексей Федяров. «Для меня события последнего года достаточно ожидаемы, с точки зрения тех позиций, которые государство стало применять еще со времен дела Ильдара Дадина. Был вопрос времени, когда эта дадинская статья начнет применяться».
Этим летом, по мнению Алексея, судебные и силовые структуры государства обнаружили свои новые возможности: «Поняли, что все можно гораздо проще сделать». За рекордные сроки возбуждаются уголовные дела и выносится приговоры. В самой скорости, как считает Алексей, ничего плохого нет: судопроизводство действительно должно происходить быстрее, чем происходит обычно. Однако эта скорость возникла благодаря настройке уголовно-производственного конвейера — материалы дел пишутся под копирку.
Алексей Федяров отметил, что нарушение принципа независимости судебной системы все чаще бросается в глаза. «Если общаетесь с судьями неформально, они говорят: ”Указало руководство. Надо обсудить с руководством”. Судьи абсолютно слились с исполнительной властью. Судья теперь выполняет функцию нотариуса».
Последним выступил глава международной практики правозащитной группы «Агора» Кирилл Коротеев. Он обратил внимание на положительные моменты: например, отмену преследования ряда фигурантов «московского дела» по ст. 212 УК РФ. «Это прекрасно, это то, чего на Болотной, в общем-то не было». Быстрота, с которой сейчас рассматриваются дела, внушает ему оптимизм: «Это значит, что судебная система реформируема». По мнению Кирилла, то, что власть смогла перестроиться под свои нужды, говорит о ее гибкости.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.