Политик Алексей Навальный будет отбывать срок в исправительной колонии (ИК-2) в Покрове Владимирской области, сообщил ТАСС со ссылкой на источник в правоохранительных органах; ранее эту информацию обнародовало издание «Ярновости». Там он, судя по всему, проведет два с половиной года, которые назначил ему суд, заменив условный срок по делу «Ив Роше» на реальный. «МБХ медиа» рассказывает, чем известна покровская колония.
ИК-2 расположена в 80 километрах от областного центра — Владимира. В ней есть православный храм, учебно-консультационный пункт, библиотека, клуб и спортплощадки. Там отбывали наказание такие заключенные, как националист Дмитрий Демушкин и осужденный по «дадинской» статье, активист Константин Котов. Последний рассказал «МБХ медиа», что на деле режим в исправительном учреждении можно назвать скорее строгим, несмотря на то, что формально эта колония «общего режима».
«Это полностью «красная» колония. Администрация полностью контролирует все действия осужденных. Ко мне относились с большой опаской, оказывали психологическое давление. Давали выговоры за всякие незначительные вещи», — рассказал Котов.
Дмитрий Демушкин ранее рассказывал «ОВД-Инфо» по приезду в ИК-2 его первым делом спросили о его отношении к Владимиру Путину. После всех формальностей в виде оформления и прочих процедур, Демушкин на восемь месяцев оказался в специальном бараке усиленного режима (БУР), который носил название «Сектор усиленного контроля «А» (СУКА). Идея его создания принадлежит тогдашнему начальнику оперчасти ИК-2 Роману Саакяну. «Обычно людям хватало двух недель в этом отряде, и потом они делали все, чтобы больше туда не попасть», — так охарактеризовал свое пребывание там Демушкин.
«Сектора усиленного контроля», кроме прочего, используется для прохождения карантина. То есть каждый заключенный, оказывающийся в ИК-2, сначала проходит через максимально жесткие две недели. Адвокат Константина Котова Мария Эйсмонт в беседе с «МБХ медиа» высказала мнение, что такая процедура здесь заведена намеренно. Ее цель — «максимально усложнить жизнь, чтобы на выходе из карантина заключенный был готов к полному повиновению, не желая попасть туда обратно».
Дмитрий Демушкин рассказывал, что каждый заключенный в СУКА при любом разговоре с сотрудниками ФСИН должен был делать «доклад» — причем, по его словам, иногда по восемь раз за день (в него входят повторение ФИО, статьи, начала и конца срока и «склонностей» — к побегу, нападению на сотрудников и т.п.). Заключенный в БУРе должен держать руки за спиной, общаться с другими заключенными — нельзя. В бараке усиленного режима Демушкин похудел на 50 кг. Когда его перевели в обычный отряд, жизнь, по его словам, стала несколько проще: «можно руки за спиной не держать» и общаться с другими зэками.
Бывший заключенный Глеб Дробиленко сидел в Покровской колонии в 2017 году, в какой-то момент они пересекались и с Демушкиным. Он подробно описывал свою историю на сайте «Гулагу.нет»: «На всех приемах пищи, жидкость с чаем или компотом, наливали и ставили на стол только три стакана на всех 8 человек, и из этих трёх стаканов должны были пить все сидящие за столом, при этом у нас один был больной СПИДом и двое с туберкулезом». Описывал Дробиленко и избиения. Это произошло, когда его перевели в отряд и ему пришлось пройти через процедуру «осмотра» заключенных. «Когда очередь дошла до меня, завхоз, подойдя ко мне, зарядил (ударил) меня сразу в голову, сказав, что мне теперь будет ***** [бить] каждый день», — описывал Глеб Дробиленко.
Период наибольшей жесткости в колонии связывают именно с именем Александра Зотова, возглавлявшего ИК-2 до 2019 года. Сейчас на его место пришел Александр Муханов. «Сейчас применяют насилие. Но умеренно. Отбивают пятки», — говорит о новых порядках Константин Котов, заставший уже нового руководителя исправительного учреждения. Впрочем, на сайте «Гулагу.нет» есть рассказы об избиениях заключенных и от 2020 года.
При новом начальнике условия действительно несколько изменились, подтверждает «МБХ медиа» и адвокат Мария Эймонт. «Предыдущий был садист. Людей избивали, давили, пытали. При Муханове это делать в массовом порядке перестали. Его приход называли избавлением», — отметила она. Впрочем, она уточнила, что СУКА, несмотря на смену начальства, никуда не делась — ее клиент Константин Котов застал ее в том виде, в котором «сектор усиленного контроля» функционировал и раньше. Правда, начальник колонии признавал тот факт, что Константин Котов — политзаключенный. «Руководитель колонии мне тогда сказал: “Я не буду относиться к Котову как-то иначе, потому что он политический заключенный”», — рассказала Эйсмонт, — на что я ответила: хорошо, что вы хотя бы понимаете, кто к вам попал». Предполагать, как может воспринять покровскую колонию и ее порядки Алексей Навальный и какое отношение может встретить со стороны администрации, адвокат отказалась.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.