«Развернулись на страхах родителей»: родительские сообщества в России — прогрессивные и охранительские

В привычном понимании родительские комитеты — это коллектив родителей одного класса или школы, который решает разные организационные вопросы, связанные непосредственно со школьной жизнью детей: закупить дневники, тетради или школьную форму, организовать выпускной или поездку всем классом. Но сейчас в России становится все больше «родительских комитетов» консервативного толка. Разбираемся, какие вообще бывают родительские сообщества и какие цели они преследуют. 

 

Анна живет в Москве, воспитывает троих детей: младший перешел в третий класс, средний в десятый, а старшая в этом году поступила в университет. 

«Перед началом учебного года родительский комитет закупает тетради и учебники, которые не выдает школа, собирает деньги — порядка трех-пяти тысяч на год. На все праздники закупает подарки учителям и директору школы. В выпускном классе сумма была гораздо больше, потому что были фотоальбомы, больше подарков учителям, — рассказала Анна «МБХ медиа». — Родительский комитет отчитывается, сколько денег осталось в общей кассе, если требуется, мы досдаем, остатки могут перейти на следующий учебный год. Адовых поборов у нас нет. На ремонт школы мы никогда не сдавали, хотя меняли школы». 

В 2018 году родителей попросили сходить на президентские выборы. «Не знаю, шла ли инициатива от классного руководителя или выше. Рекомендаций по кандидатам не было. Просто напоминали о явке, но я не пошла», — говорит женщина. 

 

«Мы бы все ушли и оставили бы вам пустую школу, но у нас нет такой возможности»

Родители мобилизуются, когда учебному процессу грозит опасность: школу хотят закрыть, объединить с другой, назначить нового директора в рамках программы оптимизации. Так произошло в московской общеобразовательной школе № 734 имени А.Н. Тубельского, о чем «МБХ медиа» рассказывало в 2018 году. Тогда московский департамент образования назначил директором школы Сергея Москаленкова. Школа Тубельского, она же школа самоопределения, с момента основания почти 50 лет назад работала по особенным принципам: здесь в детях воспитывают граждан, раз в три года переписывают собственную конституцию, решают споры в суде чести, а школьные вопросы — в общем собрании и совете школы, куда избираются школьники, учителя и родители. Первые проблемы в школе начались в 2012 году из-за новой редакции закона об образовании, рассказывает мама двух учениц Руфь: «Александр Наумович (Тубельский) умер в 2007 году, а новый закон об образовании, где был четко прописан новый школьный устав, вышел в 2012 году.  Всем начали менять уставы под новый закон. Все традиции, которые можно было сохранить, мы пытались сохранять. Например, совет школы стал управляющим советом, который теперь должен быть в каждой школе». Руфь рассказывает, что когда новый директор по одному отменял главные принципы «детоцентричной» системы школы Тубельского, родители забеспокоились. Апогеем стало единоличное решение Москаленкова убрать спортивный комплекс для младшеклассников: родители узнали об этом после новогодних каникул. 11 января вместо детей в школу пришли разгневанные родители.

«С Москаленковым мы разговаривали полгода. Он человек очень сухой, формальный, но мы надеялись влюбить его в нашу школу, ведь менеджер он, наверное, неплохой. А когда не получилось, сначала был вот этот протест, потом мы добились встречи, по два человека с каждого из 36 классов, члены управляющего совета, совета выпускников, — около ста человек в маленьком кабинете музыки с роялем. Разговор был очень откровенный», — вспоминает Руфь. Мама выпускницы школы Маргарита добавляет: «Все запомнили речь Веры Рыклиной, дочери журналиста Александра Рыклина: “Мы все отсюда не уйдем, а вы можете. У вас есть такая возможность вот взять просто и уйти.  Вы один, а нас столько. Извините, пожалуйста, если бы у нас была такая возможность, мы бы все ушли и оставили бы вам пустую школу, но у нас нет такой возможности, поэтому будьте разумны”. И он ушел, написал заявление по собственному». С тех пор в школе сменилось три временных директора, в новом учебном году ждут еще одного, и родительское сообщество уже «на низком старте». Семьи Руфи и Маргариты специально переехали в Северное Измайлово ради этой школы, поэтому просто так сдаваться не собираются. Родители даже пытаются самостоятельно выбрать директора из числа родителей и педагогов, но московский департамент образования им препятствует:

«У нас есть такие активные молодые родители с хорошим опытом в современных инновационных организациях и образовательных проектах, три-четыре папы, но департамент их не аттестует, — рассказывают женщины. — Например, один уже дважды пытался пройти аттестацию, но московский департамент не пропускает людей, которые не работают в системе образования. На себе поняли, что это закрытая система. Но мы не теряем надежду».

 

«Надо разбираться в каждом отдельном случае, не является ли это группой городских сумасшедших»

Кроме школьных родительских комитетов, родители создают городские и всероссийские общественные организации. Среди них «Родительское всероссийское сопротивление» (РВС) и «Ассоциация родительских комитетов и сообществ России» (АРКС). Оргсекретарь профсоюза «Учитель» Ольга Мирясова объясняет: «Родители, как и любой гражданин Российской Федерации, могут создавать любые объединения. Но наиболее активны родители с определенным политическими взглядами, поэтому такие организации часто идеологизированы. Активисты РВС выступают якобы от имени всех родителей, собирают подписи, выступают за резко консервативные ценности. Проблема в том, что называясь родительскими организациями, они легитимизируют свое право на существование, но могут состоять из кого угодно: из людей экзальтированных, с очень странными представлениями о безопасности и разных социально значимых вопросах». 

На стартовой странице сайта «Родительского всероссийского сопротивления» рядом с «Петроградской Мадонной» Петрова-Водкина стоит тематическая повестка движения: «Защита традиционных семейных ценностей, противостояние ювенальной юстиции, противостояние разрушению образования». Организация была создана в 2012 году «на волне общественного противодействия ювенальным законопроектам в России» — «О соцпатронате» и «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот», сказано на сайте.

Волна в то время действительно была, конкретно эти законопроекты предлагали патронат над семьями в «социально опасном положении» и создание общественных наблюдательных комиссий для приютов и детских домов. Законопроекты вызвали критику «родительской общественности» и РПЦ, которые усмотрели в предлагаемых законах «ювенальную юстицию в жесточайшем виде».

В широком смысле ювенальная юстиция — это судебно-правовая система защиты прав несовершеннолетних. Члены РВС считают ее «системой законодательства, которая позволяет чиновникам произвольно вмешиваться в дела семьи», как сказала «МБХ медиа» член центрального совета РВС Жанна Тачмамедова. Идеолог движения Сергей Кургинян, он же лидер лево-патриотического движения «Суть времени», об этих законопроектах говорил так: «Это будет такое же вторжение в семью, как вторжение НАТО в Ливию». Активисты движения собрали 260 тысяч подписей и передали их в Администрацию президента. Законопроекты были отклонены. А в 2013 году на учредительном собрании РВС с речью выступил Владимир Путин: «Мнение общества, безусловно, будет услышано и учтено. В этих вопросах не может быть места никакой келейности и навязывания при принятии подобных проектов». 

«РВС развернулись на страхах родителей перед ювенальной юстицией и опекой, причем страхи эти преувеличены в том смысле, что опека не может в реальности изъять ребенка из благополучной семьи, например, за бардак дома, — говорит Ольга Мирясова. — Такие движения сочетают родительские страхи и политическую позицию. Надо разбираться в каждом отдельном случае: из кого состоит движение, сколько там вообще людей и не является ли это группой городских сумасшедших».

Жанна Тачмамедова говорит, что в движении состоят несколько тысяч человек, по информации на сайте, отделения РВС открыты в 67 регионах России. Члены движения устраивают пикеты и митинги, собирают подписи, занимаются юридической помощью и издают учебники для младшей школы. «Сопротивлялись» активисты и статье 116 УК РФ «Побои», выступая против «чрезмерной криминализации деяний, которые не причиняют вреда здоровью»  — соответствующий законопроект РВС и другие движения против «вмешательства в семью» называют «Законом о шлепках». Принятый в 2017 году законопроект ввел в Кодекс об административных правонарушениях ответственность за побои «в отношении близких лиц», совершенные впервые и без легкого вреда здоровью: штраф от 5 до 30 тысяч рублей, административный арест до 15 суток или обязательные работы до 120 часов. За повторные побои в семье следует уже уголовная ответственность. 

«Мы выступали за декриминализацию шлепков по попе, — говорит Тачмамедова. — Побои — страшное слово, речь о физическом насилии, не приносящем вреда здоровью, то есть за пощечину или шлепок по попе могло быть уголовное наказание до двух лет лишения свободы. Это чересчур. Никто не ратует за физические наказания, но два года за такое — жестоко. За шлепок сейчас предусмотрен штраф, для небогатой семьи это существенное наказание, во второй раз это уже будет уголовная ответственность». Член учредительного собрания РВС считает, что декриминализация дает положительные показатели — «преступлений против женщин и детей стало меньше». 

«Сейчас полиция с удовольствием выезжает на такие вызовы, потому что это штраф, дело не заводится, у них статистика, раньше говорили разбираться между собой, а теперь нарушителю говорят, что в следующий раз он сядет в тюрьму, — говорит Тачмамедова, ссылаясь на круглый стол с членами Общественной палаты, правозащитниками и МВД. — Оказалось, что штраф и исправительные работы это очень хорошая профилактическая мера. Человек, который совершил насилие, понимает, что может сесть, это отрезвляет насильников, дальше они не идут. А раньше полиция отмахивалась». На сайте РВС размещена похожая информация со ссылкой на Людмилу Виноградову — бывшего следователя, судью в отставке, члена Общественной палаты РФ и… РВС, которая заявила, что кампания против домашнего насилия нацелена на «дискредитацию страны и российского народа».

 

«У нас есть несколько случаев, когда заводили дела на родителей, которые физически наказали ребенка. По нашей горячей линии звонят, если преследуют чиновники, органы опеки. Мы всегда действуем в рамках закона, суд решает, было ли насилие. Садистов мы не беремся защищать никогда. Если семья хорошая, ребенок рвется к родителям, никаких синяков, ссадин и переломов нет, а ребенка забрали органы опеки и закрыли в реабилитационный центр, мы беремся. Мы прекрасно понимаем, что чиновники часто преследуют корыстную цель. Детей отнимают у родных родителей и отдают опекунским семьям, а опекуны получают деньги за детей. Это хорошая форма бизнеса», — считает Тачмамедова. 

Жанна уверяет, что РВС — светское движение, хотя их часто пытаются «записать в клерикалы». Есть ли у нее самой дети, Тачмамедова отвечать отказалась. По ее словам, в движение принимают не только родителей, но и тех, кто разделяет их лево-консервативные взгляды, как характеризует идеологию движения сама Жанна. РВС работает за счет ежемесячных членских взносов — несколько сотен рублей. 

«Мы сами себя финансируем, работаем на энтузиазме и ни от кого не зависим. Категорически ни к каким политическим силам мы отношения не имеем, это наша осознанная позиция, — говорит Тачмамедова. — Очень часто члены организации “Суть времени” входят в РВС, но есть члены РВС, которые не состоят в “Сути времени». Я состою, мы безусловно вместе. Если человек считает, что то, что происходит в России, неправильно и это надо менять, если его убеждения совпадают с нашими, этого достаточно для вступления». Почему движение называется «Родительское всероссийское сопротивление», она объясняет так: «Можно поддерживать родителей, у нас все о социальных проектах, образовании, здравоохранении. Все, что касается общества, все касается родителей и в результате их детей».

 

«Некоторые родители тоже нуждаются в воспитании»

Помимо законотворческих инициатив родительские организации выступают против разных мероприятий. Например, «Тюменский родительский комитет» (ТРК) прославился тем, что выступал за отмену концертов рэперов T-Fest, Face, групп ЛСП, «Порнофильмы», «Райдо» и других исполнителей.

Организация появилась в 2010 году. Активистов, как и в случае с РВС, объединила борьба с ювенальными законопроектами. Член тюменского родкома, отец восьми детей Андрей Генерозов рассказал «МБХ медиа», что ТРК представляет интересы семей и защищает традиционные семейные ценности: «Наша культура христианская, крестьянская, аграрная, иерархическая, потому что наше прошлое — это патриархальный уклад, основанный на уважении к старшим, государству, труду, традиционных отношениях между мужчиной и женщиной, ценности личности, естественно, на патриотизме, любви к родине, следованию поговорке “где родился, там и пригодился”». Генерозов считает, что ювенальные законы ставят права детей «в ущерб другим членам семьи», что дети могут доносить на родителей и «качать права», а это, по его мнению, недопустимо, потому что в семье должна быть субординация. Противодействие такому законотворчеству было главной целью ТРК и других родительских организаций, созданных в начале десятых годов.

«Коль скоро это родительский комитет, темы, которые мы поднимаем сейчас, связаны с воспитанием детей, в том числе и медиасреда. Если она формирует наши точки зрения нетрадиционным образом, формирует из ребенка революционера, человека нетрадиционной ориентации, агрессивного, человека-бездельника, потребителя в первую очередь, мы высказываем свое мнение: пишем заявления в соответствующие инстанции, — говорит активист. — Последнее время активно выступали против проведения молодежных концертов в стиле рэп. Рэп-исполнители в своих текстах, манере исполнения попирают наши традиционные ценности: это ненормативная лексика, вульгарное поведение, призывы к наркотикам и суициду. Дети, которые цепляются за эту культуру, становятся проблемными, а возрастной ценз на этих концертах не соблюдается. Такие концерты должны быть отменены или проходить с маркировкой “18+”». 

По словам Генерозова, постоянных участников «Тюменского родительского комитета» всего десять человек, а на акциях к ним подключаются до 200 активистов. Если раньше ТРК ограничивалось только Тюменью, то сейчас движение работает уже и в области. ТРК работает за счет пожертвований. Андрей рассказал, что движению помогают уполномоченный по правам ребенка в Тюменской области, депутаты областной и городской думы: единороссы, справедливороссы, а наиболее регулярно — коммунисты. Комитет входит в «Ассоциацию родительских комитетов и сообществ России», которое объединяет, по данным активиста, около 70 родительских организаций-единомышленников по всей стране. Название Генерозов объяснил тем, что движение занимается вопросами, которые «актуальны для любых родителей»:

«Одно дело воспитывать своего собственного ребенка, а другое дело понимать, что все наши дети находятся в схожей ситуации и под угрозой одних и тех же факторов. Некоторые родители тоже нуждаются в воспитании, — говорит Андрей. — Мы не претендуем на то, чтобы представлять интересы всех родителей, мы представляем интересы родителей с традиционными убеждениями, а это сейчас все меньшее количество родителей: все больше родителей уходит в революционные дебри и забывают, что дети должны быть под авторитетом родителей и что недопустимы какие-то извращения».

Генерозов говорит, что ТРК общается с другими родительскими сообществами и они понимают друг друга «с полуслова». Андрей считает, что это говорит о репрезентативности таких движений и общей обеспокоенности за «детей своего народа». На сайте «Тюменского родительского комитета» размещены материалы дружественных организаций, в том числе материалы «патриотического интернет-СМИ» РИА «Катюша», «державно-патриотического» проекта «Колокол России».

РИА «Катюша» распространяет информацию о вакцинации детей и истории родителей, которых «незаконно преследуют» за отказ от прививок  — обычно за этим следуют санкции от отстранения от учебы до изъятия детей из семьи. К движению антипрививочников, по словам Генерозова, «Тюменский родительский комитет» себя не относит, но оказывает юридическую помощь семьям, которых «дискриминируют за право не делать детям прививки». Генерозов в разговоре с «МБХ медиа» ссылался на советского вирусолога Галину Червонскую, популярную среди антипрививочников. Ее труды критикуют за манипуляцию страхами и теориями заговора. 

Сейчас ТРК занимается юридической помощью семьям, в которые «незаконно вторглись» органы опеки — пытаются изъять детей. Юридически сопровождали, по словам Генерозова, несколько десятков семей. Еще организация оказывает финансовую помощь семьям в сложной жизненной ситуации, таких семей больше сотни: «В любом случае это капля в море. Вообще то, чем мы занимаемся — это функция государства, это оно должно всем этим заниматься: жилищными, материальными проблемами, здравоохранением, социальным сопровождением. Если бы государство занималось этим полноценно и добросовестно, то нужды в такой общественной организации не было бы. А эту нишу мы не закрываем полностью, потому что речь идет и о наших детях».

Ольга Мирясова из профсоюза «Учитель» заключает: «В реальной жизни есть как крайне консервативные, так и крайне прогрессивные родители, но у всех дети учатся примерно в одних школах, родители вынуждены взаимодействовать. Есть тенденция охранять, чем быстрее развивается и меняется мир, тем больше людей, которым от этих изменений страшно, и они хотят законсервировать мир прежний. Это закономерно, что появляются активные группы таких родителей. Главное, чтобы дети не страдали».