Восьмое заседание по делу «Седьмой студии» прошло по плану — свои показания закончил давать Алексей Малобродский и выступила Софья Апфельбаум. Сотрудница Минкульта рассказала, как принимался проект «Платформа», и почему она не могла похитить деньги.
Слушание началось почти без опозданий — в 10.15 все участники процесса уже были в зале. Не хватало только потерпевших — второй раз подряд представители Минкульта не захотели присутствовать на заседании. Зато снова появился прокурор Лавров.
«Не было опыта общения с этими существами»
Судья Аккуратова снова приглашает к кафедре Малобродского.
Бывший генпродюсер подходит к стойке и тут же со своего места встает прокурор Игнатова. Она заявляет, что в показаниях Малободского есть противоречия и просит их зачитать. Участники не возражают, Малобродский присаживается на свое место, а судья начинает зачитывать показания генпродюсера. Игнатова просит Малобродского объяснить расхождения в показаниях по зарплате.
— Как я уже неоднократно показывал в допросах, зарплата в размере 100 тысяч рублей регулярно выплачивалась мне с 2012 года, — рассказывает генпродюсер. —До 2012 года зарплата выплачивалась нерегулярно и была меньшей суммы, — говорит он.
После этого прокурор спрашивает, добавлял ли что-то следователь от себя.
— Для меня это была такая новая ситуация, потому что меня в течение суток мучили допросами и на следующий день продолжили эту историю. Если бы этот допрос провели через несколько дней, когда я понял повадки следствия, структура допроса была бы несколько иной. Следователь записал текст, который принципиально не противоречил тому, что я показал в разговоре, и я согласился с ним.
Аккуратова задает несколько уточняющих вопросов по поводу личной помощницы Серебренникова — Анны Шалашовой и договоров «Седьмой студии» с ИП «Синельников». Адвокат Карпинская просит пояснить противоречия.
— Было очевидное выкручивание рук и давление, — рассказывает Малобродский. — Когда тебя выдергивают из постели и начинают расспрашивать. А у меня еще не было опыта борьбы с этими, как сказать… Существами. Вот от этого возникает.На следующем допросе я уже в другом стиле разговаривал и тщательно формулировал ответы и вопросы.
На этом допрос бывшего генпродсера заканчивается, и он возвращается на свое место. Для дачи показаний Аккуратова вызывает Софью Апфельбаум.
«Отлично, Соня, очень уверенно»
Та выходит к кафедре, неся в руках толстую оранжевую папку со множеством пометок.
Но еще до того как она успевает начать, адвокат Апфельбаум просит огласить два тома дела, в которых содержатся материалы, необходимые Софье для дачи показаний. Никто не возражает, и судья начинает читать материалы.
Дочитав материалы, судья зовет к кафедре Апфельбаум. Защитники просят перерыв 10 минут.
— Знаю я, а потом вы еще на обед попроситесь, — отмахивается аккуратова.
— А что, вам на обед не нужно? — спрашивает адвокат Апфельбаум Ирина Поверинова. Аккуратова улыбается.
—Я как вы, — отвечает судья.
— Давайте я тогда начну, а там позже уже на обед уйдем, — решает Апфельбаум.
Она снова выходит к кафедре и начинает свои показания. Она рассказывает, что ее работа в Минкульте делилась на три части: появление поручения о помощи проекту «Платформа», подготовка госконтракта и отчет.
— Я пришла на самую низшую должность как специалист-эксперт. Роскультура была ликвидирована, и мы влились тем же самым отделом в новое министерство. Начальником отдела театрального искусства я и работала, когда к нам пришло поручение президента. С десятого года я стала заместителем директора департамента государственной поддержки искусства.
Софья уверенно рассказывает о встрече с президентом, о расшифровке встречи и о поручении, которое дали министерству культуры.
— Я не могу ответить на вопрос, почему это поручение было отдельно. Могу только предположить. Во-первых, потому что было обращение самого Серебренникова, но тоже не факт. Скорее всего здесь речь идет о том, что за отдельным поручением следует отдельный контроль.
Апфельбаум рассказывает, что отчет по поручению должен быть через месяц. После этого Апфельбаум зачитывает письмо-презентацию проекта «Платформа».
— Поручение отписали правительству и лично Авдееву, — рассказывает Апфельбаум. — Резолюция является не совсем типичной. Вопросы могут касаться не только министерства культуры, поэтому здесь есть сознательное поручение правительству.
Быстро, громко и уверенно Софья Апфельбаум объясняет, что у нее не было полномочий, чтобы вступать в сговор с Серебренниковым, так как все подобные решения принимались директором. Речь чиновницы заинтересованно слушают Аккуратова и прокурор Лавров, а Игнатова смотрит в стол, не поднимая головы.
«Мы обо всем договорились с мая по первое августа 2011 года. У меня полномочий таких не было в тот период», — рассказывает Апфельбаум.
Она уточняет, что форму поддержки обсуждали на совещании Минкульта.
Апфельбаум рассказала, что Серебренников попросил, чтобы директором был Итин, а исполнительным продюсером — Малобродский.
— Наша небольшая переписка с Алексеем Аркадьевичем касалась подготовки документов, — поясняет Апфельбаум.
Далее чиновница рассказывает, что переписка министерств и правительства была очень запутанная и насчитывала 44 документа.
— Министерство финансов каждый раз предоставляло нам новые и новые замечания, и мы покорно исполняли. И в конце концов Министерство финансов правило само себя, — рассказывает Апфельбаум, изредка прерываясь на то, чтобы сделать пару глотков воды из бутылки.
Спустя три часа после начала заседания судья Аккуратова прерывает рассказ Апфельбаум и отпускает всех на обеденный перерыв.
—Отлично Соня, очень уверенно, — подбадривает Апфельбаум Итин во время перерыва. — Только очень уж быстро.
— А я часто так быстро и громко говорю, — отвечает чиновница.
Пропавшие гособвинители
В 14 часов участники возвращаются в зал. Серебренников снова угощает первые ряды мандаринами.
— А где прокуроры? —задумчиво спрашивает Аккуратова.
— Сбежали, — шутят защитники, — вслед за потерпевшими сбежали!
В ожидании государственных обвинителей Аккуратова разрешает Апфельбаум присесть, и в зале воцаряется гробовая тишина.
Через пару минут из коридора послышался звук каблуков, и под хихиканье прокуроры Лавров и Игнатова входят в зал. Заседание продолжается.
Софья рассказывает, что проект постановления по «Платформе» готовился около 9 месяцев и был одним из самых сложных в ее практике. Затем она начинает рассказывать, как именно готовился конкурс на проект. Подсудимая говорит, что к тому, в чем ее обвиняет следствие, она не может иметь отношения, потому что у нее не было даже таких полномочий.
— Вы признаете себя виновной в том, что неправильно объявили конкурс?
— Да я вообще ничего не объявляла! — заявляет Апфельбаум.
— Мне предъявили серьезное обвинение, но на следствии меня даже про это не спросили. Был очень короткий разговор. Тем не менее, меня обвиняют в ужасных вещах,— говорит она.
В ходе своего рассказа Апфельбаум поясняет, что действительно подписывала госконтракт, который ей вменяют обвинители. При этом календарным планом занималась не она. После этого подсудимая прерывается и произносит:
— Ваша честь, можно пять минут перерыв? Горло болит…
Аккуратова кивает и выходит из зала.
—Ты так тарахтишь и громко говоришь, — говорит своей подзащитной Поверинова.
Аккуратова возвращается в зал, и Апфельбаум возобновляет свой рассказ. Подсудимая поясняет, как готовились отчеты и рассказывает о стандартах отчетности.
Апфельбаум заканчивает рассказ о подготовке проекта. После этого Поверинова спрашивает у подзащитной, откуда Софья знает Серебренникова, Малобродского и Итина.
— Про Серебренникова я знала, что он известный режиссер, но лично мы долго не были знакомы, — отвечает Апфельбаум. — Что касается Малобродского, он работал в театре «Школа драматического искусства», его я посещала. По поводу Юрия Итина… Он действительно читал мне лекции 20 лет назад в ГИТИСе.
София Апфельбаум добавляет, что Воронову она не знала, а Масляеву видела два раза в жизни.
После этого Поверинова спрашивает, что нельзя было покупать «Седьмой студии».
— Я не могу вам ответить на этот вопрос. На самом деле я понимаю, о чем вы спрашиваете. Вопрос этого рояля стал каким-то ключевым для этого дела, — смеется Апфельбаум. — Я знала, что есть рояль. Я была на мероприятиях и его видела. Но я не знала, что он приобретен за счет бюджетных средств, я этого делать не рекомендовала.
Софья продолжает отвечать на вопросы своего адвоката.
—Что сейчас осталось от проекта платформа? — спрашивает Поверинова.
— Добрая память, — шутит Серебренников.
— Ну несколько спектаклей идут, имущество осталось, рояль тоже недешевый.
—Рояли и спектакли?
— Да, рояли и спектакли, — улыбаясь, отвечает Апфельбаум.
Больше у защиты вопросов нет. Теперь вопросы задает сторона обвинения.
— Ваша честь, можно перерыв 15 минут, нам надо подготовить вопросы, — просит прокурор. В ответ на это Поверинова просит отложить заседание на другой день.
— У моей подзащитной ангина, давайте сделаем перерыв, — просит адвокат.
Судья задумчиво смотрит на Софью, затем быстро выносит вопрос на обсуждение. Уставшие участники процесса выступают за перенос. Аккуратова назначает следующее заседание на 29 ноября.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.