Мещанский суд: между бухгалтером Масляевой и режиссером Серебренниковым 

Судья Менделеева отложила процесс по «театральному делу» до 21 января. В этот же день должен начаться и процесс по «делу бухгалтера Масляевой». Объединят ли эти два дела в одно?

Перед судебным залом, где с минуты на минуту должно было начаться заседание по делу «Седьмой студии», собралось много народу. Слушания возобновились после новогодних праздников и собравшиеся обнимались друг с другом, как на светской тусовке. Судья Олеся Менделеева, которая ведет повторный процесс по этому делу, отпустила участников на каникулы накануне католического Рождества, так и не отобрав экспертов для проведения третьей экспертизы по делу. О необходимости повторной финансово-экономической экспертизы с привлечением экспертов-искусствоведов заявило гособвинение, поставив под сомнение предыдущее заключение экспертов Силюнаса и Андрейкиной, которые установили, что фигуранты дела не только не похитили 133 миллиона рублей из госказны, но, напротив, сэкономили деньги на спектакли проекта «Платформа». 

Вечные «технические ошибки»

Прокуроры заявили об ангажированности экспертов, знакомых с Серебренниковым и другими подсудимыми. Защита привела в суд больше десяти новых кандидатов в эксперты — известных в театральном мире людей с репутациями и профессионалов своего дела.  Судья их опросила, но поскольку прокуроры не предоставили своих кандидатов в эксперты, она решила объявить перерыв в слушаниях.

Первое заседание было назначено на 14 января. Гособвинители вновь признались, что так и не нашли кандидатов в эксперты. Судья дала им еще неделю на поиски, а сама приступила к допросу эксперта ФСБ,  который восстанавливал удаленную информацию с компьютеров бухгалтеров «Седьмой студии» Татьяны Жириковой и Ларисы Войкиной. О вызове этого эксперта просила защита. В начале декабря прошлого года прокурор Михаил Резниченко неожиданно заявил ходатайство об осмотре двух оптических дисков, которые ему предоставило следствие и на которых, по словам Резниченко, находилась важная для дела информация. Защита и подсудимые тогда были категорически против осмотра этих дисков, поскольку их происхождение вызывало большие сомнения. Прокурор Резниченко сказал, что это диски, где содержится удаленная информация, которую удалось восстановить с компьютеров  Жириковой и Войкиной, и эти диски якобы были найдены в материалах выделенного в отдельное производство дела бывшего генпродюсера Екатерины Вороновой. Адвокаты говорили, что это невозможно, потому что эти самые диски должны были храниться в материалах уголовного дела в Мещанском суде, они были приложены к первой экспертизе по делу. Эту экспертизу защита требовала признать недопустимым доказательством и уже давно обращала внимание судьи на то, что дисков в материалах дела нет. Судья все обещала их поискать и вот они всплыли у прокурора Резниченко. В тот день диски осмотреть не удалось, они не открывались, так же не открывались они, когда около двух лет назад следователь привозил их вместе с экспертизой в СИЗО к Алексею Малобродскому. 

Судья Олеся Менделеева настояла, чтобы участники процесса осмотрели распечатки с этих дисков, правда малую часть того, что было на них записано. Пару часов судья зачитывала фамилии сотрудников «Седьмой студии» и суммы выплачиваемых им зарплат и гонораров. Позже прокуроры заявили, что эти диски следует передать экспертам, когда будет назначена повторная экспертиза.

Защита попросила вызвать на суд того специалиста-компьютерщика, который восстанавливал удаленную информацию,записанную на дисках. И вот эксперт центра информационной безопасности ФСБ Олег Голиков со стажем работы 11 лет, отвечает на вопросы защиты. Оказывается, что он восстанавливал удаленную информацию по ключевым словам «Серебренников», «Малобродский», «Седьмая студия». Записав информацию на диски, эксперт диски не просматривал, поэтому не знает, что именно там записано. Алексей Малобродский поинтересовался, как наряду с другой информацией, которую участники процесса исследовали в суде, в восстановленных файлах оказался «перечень детских товаров: подгузников, смесей для детского питания,  а также документы, датированные до 2010 года». Но судья не дала эксперту ответить на этот вопрос.

Адвокат Карпинская спрашивала эксперта, с какого компьютера на какой диск он записывал информацию и его ответы ожидаемо не сошлись с данными, указанными в протоколе осмотра дисков. Судья помогала эксперту: она снимала почти все вопросы адвоката Карпинский. Но  эксперту пришлось признать, что в протоколе содержатся «техническая ошибка» и «опечатка». 

Судебный тупик

Впрочем, в допросе эксперта ФСБ не оказалось никакой интриги. И вообще он не имеет большого значения для существа дела, так же, как и восстановленная информация из компьютера Войкиной. В этой информации нет никаких доказательств хищения Серебренниковым и другими 133 миллионов рублей из госказны. Этот допрос лишь в очередной раз показал, как неряшливо и непрофессионально работает следствие. 

Между тем повторный судебный процесс движется в непонятном направлении: судья Олеся Менделеева назначила новую экспертизу, но не может отобрать экспертов. Прокуратура не может найти экспертов и непонятно почему. Есть две версии: или все эксперты, к которым обращается гособвинение, отказываются участвовать в экспертизе или прокуроры никого не ищут. 

Но самая главная интрига этого дела еще сложнее: 30 декабря судья Мещанского суда Татьяна Шанина, которая собиралась рассматривать в особом порядке без исследования доказательств дело экс-бухгалтера «Седьмой студии» Нины Масляевой, заявила, что подсудимая не выполнила условия досудебного соглашения, поэтому ее дело будет рассматриваться в обычном порядке. 

Выступая на первом и втором судебных процессах, Масляева признала свою вину в хищении 5 миллионов рублей из кассы «Седьмой студии», рассказала, что по просьбе Серебренникова и других создавала фирмы-однодневки для обналичивания денег, но про хищение 133 миллионов рублей ничего не сказала, а ведь именно в этом обвиняют всех фигурантов «театрального дела». Интересно, что гособвинитель на процессе Масляевой и она сама уверяли судью, что все условия досудебного соглашения ей были соблюдены. Теперь получается, что фигуранты «театрального дела» должны стать свидетелями на процессе по «делу Масляевой» или оба дела должны быть объединены и рассматриваться одним судьей. Значит ли это, что суд будет в очередной раз вызывать тех же свидетелей, что давали показания на первом и втором процессе по «делу Серебренникова»? 

И, конечно, главный вопрос: есть ли у кураторов «театрального дела» какой-то план, что дальше будет с этим делом? Возможны разные варианты: проводить третью экспертизу, не проводить, объединять «дело Масляевой» с делом Серебренникова», не объединять. Переквалифицировать обвинение о мошенничестве на обвинение о «незаконной банковской деятельности», не переквалифицировать. 

Ощущение тупика.

«Театральное дело» уже много раз сравнивали с «Процессом» Кафки. А Юлия Ауг сравнила его с античной трагедией, где есть три плана: план людей, план героев и план богов. 

«За этим процессом очень интересно наблюдать, потому что, глядя на все судебные заседания, понимаешь, что в этой истории главные — не герои, а боги. Герои ничего не могут сделать, решение в руках богов, которые где-то наверху. А что они решили, никто кроме них не знает», — говорит артистка.