Против координатора штаба Алексея Навального в Казани Олега Емельянова возбудили уголовное дело об уклонении от призыва на военную службу (ст. 328 УК РФ). 15 февраля в его квартире был проведен обыск. Теперь ему грозит до двух лет тюрьмы. Это уже не первый случай, когда призыв в армию используется как инструмент давления на оппозицию — в течение последних лет сразу несколько активистов были отправлены на службу в вооруженных силах.
Олег
Конец 2007 года. Российские власти готовятся к проведению операции «Преемник». Место Владимира Путина во главе страны на ближайшие четыре года должен занять премьер-министр Дмитрий Медведев. 20 декабря 24-летний студент ВШЭ Олег Козловский вышел из дома по делам. На улице к нему подошел полицейский, представился и попросил проследовать за ним. Но не в отдел, а в Измайловский военкомат Москвы. Сказал, что нужно уладить какие-то формальные вопросы, подписать пару бумажек.
Олег понимал, что с военкоматом у него проблем быть не может — он недавно окончил военную кафедру и вот-вот ему должны были присвоить звание офицера запаса. Службу проходить он не мог по состоянию здоровья. Да и студенческий билет в кармане даже без соответствующих заболеваний гарантировал отсрочку. Значит, что-то еще, подумал молодой человек: «Наверное, хотят помешать принять участие в протестной акции, запланированной вечером».
Олег Козловский на тот момент также был координатором молодежного протестного движения «Оборона». Акцию движение действительно намеревалось провести.
«Оказавшись в военкомате, я очень быстро понял, что меня собираются призвать в армию. Хотя я понимал, что по закону сделать это нельзя», — вспомнил Козловский в беседе с «МБХ медиа».
На все его вопросы в военкомате отвечали в духе: не знаем, не хватает каких-то документов. Молодого человека заставили пройти медкомиссию, которая заняла всего 20 минут. А затем Козловский оказался перед военкомом, который ему и объявил, что того забирают в армию, рядовым. «Мои аргументы относительно того, что в моем личном деле есть документы об окончании военной кафедры, слушать не стали. Сказали, что чего-то не хватает. По-видимому, некоторые бумаги они просто выбросили», — рассказал Козловский.
Из военкомата его повезли на сборный пункт, там он прошел еще одну медкомиссию. После чего молодого человека погрузили в машину, — такси, больше похожее на легковой автозак, — и отвезли в подмосковную воинскую часть.
«Меня не стали ни стричь, ни брить. В армию я приехал обросшим, с бородой. Среди прочего контингента я смотрелся довольно странно», — отметил Козловский. На следующий день, по его воспоминаниям, начался скандал. «О происходящем я успел сообщить своим соратникам и журналистам. Около воинской части днем уже кто-то поставил палатку с требованием моего освобождения. Военные впали в ступор. Такую картину они, похоже, видели впервые, и очень испугались», — рассказал Козловский. Его посадили в машину и вывезли в Рязанскую область «в какую-то затерянную воинскую часть». Она находится в лесах и обслуживает, по словам Козловского, какой-то полигон. На тот момент там находилось всего 10-15 человек. «Глухое место», — охарактеризовал его Козловский.
На этом приключения молодого активиста не закончились. После того как он объявил голодовку, его отправили в военный госпиталь на повторную медкомиссию. Она показала, что он действительно не может служить в армии. Но каким-то образом в Минобороны это решение заблокировали. Козловский еще более месяца провел в Рязанской области, затем в Подмосковье — в военном госпитале в Красногорске. Якобы там нужно было еще раз проверить данные медосмотра. «Но когда меня возили в машине, видимо, это были сотрудники ФСБ, они постоянно переговаривались по телефону с военными и говорили: “Надо человека изолировать”. Это они в итоге и делали. Меня изолировали максимально ото всех контактов на период президентской кампании 2008 года», — рассказал Олег Козловский.
После выборов его снова отвезли в рязанскую часть. Но как только он туда зашел, ему было объявлено: все, ты свободен, можешь ехать на все четыре стороны. «Очевидно, им сказали продержать меня хотя бы до президентских выборов. Что они и исполнили. В армии я провел ровно 2,5 месяца. И в конце концов они признали призыв неправомерным. Но никто никакой ответственности за это не понес», — отметил Козловский. Сегодня он работает исследователем в Amnesty International.
Андрей
Весной 2012-го в Калуге произошла знаменитая забастовка рабочих завода «Бентелер» — из-за того, что администрация отказывалась заключать коллективный договор с рабочими. Она длилась три дня, в ней участвовали более 100 человек, в том числе члены профсоюза МПРА и левые активисты. Забастовка, после вмешательства губернатора Анатолия Артамонова и главы Конфедерации труда России Бориса Кравченко, закончилась победой рабочих. Однако силовики успели взять зачинщиков на карандаш и спустя некоторое время начали с ними работать. В списке оказался и активист Андрей Битков (Заводской).
«Я в тот период был военнообязанным, но имел проблемы со здоровьем после перелома ноги и меня должны были признать негодным к службе. Естественно, это было удобным поводом для удара по мне как заметному региональному политическому активисту. В тот период меня регулярно вызывали на беседы, установили наружное наблюдение, в общем — классика», — рассказал Битков «МБХ медиа».
22 мая 2012 года он направлялся домой из офиса профсоюза, когда из подворотни выскочили несколько сотрудников Центра «Э», скрутили его и бросили в машину. Как выяснилось, конечной точкой поездки был призывной пункт.
«Это напоминало спецоперацию, так как в какой-то момент я находился в кольце из 8-10 сотрудников, в том числе ФСБ. В призывном пункте сотрудники ФСБ заходили к врачам и проводили там беседы, убеждая, видимо, признать меня годным. Врачи были просто в шоке, многие мне сочувствовали, но ничего не могли сделать. В итоге, естественно, я оказался в армии», — рассказал Андрей.
Пока молодой человек служил в армии, силовики, по его словам, стали оказывать давление на членов его семьи: «Приезжали непонятные люди проводить беседы, публиковались лживые материалы о якобы причастности моего отца к моему похищению». Чтобы отвести угрозу от семьи, молодой человек принял решение спокойно отслужить срок. «В военной части я был на особом счету, все знали, что я “политический”, и меня не трогали. Один раз ко мне приезжал сотрудник ФСБ проводить беседу, но мы мило поболтали с ним о футболе и на этом все закончилось. Офицерский состав части мне сочувствовал, о чем мне не раз говорили в беседах», — рассказал Битков. По его словам, по окончании службы взглядов он своих не поменял, напротив — продолжил политическую активность как независимый блогер и член политической организации «Союз марксистов».
«Если кто-то из силовиков думал, что сможет таким образом меня запугать — то эти ожидания не оправдались», — заключил Андрей.
ФБК и «Альянс врачей»
В 2019 году очередной нашумевший случай с призывом в армию произошел с сотрудником Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Русланом Шаведдиновым. К нему домой пришли с обыском, после чего увезли на допрос в Следственный комитет, а через сутки стало известно, что Шаведдинов отправлен к месту прохождения воинской службы — на Новую Землю.
Алексей Навальный тогда написал в твиттере: «Служба в армии превратилась просто в тюремный механизм. Разновидность лишения свободы. В квартире Руслана сломали дверь, похитили его, моментально посадили на самолет, увезли куда-то в Архангельск и там возят под конвоем с огромным количеством полиции».
В поддержку Шаведдинова тогда выступали многие политики, общественники и активисты. Горком партии «Яблоко» тогда, например, написал, что «армия должна защищать нашу Родину от внешнего врага, а не превращаться в ГУЛАГ».
Однако Руслану Шаведдинову, в отличие от Олега Козловского, общественная поддержка покинуть распоряжение части не помогла. В армии он отслужил год, а когда вернулся, рассказал, что «наша армия пребывает в печальном состоянии».
Летом 2020-го произошли еще два похожих инцидента. В июне был задержан, а затем отправлен в армию Артем Ионов, занимавшийся в ФБК эфирами программы Навального «Россия будущего». А меньше чем через месяц в Туле задержали бывшего пресс-секретаря «Альянса врачей» (близкой к ФБК структуре) Ивана Коновалова, когда он гостил у мамы. Девять полицейских посадили его в самолет, как писал Znak, и отправили в воинскую часть в Архангельске.
Случай, произошедший 15 февраля с координатором штаба Навального в Казани Олегом Емельяновым, несколько отличается от предыдущих. Служить его пока не отправили, но дело, возбужденное против него, армии и освобождении от службы в ней касается непосредственно. Емельянов был задержан перед акцией сторонников Навального 23 января, суд назначил ему 10 суток за размещение призывов к несанкционированной акции. Теперь ему может грозить до двух лет лишения свободы, несмотря на то, что, как отметил глава региональных штабов Леонид Волков, у Емельянова имеется военный билет.
Цель — не перевоспитать, а изолировать
В России сложилась такая ситуация, что служба в вооруженных силах самим государством рассматривается как наказание, считает исследователь в Amnesty International Олег Козловкий. По его словам, такое наказание всегда можно использовать, когда человеку никакое реальное преступление вменить нельзя, а сфабриковать дело — сложно или долго.
«Поэтому достаточно, чтобы мужчина был призывного возраста. А дальше, пусть и с нарушениями, но все же можно оформить его призыв. Такая практика не раз применялась — и в отношении Шаведдинова, и Ионова, и Коновалова. Сейчас этот инструмент используют в случае с Маргаритой Юдиной (которую росгвардеец ударил ногой в живот на акции в Петербурге. — «МБХ медиа»). После того как она обратилась в СК, чиновники заговорили: а почему это ее сыновья не служили в армии, а давайте-ка их туда отправим. Конечно, это способ давления, это квазилегальная изоляция людей», — отметил Козловский.
По его словам, цель, ради которой сегодня власть задействует призыв в армию, — не переобучить или сломать, а именно изолировать. «Лично на себе я никакого давления во время нахождения в частях не испытывал. Наоборот, военные старались держаться от меня подальше. Поэтому, полагаю, главная задача — изолировать человека. И пример Шаведдинова красноречиво это демонстрирует», — заключил Козловский. Он также добавил, что сами военные едва ли в восторге от того, что их используют таким образом: «Они же не ФСИН, они не приучены держать людей в каком-то принудительном формате. Более того, для них это постоянная нервотрепка из-за того, что к части приковано повышенное внимание. Журналисты пишут, политики требуют встреч, постоянно проверки, запросы».
Депутат Мосгордумы Елена Шувалова, в свое время писавшая обращения в поддержку Шаведдинова, в разговоре с «МБХ медиа» отметила, что сложившаяся ситуация дискредитирует саму армию. «Посмотрите, кто служит в армии — самые незащищенные слои населения. Пора прекращать делать службу инструментом наказания. Это не тюрьма. Это некрасивая ситуация, которая дискредитирует сами Вооруженные силы. Армию в качестве наказания использовать нельзя», — заявила Шувалова.
В «Комитете гражданских матерей» отчасти согласились с этой позицией. Хотя и отметили, что армия как репрессивный инструмент используется в отношении всех граждан страны. «Давление происходит на всех. Мы говорим о том, что в общество вбрасывается весьма искаженный стереотип, что, дескать, если не служил — не мужик. Но на деле молодые люди, попадая в армию, целыми днями выполняют различные приказы, их там муштруют, дисциплинируют, запрещают иметь свое мнение, такое поведение им закладывается в течение года, и в результате мы получаем рабов», — сказал «МБХ медиа» зампред «Комитета солдатских матерей» Андрей Курочкин. По его мнению, репрессивная форма армии устраивает власть, и в первую очередь потому, что с ее помощью «легче управлять людьми».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.