Неожиданный церковно-государственный конфликт произошел в Свердловской области: местный архиерей попытался воспротивиться решению губернатора отменить из-за коронавируса епархиальный крестный ход к месту захоронения останков царской семьи. Кто такой мятежный митрополит Евгений (Кульберг) и что это за история — в материале «МБХ медиа».
На прошлой неделе губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев отменил епархиальный крестный ход 17 июля по маршруту от Храма-на-Крови (места расстрела семьи последнего российского императора) до Ганиной Ямы (места, где спустя время были найдены останки августейшей семьи) из-за осложнившейся в регионе ситуации с коронавирусом. Местный архиерей митрополит Евгений (Кульберг) ответил на действия власти нервно: он заявил, что все равно проведет шествие и даже более того, сам примет в нем участие. Противостояние, правда, длилось недолго: уже 13 июля митрополит капитулировал. «Он же законопослушный человек», — прокомментировал РИА Новости вице-губернатор Свердловской области Сергей Бидонько.
Против «бесов»
18 января 2003 года, около 13:25 по московскому времени, шестеро агрессивно настроенных мужчин ворвались на выставку современного искусства в Музее Андрея Сахарова в Москве. Проникнув в одно из помещений экспозиции, они самозабвенно принялись громить инсталляции, бить стекла и заливать картины из баллончиков краской. На фотографиях, опубликованных в сети сразу после их нападения, хорошо видны изуродованные экспонаты и надписи сделанные на них погромщиками: «Мразь», «Гады», «Вы — бесы».
Какая из них была оставлена будущим митрополитом — сложный вопрос. Равно как и чем закончилось бы побоище, если бы шокированная появлением вандалов пятидесятилетняя смотрительница зала, не сумела бы выбежать на улицу, запереть погромщиков в помещении и вызвать милицию.
Очевидно одно: на волне громкой общественной кампании, в скором времени все участники акции, задержанные на месте преступления, оказались отпущены под подписку о невыезде. Название самой выставки стало нарицательным — «Осторожно, религия!» — а один из нападавших (вместо них на скамье подсудимых очень скоро окажутся сами организаторы выставки), вопреки всему сумеет сделать головокружительную карьеру в РПЦ.
Учитель для архиерея
Известный миссионер и церковный диссидент протодиакон Андрей Кураев объясняет этот карьерный взлет просто: «Виной всему Pussy Riot». «Именно они изменили понимание ситуации патриархом Кириллом, и в церкви стал возможен кадровый рост таких маргиналов, как тот человек, который теперь носит имя «митрополит Евгений”, бывший в свое время алтарником у самого экстремистского священника Москвы», — говорит он.
Действительно, как известно, выросший в семье военных инженеров и закончивший гарнизонную среднюю школу Алексей Кульберг (именно так звучит мирское имя нынешнего уральского митрополита) уже в начале 90-х стал прихожанином одного из самых неоднозначных священнослужителей столицы: протоиерея Александра Шаргунова, настоятеля шикарного, XVII века постройки, храма Святителя Николая на Большой Ордынке.
Отец писателя и политика Сергея Шаргунова, протоиерей Александр Шаргунов уже к концу последней советской пятилетки был хорошо известен в городе своими фундаменталистскими взглядами. Они-то, по всей видимости, и пришлись по душе воинственно настроенному молодому человеку.
Ярый сторонник канонизации царя Николая Второго в лике мучеников и одновременно один из главных сторонников КПРФ в русской церкви, Шаргунов наблюдателями всегда считался одним из самых реакционных и бескомпромиссных борцов с «либерализмом» внутри РПЦ. Не странно, что именно он оказался вдохновителем кампании против художественной выставки «Осторожно, религия!», проходившей в Сахаровском центре, включая нападение на нее собственных духовных чад.
С годами, теряя свою эклектичность, взгляды протоиерея становись все только более резкими: так к началу десятых даже за деликатнейшую попытку выставить православных мастеров «совриска» в притворе университетской церкви, он будет клеймить — не щадя ни своих, ни чужих — собственного коллегу, весьма консервативного настоятеля храма св. мученицы Татьяны при МГУ Максима Козлова, причем почти теми же словами, что и организаторов скандальной экспозиции в Сахаровском Центре.
Впрочем, среди клириков русской церкви за годы пастырского служения от отца Шаргунова досталось не ему одному. «Вроде малость, но, например, Шаргунов издавал книжки, где были прямые призывы расстрелять, например, меня», — замечает теперь Кураев. И констатирует: «И вот в этом черносотенном котле и варился этот молодой человек, о котором мы с вами говорим».
Он подчеркивает, что история с погромом, по всей видимости, повлияла радикально и на взгляды самого Кульберга. «Будучи задержанным за разгон выставки, он для своего окружения оказался героем, а не преступником. Тогда у него, еще очень молодого человека, должно быть и вошло в подкорку, что нужно огрызаться, нужно, чтобы быть успешным, отстаивать свое понимание силой», — замечает протодиакон.
Карьерная лестница
Кульберг, рассказывал он сам про себя позже в интервью православному журналу «Нескучный сад», что и в юности был большим любителей драк. А оказавшись к лету 2004 рукоположенным в сан и приглашенным в Ярославскую епархию недавно назначенным на кафедру архиепископом Кириллом (Наконечным), действительно, на новом поприще свои бойцовские качества смог применить сполна.
Получив сперва настоятельство в Рождественском храме села Великое Ярославской области, очень скоро он занял посты духовника Ярославской губернской гимназии, руководителя Отдела религиозного образования Ярославской епархии и настоятеля престижного городского Сретенского храма.
В это же время вокруг молодого священника разгорелся и новый скандал. Уже в 2011 году он, до это отметившийся только странными комментариями о недопустимости использования презервативов для христианина, предпринял отчаянную попытку изъять у местного предпринимателя не достроенный еще до революции православный храм, превращенный в советское время в кафе, а в постсоветское — в частный жилой «замок».
Схватка не увенчается успехом. Предприниматель отказался отдавать собственность, предложив епархии выкупить постройку по ее коммерческой стоимости. И тем не менее, в ноябре 2012 года, вслед за своим патроном, Кириллом, возведенным к тому моменту в сан митрополита, он отправится на новое место службы, в Екатеринбург, а бывший ярославский архиерей станет настоящим патроном священника.
Почему в итоге молодой пастырь оказался в фаворитах у маститого епископа, сказать сложно. «Кирилл и он — выходцы из очень непохожих церковных субкультур. И я не думаю, что можно говорить о какой-то серьезной психологической близости их обоих», — констатирует Кураев.
И тем не менее в Екатеринбурге Кульберг — как ставленник нового епархиального главы — сразу получит в управление один из самых знаковых для города храмов: так называемый «Большой Златоуст», расположенный в самом центре мегаполиса, на пересечении улиц Малышева и 8 марта и всего в трехстах метрах от городской администрации. (Взорванная после революции, эта церковь еще в «нулевые» была отстроена заново в нескольких метрах от своего исторического фундамента силами «Уральской горно-металлургической компании» олигарха Искандера Махмудова, номера 19 русского рейтинга Forbes, и РМК миллиардера Игоря Алтушкина). А уже к 2015 году станет настоятелем Вознесенского подворья, пресс-секретарем Екатеринбургской епархии и первым помощником правящего архиерея.
Медийные скандалы, впрочем, не прекратятся. Так, после нападения предводителя движения «Божья Воля» Дмитрия «Энтео» на выставку знаменитого советского модерниста Вадима Сидура в столичном Манеже священник поспешит выразить солидарность с новоявленным «преемником». А через два года сыграет немалую роль в истории с уголовным преследованием блогера Руслана Соколовского за то, что тот «ловил» в одном их храмов епархии покемонов (по факту стоял в церкви и просто играл в компьютерную игру на собственном сотовом телефоне).
Карьерист из «Златоуста»
Став викарным архиереем и приняв, по церковным правилам, монашеский постриг, Кульберг меняет имя (теперь он епископ Евгений) и сосредотачивает в своих руках новую порцию власти. Теперь он получает возможность ключевым образом влиять на многие епархиальные процессы.
Тогда — на судебном процессе блогера — экспертом со стороны защиты выступил заведующий кафедрой истории в Миссионерском институте Екатеринбургской епархии и профессор Уральского федерального университета историк Алексей Мосин, вставший неожиданно на сторону преследуемого властями молодого человека. Христианский поступок доктора исторических наук грозил поставить крест на преследовании властями Соколовского, получившего в итоге за этот и некоторые другие ролики ернического по отношению к РПЦ содержания, три с половиной года условного заключения. Но тут в дело вовремя и вмешался непримиримый Кульберг.
Он добился ухода из епархиальных структур ученого и, несмотря не только на кампанию по защите юноши, в которую в оказался вовлечен широкий круг известных персон — от журналиста Владимира Познера, до тогдашнего мэра Екатеринбурга, публициста и политика Евгения Ройзмана — но и на позицию правящего архиерея и собственного покровителя митрополита Кирилла, на волне общественных дискуссий успевшего даже попросить силовиков отпустить блогера Соколовского на поруки, настоял на уголовном наказании для «хулигана».
Как считает историк Алексей Мосин, связано это с тем, что сам Кульберг изначально и стоял за данным громким делом: «Заявления в прокуратуру были поданы от лица служителей «Большого Златоуста», где ранее служил епископ Евгений. Собственно, он и был инициатором процесса», — объясняет ученый. И называет молодого архиерея «карьеристом». Настаивая, что логика действий епископа «очень далека от учения Христа».
Царский вопрос
Кульберга он характеризует как жесткого администратора, во всем любящего почти военную дисциплину: «Спорить с такими людьми бессмысленно». Впрочем, борьба с искусством и блогерами — не единственная линия, унаследованная екатеринбургским владыкой от своего духовного отца, столичного протоиерея Шаргунова.
Еще перед своим долговременным переводом в Москву, он становится исполняющим обязанности наместника ключевого для культа последнего российского императора места, монастыря и храмового комплекса «во имя святых Царственных Страстотерпцев» на Ганиной Яме, где большевики пытались уничтожить останки расстрелянной ими семьи Николая II.
«У нас в епархии очень распространено почитание памяти расстрелянного в Екатеринбурге последнего императора Николая Второго. Но со временем нормальные с точки зрения христианина вещи превратились церковно-государственный культ, с многотысячными крестными ходами и фестивалями вроде так называемых “Царских Дней»», — объясняет Мосин. Добавляя, что рядом с этим культом, вернее, на его периферии, в епархии существует и более опасное явление: секта «царебожников», одним из лидеров которой считают и печально известного «изгнаниями бесов» и мракобесными проповедями схиигумена Сергия из Среднеуральскго женского монастыря.
Интересно что, по информации размещенной ранее в СМИ, именно Кульберг долгое время считался покровителем опального старца. Злосчастный же крестный ход, поссоривший архиерея с региональными властями, собственно, и должен был состояться в рамках тех самых «Царских дней».
«Смысл этого хода непонятен, в православной церкви нет такого обязательного ритуала как крестный ход, это дело факультативное, не предписанное никакими церковными правилами или уставами. Мы только что видели как был спокойно отменен большой крестный ход, например, в Вятке, и ни у кого это не вызвало протеста», — рассуждает отец Андрей Кураев. Но констатирует: «Сейчас митрополит закусил удила, эпидемия или нет — идем крестным ходом».
По мнению миссионера, Кульберг в силу своего мировоззрения, убежден что в этом городе он «призван отстаивать идеи монархии, святости царя, сомнительные для многих горожан. Временно переведенный в Москву, где он получил в управление Синодальный отдел религиозного образования и катехизации, и вернувшийся на кафедру уже не викарием, а правящим архиереем (в связи с переводом Кирилла в Татарстан) сейчас бывший алтарник действительно обладает весьма серьезными возможностями для того чтобы реализовать свою программу. Впрочем, реализация эта может обернуться еще большим отчуждением церкви от общества».
Ответный ход
«То, что теперь Патриарх сделал его митрополитом в городе, где много интеллигенции, в городе с проблемным отношением к Православной Церкви, я объяснить не могу», — говорит Кураев. И иронизирует: «Но современную логику кадровых решений патриарха Кирилла ни один человек на земле понять не может, настолько там странные сцепления нейронных связей в голове».
Он подчеркивает, что сейчас, в рамках конфликта, «мяч» оказался на стороне губернатора, и перспективы Кульберга на Екатеринбургской кафедре будут зависеть от того, как Куйвашев поведет себя, столкнувшись с неожиданным бунтом.
«Запрещены не только церковные мероприятия но и вообще массовые собрания», — напоминает протодиакон, — «впрочем, губернатор может дать задний ход, ведь сама идея крестного хода эпидемиологически не так страшна, люди идут на свежем воздухе, с ветерком, так что вполне можно установить ограничения: не прикладываться к иконам по пути следования, не служить молебнов в храмах по пути, и пойти на уступки».
Одновременно у регионального главы остается и другой путь. Он может поставить вопрос перед Администрацией Президента и Патриархией о назначении в область нового митрополита. «С этим не сработались, присылайте следующего», — иронизирует Кураев. И приводит в пример судьбу весьма уважаемого в народе митрополита Саратовского Лонгина (Корчагина), который в результате конфликта с властями оказался переведен в Ульяновск.
«Патриарху важно, чтобы у архиереев не было конфликтов со светскими главами регионов и бизнес-элитами, а, стало быть, [владыка] Евгений может оказаться в достаточно сложной ситуации», — подчеркивает он. Замечая, что в случае наличия такого конфликта, человека патриарх с кафедры как правило убирает: «И если говорить о политике патриарха, то это единственная константа, которую у него можно заметить».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.