За недавнее время в СМИ разошлось сразу несколько громких случаев, связанных с представителями ЛГБТ-сообщества. 19 июля в Москве к гомосексуальной паре, усыновившей детей, пришли с обыском, ранее из-за усыновления впервые возбудили уголовное дело в отношении сотрудников социальной защиты. 22 июля стало известно об убийстве в Санкт-Петербурге активистки, отстаивавшей в том числе права ЛГБТ-сообщества.
ЛГБТ инициативная группа «Выход» занимается в Санкт-Петербурге поддержкой ЛГБТ-сообщества, в том числе юридической. Адвокат группы Ксения Михайлова рассказала «МБХ медиа», что такое «подставные свидания», как влияет на защиту представителей ЛГБТ закон о «гей-пропаганде» и как активистам удается проводить ЛГБТ-мероприятия в России.
— Как в условиях закона о «гей-пропаганде» в России вообще возможна защита прав ЛГБТ-людей?
— Цель юридической программы инициативной группы «Выход» состоит в том, чтобы даже в этих условиях ЛГБТ-люди чувствовали себя защищенными, потому что в принципе в России есть некие законные средства защиты. Закон о пропаганде это усложняет в том смысле, что, например, может быть нарушено право на свободу собраний, право на свободу слова.
В то же время в случае совершения каких-то насильственных преступлений в отношении ЛГБТ формально законодательство не препятствует их защите. Точно так же можно возбудить уголовное дело, если человеку (из ЛГБТ-сообщества — прим. ред.) причинен вред. Но тут уже вступает в силу противодействие со стороны органов полиции, которые просто принципиально не возбуждают такие дела. Даже когда можно возбудить уголовное дело независимо от наличия гомофобного мотива, проверки по заявлениям о таких преступлениях все равно проводятся довольно плохо — стараются отказать в возбуждении уголовного дела и рассматривать действия преступников максимально мягко.
— В каких случаях люди чаще всего обращаются в вашу организацию за юридической и правовой помощью?
— Вы знаете, мне, наверное, сложно привести статистику. Я занимаюсь свободой собраний и какими-то насильственными действиями. Обычно это побои, причинение вреда здоровью по мотивам ненависти к социальной группе, нарушение права на свободу собраний, незаконные задержания. Но встречаются и более серьезные случаи, как причинение вреда здоровью средней тяжести, «корректирующие изнасилования» (изнасилование, совершаемое с целью «исправить» ориентацию жертвы или заставить придерживаться гендерных стереотипов. — «МБХ медиа») или увольнения на основании гомофобных мотивов.
— От каких видов дискриминации приходится защищать сообщество ЛГБТ в России?
— С дискриминацией ЛГБТ-люди сталкиваются во всех сферах жизни. Однако прежде всего это дискриминация в части защиты от преступлений. Например, совершается насилие в отношении ЛГБТ, и оно не расследуются надлежащим образом. Это основное, о чем надо сказать. Кроме того, дискриминация и в сфере трудовых прав — когда людям могут отказывать в приеме на работу, или в связи с тем, что они являются ЛГБТ-активистами. Но поскольку это не особо афишируется, то здесь довольно сложно защитить права. Люди могут подвергаться увольнениям в связи с сексуальной ориентацией — например, такое зачастую происходит с педагогами. Важно отметить и дискриминацию в сфере свободы собраний.
— Кто подвергается наибольшей опасности?
— Особо незащищенными являются несовершеннолетние представители ЛГБТ. Если они подвергаются насилию или просто давлению в учебных заведениях и в семье, сотрудники полиции и опеки встают на сторону законного представителя. Они отказываются принимать вообще какие-либо действия для того, чтобы обезопасить этого несовершеннолетнего от насилия, говоря, что правильно, вот надо «выбить дурь». «Выход» не работает с несовершеннолетними. В моей личной практике как адвоката самое успешное, что было в этой сфере, — чтобы ребенка изъяли хотя бы на то время, которое оставалось до совершеннолетия, в социально-реабилитационный центр из семьи, где ее били.
— Нуждаются ли в большей юридической помощи трансгендерные люди?
— Конечно, трансгендерные люди входят в число тех, кому инициативная группа «Выход» оказывает правовую помощь. С трансгендерными людьми связано некоторое количество дел в отношении трудовых прав.
— Можете вспомнить какие-то успешные дела с ними?
— У «Выхода» есть успешные результаты по восстановлению на работе. Одно из последних таких дел, которое вел Максим Оленичев, было связано с трансгендерной женщиной и списком запрещенных профессий для женщин. Она была уволена после того, как ее паспортный пол сменился. Ее удалось восстановить на работе. Была проведена экспертиза, и эксперт пришел к выводу, что здоровью этой женщины условия труда не доставляют угрозы, поскольку речь шла о репродуктивном здоровье.
— Если в отношении ЛГБТ-людей совершается какое-то физическое насилие, например, избиение, как часто удается «отстоять» права пострадавших?
— Смотрите, успешные случаи — это, наверное, прайд 2017 года, когда произошло нападение и завели дело. Там среди участников прайда, которые шли в центре митинга (по сообщениям СМИ, они уходили с несогласованной акции за равноправие в Санкт-Петербурге. — «МБХ медиа»), распылили слезоточивый газ. Было возбуждено уголовное дело — это редкость. В итоге, правда, из всех, кто в этом участвовал, поймали только одного человека, остальных так и не нашли. Но тем не менее, был хотя бы один обвинительный приговор – этому человеку выписали штраф.
Что касается именно насильственных действий, то успешной практики крайне мало. А такой практики, чтобы еще признали гомофобный мотив, вообще почти нет: обычно (сексуальная ориентация или гендерная идентичность. — «МБХ медиа».) в этих случаях не учитывается. У нас же побои сейчас декриминализованы, поэтому это не преступление. Преступлением это становится, если есть мотив ненависти. Мотив ненависти прокуратура и суды отказываются видеть.
— Что из себя представляют «подставные свидания»?
— Существуют отдельные группировки, которые осуществляют грабежи. Например, некий молодой человек выступает в роли«приманки», знакомится в сетях с человеком гомо- или бисексуальной ориентации, договаривается о встрече. После этого он приходит, а вместе с ним (или сразу же после) еще большое количество людей. Они могут быть вооружены, могут быть не вооружены. И они начинают требовать у человека, который попался на это «подставное свидание», чтобы он нашел какую-то крупную сумму и передал им денежные средства, говоря, что эта «приманка» несовершеннолетняя и иначе человека привлекут к уголовной ответственности; или просто напрямую угрожают насилием. При этом «приманка» всегда совершеннолетняя. Многих под таким воздействием грабят, а потом они не могут обратиться в полицию, так как боятся и мести со стороны этих людей, и огласки о сексуальной ориентации.
Пожалуй, «подставные свидания» — это пример успешной работы, причем именно для инициативной группы «Выход». По ним есть приговоры. Я помню, у нас было три удачных дела, когда одну банду задержали, арестовали и приговорили, потом другую, и вот сейчас — третью. Дела обычно возбуждаются по статье «грабеж», мотив (ненависти — прим. ред.) суды не учитывают. Но тем не менее, им выносят реальные приговоры, их разыскивают, дают приличные компенсации пострадавшим. В моей практике был случай, когда в общей сложности удалось взыскать около 120 тысяч рублей одному из пострадавших. Это в общем неплохо.
— А часто ли заводят административные дела о «гей-пропаганде»?
— Вы понимаете, в чем дело. По заявлениям о гей-пропаганде в отношении несовершеннолетних, людей регулярно задерживают и доставляют в отдел полиции. Но после этого ничего не происходит. Даже если составляется протокол, суд его возвращает, и к реальным штрафам никого не привлекают. За исключением того, что люди несколько часов проводят в отделе полиции. В настоящее время всегда удается сделать так, чтобы их не привлекли (к административной ответственности — прим. ред.). Но не было случаев, когда удавалось добиться компенсации вреда.
В возбуждении уголовного дела отказывают за недоказанностью. Потому что полиция должна собрать доказательства, что была пропаганда среди несовершеннолетних: доказать, что были несовершеннолетние, что человек, например, с ЛГБТ-флагом, знал об этом. Должны быть заявления от потерпевших и информация о том, что этот несовершеннолетний потерпевший реально понимал значение этого флага и каким-то образом его мировоззрение в результате изменилось. Это очень сложно доказать.
— И как с таким законом удается проводить ЛГБТ-мероприятия?
— В согласовании отказывают всегда со ссылкой на закон о пропаганде. Но некоторое время назад у нас была сформирована практика — митинг в специально отведенном месте для проведения публичных мероприятий не требует согласования. Мы проводим акции в таком режиме, тогда их удается провести.
— В каких случаях приходится подавать жалобы в ЕСПЧ?
— Были жалобы по поводу свободы собраний, на незаконные задержания. Еще вот были жалобы по защите чести и достоинства в связи с 1 мая 2015 года, когда господин Милонов осуществлял то, что мы квалифицировали как призывы к насильственным действиям, разжигание ненависти по признаку сексуальной ориентации. Следственный комитет с нами не согласился, и суды отказали в возмещении ущерба, причиненного даже этими оскорблениями. Вот это дело сейчас находится в ЕСПЧ. Есть в ЕСПЧ дела по прайду 2018 года, по тем людям, которых оштрафовали на суммы до 150 тысяч рублей. Жалобы по этим делам находятся в ЕСПЧ, но пока ждут своего часа.
— Как вы считаете, за последние годы практика защиты прав ЛГБТ-сообщества изменилась?
— Что касается именно правовых вещей, по защите от насилия, то ситуация в правовом поле остается неизменной. При этом, поскольку количество этих преступлений растет, ситуация становится хуже. Что касается трудовых прав, тут есть подвижки, наверное, маленькие, но в положительную сторону. В отношении несовершеннолетних все только ухудшается, по свободе собраний есть положительные моменты. Например, то, что удалось хоть как-то добиться возможности проведения мероприятий в специально отведенных местах. Например, «Радужный флешмоб» 2018 года. С другой стороны, практика разгона мероприятий со ссылкой на статью о «гей-пропаганде» набирает обороты.
Есть какие-то положительные моменты в том, что уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге Александр Шишлов начинает включать в свои доклады права ЛГБТ. Раньше он вообще не видел эту социальную группу, теперь обращается в правоохранительные органы с просьбой расследовать какое-нибудь преступление ненависти. Это давление, возможно, когда-нибудь принесет положительные результаты.
ЛГБТ-проблематика все больше появляется в публичном поле, ее начинают включать в повестку политические партии. Но, что касается работы правоохранительных органов, изменений нет.
— Недавно стало известно об убийстве активистки, занимавшейся в том числе правами ЛГБТ. Как вы считаете, угроз в отношении членов «Выхода» и других правозащитных ЛГБТ-организаций может стать больше?
— Григорьева была подопечной «Выхода», я занималась ее делами. Мне кажется, в связи с ее убийством стали больше говорить о рисках, которые существуют для ЛГБТ-организаций, для ЛГБТ-активистов. Эти риски были всегда, просто о них никто не знал кроме активистов. Поэтому, возможно, это выведет более в публичное поле, эту ситуацию и, возможно, это поспособствует даже улучшению ситуации с безопасностью. Потому что она всегда плохая, но про это никто не знает.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.