«Девушка, это вы полицию вызывали? Так вот, вы даже с полицией отсюда не выйдете», — говорят Ольге в Смоленской больнице. За несколько дней до этого ей сделали отрицательный тест на коронавирус. В то же время в Москве Петру приходится напрягать связи, чтобы его госпитализировали с положительным диагнозом средней тяжести. На примере этих двух людей изучаем подход к пациентам с коронавирусом в Москве и в Смоленске.
«После двух недель строгой самоизоляции в Москве я решила уехать к родителям в Смоленскую область, — говорит Ольга (имя изменено по просьбе героини). — Ехала «бла-бла-каром» с тремя незнакомыми людьми в машине. Водитель еще поржал надо мной, когда увидел, что я в маске: «Ты что, веришь во все это?» Потом, когда узнала про диагноз, я пыталась до него дозвониться, но у меня это не получилось. Надеюсь, у него все хорошо».
Ольга не относится к числу тех, кто считает, что коронавирус — это раздутая проблема. Она очень боялась заразиться и специально отправилась в город Гагарин Смоленской области подальше от Москвы, главного очага заболевания в России. Предварительно договорилась с родителями, чтобы они оставили ее одну в квартире, а сами отправились жить в деревенский дом, который они используют как дачу. Продукты ей приносили и оставляли в пакете около двери. Все упаковки она потом протирала дезинфицирующим раствором. Выходила из дома очень редко, только чтобы вынести мусор или в одиночестве прогуляться по полю, вдали от людей.
«Сначала у меня обложило горло, потом начались легкие покашливания, — продолжает Ольга. — Температура поднималась только до 37,2. Я знала, что при «короне» пропадает обоняние и вкусовые ощущения, но у меня ничего такого не было. Я постоянно проверяла. Единственное, что меня беспокоило, что при такой небольшой температуре я потела как лось. То ничего-ничего, а то становилось очень плохо».
Будучи мнительным человеком Ольга стала звонить в Смоленск на горячую линию по коронавирусу. Отчиталась, что приехала из Москвы в таких-то числах, рассказала, как добиралась и с кем контактировала. На это ей ответили, что коронавируса у нее нет, и переживать не о чем. Она бы могла и дальше отсиживаться дома, но мама настояла на том, чтобы продолжить попытки связаться с врачом. Все-таки дочь болела, находясь при этом одна в квартире. Случись что, никто даже к ней войти не сможет. Ольга еще раз позвонила на горячую линию, и ей сказали, что если она так волнуется, то может обратиться к местным врачам, чтобы ей сделали тест на коронавирус. После этого она позвонила уже местным. Еще раз рассказала всю историю сначала, и к ней все же приехала скорая. Это было седьмого апреля. Причем чувствовала она себя в этот момент отлично. Болезнь шла волнами: то пару дней не очень хорошо, то никаких симптомов. Врач неотложки осмотрел девушку, послушал, сказал, что все вроде в норме. Но Ольга настояла на том, чтобы ей сделали тест.
«Через пару дней мне звонят из больницы и говорят, что надо пересдать тест в Смоленске, — вспоминает Ольга. — Вроде как анализ показал у меня 30% вероятность коронавируса. Я не знаю, что это значит. Но мне не говорили, что я ложусь в больницу. Просто велели взять с собой халат. Я подумала, что наверное на пару дней меня там могут задержать и взяла кое-какие вещи. Со мной положили еще двух женщин, одна из которых очень сильно кашляла. Нам сделали КТ, ЭКГ и завели в палату. Тут мы, мягко говоря, офигели. Потому что мы думали, что нас как-то изолируют друг от друга. Хотя бы тех, у кого ярко выражены симптомы болезни, вроде той кашляющей женщины. Но всех завели в одну палату. Потом к нам привезли двух бабушек из дома престарелых. Одна просто заходилась кашлем. У нас в Смоленске была громкая новость, что в одном доме престарелых заразились несколько пожилых людей. Вот их и поселили ко мне в палату. То есть у меня еще не точно «корона», а у нескольких человек в этой же палате — подтвержденный диагноз. На нервах у меня поднялась температура до тридцати восьми».
В это время в Москве Петр уже неделю лечился дома с симптомами коронавируса. Как и Ольга, он боялся заболеть и старался максимально сократить количество контактов. За продуктами ходил исключительно в маске и в перчатках. Правда, он на машине возил жену каждый день на работу в центр города. Может быть, первая заразилась и она, но симптомы раньше появились у Петра. Температура 38,5, которую нельзя было сбить в течение нескольких дней, слабость, повышенное потоотделение и потеря ощущения вкуса и запаха.
«Я раза три звонил в скорую, но они не приезжали, а только консультировали по телефону, — рассказывает Петр. — Это очень необычно. У меня пару лет назад был отек Квинке, так скорая приехала в течение трех минут, и это меня спасло. А сейчас будешь умирать — не дождешься. Я пошел в больницу, сделал рентген легких — воспаления нет. Через неделю после начала заболевания меня на скорой все же повезли в распределительный центр, который сделали на базе поликлиники №212 в Солнцево. Ужасное место, будто в какой-то фильм попал. Все ходят в скафандрах и противогазах. А людей подвозят бесконечно, и через одного в тяжелом состоянии. Там все кишит коронавирусом. Если приедешь здоровым, то оттуда точно больным уйдешь. Мне сделали компьютерную томографию, взяли кровь и мазок. Результат — пятьдесят процентов легких поражено, COVID-19 в среднетяжелой степени».
К большому удивлению Петра, его не положили в больницу, а сказали отправляться домой и лечиться амбулаторно. Оказалось, что госпитализируют только тяжело больных. На обследование его привезли в карете скорой помощи, а назад предстояло ехать общественным транспортом. Петр чувствовал себя очень плохо и пытался настаивать на госпитализации, но решить вопрос в свою пользу удалось только с использованием связей. За него попросили люди, которым в поликлинике не смогли отказать.
«Меня привезли в Новомосковский медицинский центр в Коммунарке, я прошел стандартное обследование при поступлении, и меня положили в палату, — продолжает Петр. — Сразу поставили капельницу, прописали гидроксихлорохин и азитромицин в таблетках. Меня начало отпускать только на третий день. До этого было очень плохо. С основном лежал, спал или просто мучился».
Когда Ольгу положили в больницу в Смоленске, там было очень мало пациентов. Она была одной из первых. Целый корпус освободили для пациентов с коронавирусом. Палата рассчитана на пятерых, туалет на этаже.
«Врачей нет вообще, — рассказывает Ольга. — Они приходят раз в день на пять минут в палату. И каждый день разные. Ни до кого не дозовешься. Я так думаю, что врачей просто не хватает и они не справляются. Если кому-то плохо становится, то мы вызываем по телефону. Но дозвониться бывает иногда сложно, а людям часто становится плохо. На второй день я сдала тест и потом все время спрашивала, какие результаты, но мне отвечали, чтобы рано не ждала. В какой-то день зашла медсестра и с порога выкрикнула две фамилии и результаты. У одной женщины положительный, у меня отрицательный. Никаких лекарств не дают, но и домой не отпускают».
При отрицательном тесте и неплохом самочувствии Ольга очень не хотела оставаться в одной палате с теми, у кого положительный результат. Девушка стала звонить во все инстанции: в Роспотребнадзор, в Департамент здравоохранения Смоленской области, в Минздрав России, на горячую линию по коронавирусу и, отчаявшись, даже позвонила в Администрацию президента. Не знала, кто еще может ей помочь выйти на волю. Каждый, с кем она говорила по телефону, отвечал, что она имеет право лечиться дома, даже даже если у нее положительный тест. Она под диктовку написала заявление с отказом от госпитализации. За Ольгу болела вся палата, даже медсестры поддерживали. Но врач ответил, что пациентку все равно не отпустят, пока не будет двух отрицательных тестов. При этом за две недели в больнице у нее взяли четыре теста, но результат объявили только один раз. Настойчивая девушка даже полицию вызывала, но результатом стал ответ врача на утреннем обходе: «Это вы вызывали полицию? Так вы даже с полицией отсюда не выйдете».
«У нас в палате лежит женщина, у которой положительный тест, те, кому диагноз еще не поставили и двое, включая меня, с отрицательным тестом, — продолжает Ольга. — Тут никого не выпускают. У нас один мужик сбежал. Он даже не больной был. Его просто изолировали, потому что он имел контакт с больным. Чувак вылез через окно, но его с полицией нашли и вернули обратно».
Через пять дней Петра выписали домой с двумя отрицательными тестами. Сейчас он самоизолирован дома, но ему каждый день звонят из больницы и справляются о здоровье, корректируют лечение. Вируса нет, но кашель, слабость и боль в груди еще дают о себе знать. Ольга же в течение двух недель пыталась покинуть Смоленскую больницу.
В Коммунарке Петр лежал один в палате, рассчитанной на двоих, с душем и туалетом. Ольга жаловалась на туалетные кабинки без замков и душ, который тоже не закрывается. Конечно, сравнивать передовую столичную больницу и региональную, спешно переделанную для коронавирусных больных, нельзя, но без этого все равно не получается. Питание в Новомосковском медицинском центре похоже на самолетную еду. Все свежее, в индивидуальных упаковках. Смоленских пациентов кормят значительно скромнее. Простая «столовская» еда. Ольга вегетарианка, и ей было сложнее, чем другим пациентам больницы.
«Перед майскими праздниками меня и многих других пациентов все же перевели на самоизоляцию. Сделали то, чего я добивалась в течение двух недель. Второго отрицательного теста я так и не дождалась, но мне сказали находиться дома и не контактировать ни с кем, пока не придет результат. Конечно, я натерпелась за это время, но все равно испытываю огромное чувство благодарности к врачам и медсестрам. Они работают на износ. Постоянно в противочумных костюмах, в двух перчатках, один-два врача на все отделение. Просто героические люди».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.