На Северном Кавказе на женщин собирают или придумывают компромат, а после насилуют или вымогают деньги. Такие истории очень редко всплывают, потому что женщины готовы терпеть любые унижения и боль, чтобы не позорить семью. Попасть в этот порочный круг может каждая. Обратиться за помощью, сохранив лицо, практически некуда. У женщин остается два выхода: суицид и бегство. Имена героинь в этом тексте изменены.
Эльмира
«Угрожал, что расскажет, что меня изнасиловали, соберет своих друзей и пустит по кругу»
«На следующий день после моего 13-летия он предложил подвезти до дома, но отвез он меня не домой, а, как я сейчас понимаю, на съемную посуточно квартиру, где произошло, — голос девушки дрогнул, — непоправимое. Я рассказала маме, но не сказала, кто это сделал: боялась. Мама отвезла меня к своему гинекологу. Это было зашивание, восстановление девственности. Мама старалась, чтобы жених не узнал».
Эльмира жила в Махачкале. В 2004 году, когда ей было 12, взрослые договорились о будущей свадьбе с парнем на десять лет старше нее, из русской семьи. Мама Эльмиры держала продуктовый магазин, в него часто приходил мужчина, который работал неподалеку. Он и изнасиловал девочку. Заявлять в полицию Эльмира не стала: «Махачкала — небольшой город, здесь от всего можно откупиться. Этот человек работал в правительстве Республики Дагестан, занимал высокий пост. Пол-авторынка было его, он продавал машины. У него была возможность откупиться и выставить меня просто дурой. Коррупция у нас процветает, имея деньги и связи, очень легко отмазаться от чего угодно. Смысла обращаться в полицию, чтобы просто поднять шум и испортить себе репутацию, нет».
Кроме мамы, Эльмира рассказала об изнасиловании своему сводному брату, сыну отчима. Он сначала сочувствовал ей, но потом обратил все в свою пользу: «Он начал меня шантажировать: или я делаю, что он скажет, или узнает жених, вся школа, вообще все. Он вымогал деньги, заставлял брать вину на себя, когда воровал деньги у родителей. Заставлял делать за него домашнее задание, выполнять все его обязанности. Я рассказала маме, но она не могла наказать чужого ребенка или рассказать отчиму, потому что стыдно. Она сама поговорила с братом, но на него это не подействовало. Мне было тяжело с ним бороться, и я сама открылась своему жениху в 15 лет, потому что думала, что тот меня поймет. Это было зря, потому что до 21 года терроризировал меня уже он».
Жених Эльмиры, назову его Михаил, по словам девушки, пообещал, что женится на ней и никто ничего не узнает. Когда ей было 16, она поехала учиться в Москву, это был 2010-2011 год. Михаил ее сопровождал. Пара поженилась, когда Эльмире было 19 лет. В первую брачную ночь, несмотря на то, что Михаил из русской семьи, на кровать постелили полотенце, чтобы удостовериться, что девушка была девственницей: его семья соблюдала дагестанские традиции.
«Пришлось пройти и это унижение. Каждая вторая девочка проходит через это, такая здесь традиция. Интима до свадьбы у нас не было, но крови у меня было мало. Ему пришлось поранить палец и добавить, чтобы было правдоподобнее».
После свадьбы Эльмира и Михаил жили в Москве. По словам девушки, муж играл в азартные игры, мог проиграть всю зарплату, регулярно ее избивал.
«Он взял меня пластилиновым, бесхарактерным ребенком. Бил о батарею, пока я не теряла сознание. Я слышала, что он заходит домой, сердце от страха выскакивало. Он проигрывал деньги и срывался на меня. Борщ недосолен, солонка на столе, а он берет и надевает мне на голову тарелку горячего борща, начинает бить. Он не хотел детей, когда я забеременела, вынуждал сделать аборт, я отказывалась. Тогда он садился на мои руки и лицо и бил кулаками по низу живота. Аборт я все-таки сделала. Его любимым видом избиения было сесть мне на грудь, придерживать коленями руки и херачить кулаками по лицу. Он угрожал, что на весь Дагестан расскажет, что меня изнасиловали, что соберет своих друзей, человек 20, и пустит по кругу. Я терпела и молчала, потому что боялась. Он внушил мне, что я никому не нужна, что это позор, что, если люди узнают, это будет трагедия, а я не хотела позорить маму».
Кошмар закончился, когда Эльмире был 21 год. По ее словам, единственными, с кем разрешал общаться муж, были ее коллеги — она подрабатывала официанткой. День рождения одна из коллег хотела отпраздновать на концерте Сергея Лазарева, но мероприятие отменили, компания пошла в другой клуб.
«Там я увидела, как мой муж целуется с парнем, — вспоминает девушка. — Я, конечно, была в шоке, как кипятком ошпаренная». Но Эльмира не растерялась и сфотографировала мужа с другим мужчиной. Она сразу же съехала, начала строить новую жизнь. Поначалу жила в общежитии на Дубровке, иногда даже ночевала на вокзале. Михаил пытался вернуть жену домой, звонил, приходил к ней на работу, но у нее теперь был свой компромат, шантажировать девушку было бесполезно: «Я сказала: «Эта фотография разлетится так же, как и новость обо мне». Я даже передала фотографию знакомой девочке, она должна была разослать фото, если со мной что-то случится. В какой-то момент он даже признался, что женился на мне, чтобы родня его не дергала, специально выбрал девочку помладше, чтобы пока я росла, к нему не было вопросов о женитьбе. Жил со мной ради своего алиби». Родителям Эльмира ничего не рассказывала. Они узнали через восемь месяцев — только о разводе.
Амина
«Чего я добьюсь?»
Два года назад в Чечне произошел случай, о котором мне рассказала адвокат, чье имя я не могу назвать: она живет на Кавказе. К адвокату обратилась мать Амины. Девочку украли в 13, она родила мужу пятерых детей. Сейчас ей 28. Когда муж уехал в командировку и попросил отправить ему обнаженную фотографию. Амина послушалась, но каким-то образом фотография попала к третьему лицу — односельчанину. Он звонил, шантажировал, вымогал деньги. Амина позвонила мужу и все рассказала, потребовала ответа, как фотография попала к кому-то еще. Фотография тем временем распространилась по селу, а потом пошла дальше по республике через соцсети. Муж Амину бросил, а детей забрал, самому младшему на тот момент было два года.
«Он или не смог, или не захотел ей помочь, — рассказывает адвокат. — В результате уже третий год Амина не может видеть своих детей, у нее нет своего дома, она подрабатывает на рынке, чтобы накопить на собственное жилье и оспорить детей, отец ее умер, а мать уехала из России. Она думала о суициде. Мы подали заявление в прокуратуру, но дело осталось не доведенным до конца. Амина говорила: “Я не смогу терпеть унижение. Расследовать будут мужчины, которые будут относиться ко мне с недоверием. Кому я буду доказывать, когда муж меня предал? Чего я добьюсь?”. Я не стала настаивать, дело у меня в архиве, хотя даже сейчас можно обжаловать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела».
Фатима
«По закону вайнахов»
15-летняя Фатима училась в медресе. Мальчик, с которым она дружила, попросил прислать фотографию с обнаженной частью тела.
«Она отправила, и с тех пор он шантажировал ее, что покажет родственникам, всему миру, если она не пойдет с ним на свидание, где у них будет личный контакт. Она пыталась его уговорить, но он продолжал настаивать. Через два месяца девочку обнаружили дома повешенной, — рассказывает адвокат. — Когда следственные органы начали проверять, выяснилось, что за это время сообщений и звонков у них было около 12 тысяч. Экспертиза сочла, что ее организм не мог перенести постоянное состояние психотравмирующей ситуации: она повесилась сама. Дело закрыли, мальчика не привлекли, хотя его надо было бы поставить на учет по делам несовершеннолетних. Но даже этого не сделали».
Адвокат пыталась войти в дело, но семья Фатимы не захотела разбираться: дочка сама виновата, да и ее не вернуть.
«Этих преступлений очень много, но о них стараются умолчать. Некоторые настаивают, добиваются, но чаще всего не хотят, говорят, сами накажут мальчика — по закону вайнахов. Такие вещи не забываются. Возможно и убийство».
Заира
В 2010 году, когда Заире из дагестанского села было 15 лет, ее изнасиловали. Затем насильник рассказал о случившемся своему знакомому, тот шантажом принудил ее к сексу, рассказал еще нескольким знакомым, и в итоге на протяжении почти двух лет ее насиловали 11 мужчин. Все снимали на видео, чтобы продолжать шантаж. Летом 2012 года она пыталась покончить с собой. Тогда обо всем узнала ее семья. Отец девушки мог ее убить, как часто бывает в таких случаях, но, наоборот, встал на защиту дочери и пытался добиться справедливости в правовом поле, рассказала мне Светлана Анохина, шеф-редактор сайта о положении женщин на Северном Кавказе «Даптар». Мужчина заявил о преступлении 26 июня 2012 года.
Даже изучив видео, следствие пришло к выводу, что девушка сама охотно шла на половой контакт, к тому же подозреваемые отрицали вину. В марте 2013 года восьмерых насильников даже арестовали, но отпустили через трое суток. В октябре Заира прошла полиграф, экспертиза доказала, что девушка не врет, но дело все равно закрыли. Так, с 2012-го по 2016 год уголовное дело то отказывались возбуждать, то возбуждали, то прекращали.
В ноябре 2018 года ЕСПЧ вынес решение в пользу Заиры: суд признал нарушения права на защиту от пыток и на уважение частной и семейной жизни и присудил девушке компенсацию — 30,5 тысяч евро, говорится в решении ЕСПЧ, которое мне предоставил представитель заявительницы Кирилл Коротеев.
«Вчера ты была счастлива, а сегодня твоя жизнь кончена»
Компромат можно сделать искусственно. Светлана Анохина рассказала мне: «Я знаю историю, когда к девушке на улице подошел человек, которого она даже не знала, обнял ее и схватил за грудь. Это сфотографировал на телефон его друг, и ее потом этой фотографией шантажировали и, что называется, пользовались. Сделать такую фотографию достаточно просто. Девочку запугать еще проще, потому что у нас первым делом говорят: “Почему с тобой произошло, а с другими нет? Ты, наверное, спровоцировала или сама виновата”. В первую очередь влетит ей. Это очень распространенная практика. Был один случай, “любимый” заманил к себе девушку, шантажируя видео, ее изнасиловали три человека, а отец девушки, как узнал, ее задушил, а сам — застрелился».
Эти истории обычно всплывают после убийства, попытки суицида или, например, если родня сама обратит внимание на странное поведение родственницы или пропажу вещей, которые жертва вынесла из дома, чтобы отдать шантажистам или продать и отдать им деньги. В полицию обычно не обращаются: понимают, что это ничего не решит, а только опозорит на всю республику. Сколько девушек и женщин в такой безвыходной ситуации решили покончить с собой, а скольких убили их же близкие, точно сказать нельзя. Могут закопать тело и сказать, что умерла, якобы тяжело болела. Никто и не узнает, что произошло на самом деле. Журналистка Светлана Анохина говорит: «Вчера ты была счастлива, ты была папиной или маминой любимицей, а сегодня с тобой произошел этот кошмар, твоя жизнь кончена».
Сказать, что тебе все равно, если что-то опубликуют, нельзя, потому что на Кавказе важную роль играет культура чести. Это важная ценность, репутация здесь не индивидуальная, а коллективная — каждый твой поступок характеризует твою семью: это родня не воспитала, недоглядела, упустила и так далее. Например, адвокат из Чечни рассказала такой случай: девушку не хотели брать в жены, только потому, что 80 лет назад ее прапрабабушка выходила замуж не девственницей.
«В других частях России человек отвечает сам за себя. На Северном Кавказе за поступки человека отвечает его род, близкие, семья. Если девушка сделала что-то предосудительное с точки зрения местной морали, позор ложится, например, на ее младшую сестру: на этой девочке никто не женится, потому что будут думать, что в семье “все испорчены”, — объясняет программный координатор Фонда имени Генриха Белля в России, социолог Ирина Костерина. — Женская честь — это один из столпов коллективной репутации, его очень оберегают, и женщина становится не самостоятельным субъектом».
«На Северном Кавказе к правозащитникам обращаются из страха за собственную жизнь»
В условиях, когда рассказать семье опасно для жизни, девушка может попытаться сбежать из дома, республики или даже страны. Но тогда придется рвать семейные связи, а родные к тому же могут отыскать и вернуть домой силой.
«Пять лет назад я помогала девочке бежать. Когда она рассталась с молодым человеком, он дал понять, что у него есть компрометирующие видео. Она так перепугалась, что решила уехать, — рассказывает Светлана Анохина. — Придумали предлог для отъезда, чтобы не рвать с семьей. Она до сих пор боится, что это все выплывет».
Вывезти женщину из дома — задача не из легких. Приходится долго ждать, пока она останется одна, без родственников и знакомых. Когда такой момент настает, женщина сообщает правозащитникам, берет документы, ей вызывают такси и она сразу покидает республику либо на машине, либо на самолете. «Правовая инициатива», одна из организаций, в которую женщины могут обратиться за помощью, нанимает им психолога, предоставляет шелтер (убежище для жертв насилия. — «МБХ медиа»). Адреса шелтеров организация не разглашает по соображениям безопасности: были случаи, когда за женщинами приезжали мужья или родственники, устраивали скандалы, забирали домой.
«Либо ты со мной, либо никак»: мужчина напал на приют для жертв домашнего насилия в Махачкале
Шестого мая в приют для...
«Шелтер — максимально скрытое и безопасное место, о котором знает очень мало людей. Мы не говорим, с кем мы сотрудничаем. Либо направляем в шелтеры, либо сами снимаем квартиры через третьих лиц в других городах, чаще всего за пределами родного региона».
«Правовая инициатива» работает на Северном Кавказе уже десять лет, только с 2018 года организация ведет 17 уголовных дел, связанных с изнасилованием и харассментом, на разных стадиях следствия, добивается реальных сроков для преступников.
«Ситуации очень разные, но по факту на Северном Кавказе к правозащитникам обращаются из страха за собственную жизнь, потому что женщина понимает, что ее могут убить ее родные, посчитав «нечистой». Для многих это последний шанс, потому что традиционные ценности становятся важнее, чем помощь человеку и Уголовный кодекс в принципе».
«В формулировке “мы уважаем женщин” уже заложена бомба»
На Кавказе все говорят, что очень уважают женщин, и кажется, что это не может соседствовать с шантажом, насилием и вымогательством, которым подвергаются женщины, что в кавказских республиках вообще не должно быть насилия над женщинами. Но это, к сожалению, совсем не так.
«Любое твое движение в сторону, любой поступок, который можно оценить неправильно, дает повод сказать: “Это разве женщина?” В формулировке “мы уважаем женщин” уже заложена бомба. Не надо «уважать женщин», надо нормально относиться к людям, — говорит журналистка из Дагестана Светлана Анохина. — Эти демонстративные вопли, что у нас женщин уважают, у нас женщина святая, «рай под ногами матерей» — все это просто слова, которые обрамляют постоянную готовность унизить, пнуть, раскопать компромат, воспользоваться».
Сейчас Эльмире из Махачкалы 27 лет, она живет в Дагестане, уже три года в здоровых отношениях с мужчиной, родила ребенка, занята любимой работой. Сводный брат переехал в Германию и больше ее не трогает, бывший муж, хоть и напоминает о себе в соцсетях, но не шантажирует девушку, а мама хранила тайну вплоть до своей смерти.
Заира, на чью сторону встал ЕСПЧ, вышла замуж и живет в другой республике. По информации журналистки Светланы Анохиной, своему знакомому девушка писала: «Я не думала, что я когда-либо буду так счастлива, что я вообще могу быть так счастлива». Анохина считает, что девушке очень повезло с отцом и это исключительный случай: «Если у тебя нормальная семья, которая готова встать рядом с тобой, ты сильнее и можешь выкарабкаться. Это счастье, что ее тогда откачали, что эта история ее не сломала, а папа встал на защиту». Тех, кто ее насиловал, так и не привлекли к ответственности.
В этом тексте должна была быть еще одна ужасающая история, в которой были групповые изнасилования, избиения, стрельба, попытка самоубийства и бегство. Текст уже был готов к публикации, когда героиня попросила убрать ее историю. Я заменила все имена и географические названия, все что хотя бы приблизительно могло бы указать на нее. Но она все равно боялась: что насильники ее найдут, что пустят в ход компромат или будут давить на ее семью. Из уважения к героине я не публикую ее историю.
Я родилась и выросла на Северном Кавказе и знаю цену чести. И я ужасно зла. Ужасно зла на то, что в условиях постоянного страха за свою репутацию женщинам приходится идти на эти пытки — иначе я назвать это не могу. Ужасно зла, что героиня была вынуждена бежать, просто чтобы выжить. Я ужасно зла, что это она боится за свою жизнь и слезно просит не рассказывать ее историю, а не те, кто делал с ней все это. Я ужасно зла, что насильники остались на свободе и, возможно, прямо сейчас продолжают насиловать, пытать и истязать других женщин. Видя, как не получилось защитить себя у нее, односельчанки еще больше убеждаются в том, что им никто не поможет и единственный выход — на тот свет. Но так быть не должно. Меня разрывает от злости и обиды за героинь этого текста и всех тех женщин, чьи истории мы попросту не знаем.
Если вы попали в ситуацию, связанную с насилием, вы можете обратиться в следующие организации:
- «Правовая инициатива» srji.org@gmail.com.
- Национальный центр по предотвращению насилия «АННА». Всероссийский бесплатный телефон доверия для женщин, пострадавших от домашнего насилия: 8 (800) 7000 600, annaruss93@gmail.com
- Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры». Телефон доверия: 8 (499) 901 02 01 (будни с 10 до 20), online@sisters-help.ru
- Адреса российских центров социальной и психологической помощи на «Карте помощи» проекта «Насилию.нет».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.