«Меры направлены на одни группы населения, а болеют другие». Эпидемиолог Михаил Фаворов — о коронавирусных ограничениях и конце пандемии

Дополнительные ограничения, связанные с ростом заболеваемости коронавирусом, будут действовать в Москве два месяца – аж до 15 января. Мы узнали у эпидемиолога Михаила Фаворова, помогут ли новые запреты справиться с вирусом и есть ли в них вообще смысл. 

— С 13 ноября в Москве действуют ограничения, они частичные и достаточно выборочные. С 11 вечера до 6 утра закрыты бары и рестораны, запрещены массовые мероприятия, кинотеатры и концертные залы могут быть заполнены только на 25 процентов. Полный локдаун не введен и пока не планируется. Имеет ли смысл вводить частичные ограничения, это поможет остановить распространение вируса? 

— Это сложный вопрос, поскольку любые ограничения контактов теоретически должны приводить к уменьшению случаев заболеваемости. Но, к сожалению, существует некий порог, до которого эти ограничительные меры практически не действуют. Потому что меры направлены на одни группы населения, а болеют другие группы населения. Частичный локдаун рассчитан на одних людей — например, на тех, кто ходит в кино или в бары, а болеют совершенно другие. И более часто болеют те, кто менее обеспечен экономически: те, кто вынужден находиться в тесном помещении, те, кто работает в скученных коллективах. То есть наиболее уязвимые группы не попадают в эту систему локдауна.

Частичный локдаун вводится во многих странах, но, к сожалению, между введением локдауна и прекращением эпидемии очень большая дистанция.

Частичные меры направлены, в основном, на то, чтобы продемонстрировать населению, что правительство о них заботится и пытается сделать, что может.  

Все меры частичного прерывания носят популистский характер, поэтому ожидать, что они будут эффективными, мы не можем. Но, с другой стороны, их вводят для того, чтобы хоть каким-то образом уменьшить количество новых случаев заболевания. 

Когда будет пик заболеваемости –– мы ожидаем его в конце ноября, и, может быть, в первой половине декабря –– возможно, придется на какое-то время ввести более жесткий карантин для ограничения контактов людей и уменьшения числа заболевших, из которых формируется число тяжелых. Это должно делаться на основе наличия коек для лечения тяжелых больных.

— Какие ограничения были бы идеальными с точки зрения эпидемиологии, если забыть о проблемах с экономикой?

 —  Та самая мера, которая была уже представлена весной. Абсолютный локдаун, когда все сидят дома. Когда люди сидят дома, они не заражают друг друга и не переносят инфекцию. Инфекция не попадает в незащищенные коллективы, и в результате число коек для тяжелых больных становится достаточным. Однако во всем мире признано, что этот эффект приводит к настолько тяжелым последствиям с точки зрения жизни людей и экономики, что его вводить больше никто не будет и никто не хочет. 

Даже в той же Франции: то, что они называют локдауном, — это не то, что называю локдауном я. Поэтому тут разночтение в терминах. 

— Чем вторая волна вообще качественно отличается от первой? 

 —  Никаких волн нет. Это бытовое объяснение эпидемиологического процесса респираторного заболевания. Любое респираторное заболевание имеет свои законы. Первый подъем — апрельский — это был конец предыдущего сезона, но он был достаточно высокий в связи с тем, что вообще не было иммунной популяции. 

Теперь у нас имеет место совершенно закономерная и обоснованная волна, о которой я говорил все лето. Но, к сожалению, я получал сообщения о том, что в Москве 60 процентов уже проиммуннизировано и я запугиваю население. То есть люди либо не понимают, о чем говорят, либо не понимают, что они делают. Я многократно повторял, что в ноябре будет пик, и сейчас мы только идем к нему, это закономерность респираторных инфекций. 

Я довольно твердо верю, что после декабря начнется снижение и к апрелю оно будет существенным, хотя заболеваемость останется.

Но такого огромного нарастания не будет. 

— Когда нам ждать конца пандемии? 

— Уже на сегодняшний день пандемия потеряла ту актуальность, какой она была в начале. Практически Китай и вся юго-восточная Азия держат под контролем свою заболеваемость. Надолго ли — я не знаю. Теперь это скорее не пандемия, а эпидемия в Европе и Америке. 

Ожидать окончания вспышек и серьезных подъемов мы можем начиная с весны 2022 года, если не будет вакцины. Замечательно, что была сделана вакцина, и здорово, что она показала эффективность 90 процентов. Однако она (Михаил Фаворов имеет в виду вакцину Pfizer. — “МБХ медиа”) требует температуры в минус 70 градусов для хранения и перевозки. Обеспечить такое в поликлиниках абсолютно нереально. Таким образом, вакцина прекрасная и показала, что вакцинация может быть эффективной. Но мы будем ждать такую вакцину, которой можно будет прививать массы людей в разных по экономическому состоянию регионах.