Женщины, защищаясь от побоев, иногда убивают мужчин. В суде добиться оправдательного приговора или хотя бы переквалификации на превышение пределов необходимой обороны и так очень сложно, но ситуация усугубляется, если женщина перед происшествием употребляла спиртное. Стигматизация и стереотипы, которые касаются даже минимального количества выпитого, мешают объективно расследовать преступления, особенно как раз в области семейного насилия.
«МБХ медиа» рассказывает, как следствие игнорирует реальные обстоятельства произошедшего, если в деле есть алкоголь, и как бокал вина может превратить жертву домашнего насилия в убийцу в глазах суда.
Галина Каторова, защищаясь, нанесла мужу 11 ножевых ранений. Алкогольное опьянение изначально фигурировало в деле как отягчающее обстоятельство — Каторову обвиняли в нанесении мужу тяжких телесных повреждений, которые повлекли смерть. При этом всем родственникам было известно, что он систематически избивал Галину, из-за разбитого лица они даже перенесли свадьбу. И в тот вечер даже присутствие соседа не стало помехой.
«Муж Каторовой употреблял алкоголь вместе с соседом, но ей тоже это вменили, потому что увидели, что на столе стояли три стакана. Галина сама честно сказала: “Ну да, я пригубила”. При этом она успела выпить не больше нескольких глотков пива», — рассказывает защитница. Во время допроса свидетелей, в том числе соседа, выяснилось, что обвиняемая не была пьяна, от нее даже не исходил запах алкоголя.
Прокуратура требовала для Галины семь лет лишения свободы, обвиняя ее по статье 105 УК — «убийство». Позже статью переквалифицировали в «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», суд приговорил ее к трем годам лишения свободы. Но на апелляции даже сторона обвинения сочла решение несправедливым и заявила, что женщина была вынуждена применить необходимую оборону. Каторову полностью оправдали с правом на компенсацию за пребывание в СИЗО. Но ее случай — исключение из правил, а справедливый исход был обеспечен грамотно выбранной линией защиты и общественным резонансом.
Адвокат Елена Соловьева, защищавшая Галину Каторову, рассказала «МБХ медиа», что это не первое дело о самообороне, где ее подзащитной вменялось опьянение как признак, отягчающий преступление. При этом женщины на самом деле были жертвами домашнего насилия, а Соловьевой удавалось доказать, что их алкогольное опьянение не связано с тем, что они совершили, а действия стали ответом на агрессию.
В таких делах защита в первую очередь настаивает, что для регистрации алкогольного опьянения должны были провести экспертизу, что делают не всегда. Во-вторых, адвокаты пытаются доказать, что алкоголь не был первопричиной. После выяснения всех обстоятельств дело могут переквалифицировать со статьи «убийство» на «убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны» либо «в состоянии аффекта». Редко, как в деле Касторовой, оно все же признается необходимой самообороной.
Алкоголь «отягчает»
Совершение преступления в состоянии и алкогольного опьянения — отягчающий признак, который может вменяться вместе с составом преступления. В 2018 году Верховный суд России обязал судей обосновывать в приговоре мотивы, по которым состояние опьянения было признано отягчающим вину обстоятельством. Ранее ВС также отмечал, что само по себе алкогольное опьянение в момент преступления в состоянии не становится отягчающим.
Жительницу Кемеровской области убил ее муж, ударив больше ста раз кочергой и другими предметами на глазах четырех детей. Ее никем не зарегистрированное опьянение стало смягчающим обстоятельством в деле — суд учел «аморальное поведение» погибшей.
Убийца получил восемь лет и десять месяцев колонии строго режима с учетом содержания в СИЗО. Мужчина признал себя виновным, но, по его словам, сам не был пьян в момент убийства, хотя тоже в тот день пил водку, но «успел проспаться». Его состояние не было учтено как отягчающее обстоятельство. За полгода до происшествия женщина обращалась в полицию по поводу угроз со стороны мужа, но в возбуждении уголовного дела ей отказали.
На одной волне
В состоянии алкогольного опьянения человек часто находится в более уязвимом состоянии, потеряв бдительность и излишне расслабившись, отмечает Татьяна Орлова, психолог, бывшая заведующая психологической помощью кризисного центра жертв насилия.
Расслабляющий эффект алкоголя нередко используется мужчинами в корыстных целях. На этих свойствах спиртного строятся даже некоторые техники пикапа, мужские журналы советуют, как быстрее и эффективнее «довести до кондиции» потенциальных партнерш, чтобы ими воспользоваться, а сам факт такого «спаивания» становится поводом для шуток.
В Пущино суд приговорил Галину Киселеву к ограничению свободы сроком на год и шесть месяцев. Знакомый Киселевой, с которым они вместе выпивали у нее дома, попытался ее изнасиловать: «Требуя вступления с ним в половой контакт, ударил ее по лицу, схватил за волосы, угрожал убить, прижал к себе, одной рукой приставил нож к ее шее, а другой пытался снять с нее джинсы». Киселева отбивалась, мужчина уронил нож, который она схватила с пола и нанесла всего один удар, который оказался смертельным. Опьянение в этом случае стало отягчающим — якобы оно «не позволило подсудимой должным образом оценить степень опасности противоправного посягательства потерпевшего». Противоправное поведение потерпевшего выступило смягчающим обстоятельством.
Адвокат Соловьева замечает, что, как правило, «мужчины, которые любят помахать кулаками», становятся зачинщиками этих попоек. «Женщина очень часто считает, что если тоже будет употреблять алкоголь, то останется “на одной волне” и не пострадает», — рассказывает она.
«Поведение женщины в состоянии алкогольного опьянения может быть также следствием насилия, примененного к ней ранее», — добавляет психолог Орлова. Во время насильственных эпизодов, когда женщина была трезва, защитные механизмы тормозили ее реакцию, поэтому она боялась ответить. Орлова отмечает: «Алкоголь в целом может способствовать такой реакции (например, защите себя с помощью ножа — «МБХ медиа»). Но это не полбокала вина — речь идет именно о больших количествах». В таких ситуациях важно учитывать количество выпитого, но это сложно, по словам Орловой, ведь нельзя исключить индивидуальную переносимость каждого человека.
Правосудие в плену стереотипов
Употребление спиртного, как правило, относят к девиантному поведению. Но только согласно опросам, в России периодически выпивают как минимум две трети совершеннолетнего населения, и нельзя заявить, что все эти люди — маргиналы. Если в семье пили в конкретный вечер, то следствием автоматически делается вывод, что происшествие — «пьяная поножовщина», хотя часто основной причиной случившегося становится домашнее насилие, которое практикуется годами.
По словам Орловой, само употребление алкогольных напитков, как и домашнее насилие, свойственно не только неблагополучным семьям. «Вообще-то выпивают немного, например, под Новый год, практически все. И это не маргинальная история, а абсолютно нормальная. Если же параллельно с этим есть атмосфера насилия и психологического, и физического — все усугубляется. И отдельно само по себе домашние насилие — это далеко не всегда про маргиналов», — рассказывает психолог.
Адвокат, соосновательница центра «Насилию.нет» Мари Давтян отмечает, что очень важно различать чисто юридическую сторону — когда опьянение квалифицируют как отягчающее обстоятельство, и когда суд просто принимает это во внимание как характеризующий материал.
Исходя из судебной практики, если в деле фигурирует алкоголь, шансы на признание обстоятельств необходимой обороной стремятся к нулю, уверяет Давтян. Даже если опьянение не было зафиксировано или не рассматривается как отягчающее, автоматически вешается ярлык, что произошедшее — пьяная поножовщина или пьяная драка, поэтому к женщине формируется предвзятое отношение.
«Когда мы говорим о признании действий женщины необходимой самообороной, факт употребления алкоголя мешает рассматривать ее действия как защиту. Отношение судей практическое. Могут даже снять отягчающее, но в голове у судьи все равно уже сложится, что это именно совместная попойка, в которой один схватился за нож. Судьи тоже люди и на них влияют те же самые стереотипы, что и на всех остальных», — рассказывает соосновательница центра «Насилию.нет».
Давтян отмечает, что само по себе состояние алкогольного опьянения стигматизируется в обществе, и на это есть объективные причины. Но из-за этого человек в нетрезвом состоянии лишается права на самозащиту. Так случилось в деле тверичанки Ольги Веселовой в 2019 году: суд не признал опьянение отягчающим обстоятельством, но и как самозащиту ее действия не квалифицировал. Хотя ранее ее бывший муж «в состоянии алкогольного опьянения бывал агрессивным, и ранее применял к ней физическую силу, ломал палец, ногу, выбивал зубы». Конкретно в тот вечер, по словам Веселовой, конфликта между ними не было, а как нанесла удар ножом она не помнила. Суд не признал смягчающим обстоятельством аморальное поведение его мужа, как и его алкогольное опьянение и отправил женщину на шесть лет в колонию общего режима.
Стереотипы об алкоголе также часто мешают пострадавшей от побоев или насилия женщине обратиться в полицию — она заранее знает реакцию правоохранителей, если расскажет всю правду, и сама зачастую испытывает чувство вины за то, что была пьяна в момент, когда совершали преступление против нее. Просят помощи в России не очень часто: по данным центра «Анна», около 70-90% женщин, страдающих от домашнего насилия, по разным причинам не обращаются в полицию. А обратившиеся нередко сами забирают заявление.
Убийство — это выгодно
В России большинство женщин (79%), обвиняемых в убийстве или причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть, были жертвами домашнего насилия. Убийства на семейно-бытовой почве чаще совершают женщины, а их жертвами чаще становятся мужчины, как рассказал профессор кафедры уголовного права СПбГУ, руководитель исследования Владислав Щепельков. При этом, по его словам, исследование приговоров показало, что явный крен в сторону виновности женщин выравнивается. Так как при расследовании обстоятельств выясняется, что женщины во многих случаях оборонялись, и появляется возможность переквалифицировать статью. Это подтверждается статистикой: в 89,2 % случаев конфликт был инициирован жертвой преступления — мужем, сожителем, отцом или братом.
Для Следственного комитета подобные дела — раскрытие особо тяжкого преступления. «Конечно, им выгоднее для статистики иметь убийство, а не превышение пределов допустимой самообороны», — рассказывает Мари Давтян. Как отмечает адвокат, позиция СК достаточно простая — следователи заранее обвиняют по самой тяжкой из возможных статей, указывая, что судьи могут ее переквалифицировать. При этом, по словам адвоката, одна из задач СК — установить квалификацию и объективные обстоятельства. «В такой ситуации они становятся на сторону обвинения и притом абсолютно необъективно. Следствие не хочет разбираться в мотивации женщины и все предшествующее насилие не учитывается»,— говорит Давтян.
Так, обстоятельства случившегося не расследуется, следователи не описывают травмы обвиняемой, по ним не проводится судебно-медицинская экспертиза, не опрашиваются свидетели, которые знают историю насилия в этой семье и все это, соответственно, не попадает в материалы дела.
Другое подобное дело в практике Елены Соловьевой — дело Анжелики Фидерчук. Женщина жила с отцом-дебоширом, который неоднократно ее избивал. В один из таких дней, защищаясь, она нанесла ему один удар ножом, который оказался смертельным. За день до этого отец разбил ей нос, Анжелика звонила в полицию, но, по ее словам, на вызов никто не выехал, хотя звонок зафиксировали.
Суд вменял Фидерчук совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения, но в результате убрал этот отягчающий признак. По этому основанию она не привлекалась, но в деле вдруг появились свидетели, соседи, которые якобы были опрошены Следственным комитетом и отрицательно охарактеризовали обвиняемую, указывая, что та распивала спиртное. «В результате выяснилось, что они ее даже не знают лично. Мы это трактуем так: у СК была задача идти по обвинительному уклону и доказать, что причиной стало не домашнее насилие, а бытовое пьянство и под это подбирались доказательства», — рассказывает Елена Соловьева.
Анжелику Фидерчук приговорили к шести годам лишения свободы несмотря на то, что насилие со стороны отца было доказано. Суд рассмотрел его только как смягчающее обстоятельство.
Редактировал Семен Кваша
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.