Враг у ворот: танки и факелы

Под Москвой — лаосские танки! — рапортуют информационные агентства. Сразу и смешно, и тревожно. Давно мы вражьих танков под Москвой не видели. Года этак с сорок первого. Это с одной стороны. С другой, — лаосские. Такого никакой клеветник не выдумает. Когда мы успели проиграть Лаосу? С третьей, оно хоть и удивляет, но все-таки умеренно: верховный правитель наш тяготеет к войнам на дальних подступах, кто знает, куда его занесло, и каких геополитических успехов он там добился? Верховный правитель у нас бойкий, могли и не уследить. И как теперь жить? И какой у них язык? Что, серьезно, так просто, — лаосский? И как по-лаосски сказать: «Не стреляйте, мы сдаемся?»

Но нет, конечно, ничего страшного не произошло. Нет повода учить, как будет по-лаосски «Да здравствует Народно-революционная партия Лаоса и президент Буннянг Ворачит!». Не стоит спешить менять рубли и доллары на лаосские кипы. Это история общеизвестная — Лаос на безвозмездной основе передал России тридцать танков Т-34. Их везли через половину мира и всю почти Россию, наконец довезли, теперь боевые машины — в четвертой танковой гвардейской Кантемировской дивизии имени Юрия Андропова. Кстати, да, дивизия до сих пор гордо носит имя генерального секретаря, которого, впрочем, лучше помним в качестве главы КГБ. Генеральным секретарем недолго он проработал. Кабы не лаосские танки, и случая проверить не подвернулось бы.

Ах, да, было ведь время, когда вожди менялись стремительно, а потом так и вовсе свобода настала. Правда, ненадолго, но все-таки. Помним, любим, скорбим.

Братский Лаос — не будем беспокоиться — тоже без танков не остался. Пару дней назад там был праздник, День основания Народной армии, парад, разумеется, тоже был, а на параде показали публике несколько Т-72. Наши военные туманно комментируют: «Россия поставляет в Лаос технику из наличия Минобороны в соответствии с договоренностями, которые были достигнуты в ходе визита российского министра обороны Сергея Шойгу в январе 2018 года в Лаос». Это все, наверное, как-то соотносится с передачей антикварных машин России на безвозмездной, ну то есть вот совершенно безвозмездной основе, но нас сегодня другая тема занимает.

О продвижении дареных танков по России отчитывались ежедневно государственные информагентства и телеканалы. «Состав с легендарными танками Т-34 из Лаоса торжественно встретили на вокзале в Чите». «Легендарные танки Т-34 из Лаоса приветствовали жители Новосибирска». «Митинг и концерт состоялись в честь прибытия легендарных танков во Владимир». И так вплоть до станции Нара Московской железной дороги, где этот ледяной поход наконец закончился. Почему-то их принято называть легендарными, эти тридцатьчетверки. Каюсь, я в лаосской мифологии не то что слаб, а даже и вовсе не сведущ, и гадать не берусь, какими такими легендами овеяны собранные в послевоенной Чехословакии и попавшие через Союз в Лаос боевые машины. Но вот в современной российской мифологии, кажется, кое-что понимаю.

А чего не понимаю, то доходчиво разъяснят государственные люди. Ну вот, например: «Замгубернатора Новосибирской области Сергей Нелюбов подчеркнул, что это событие является продолжением героической истории танка. Он поблагодарил ветеранов Великой Отечественной войны за вклад в победу». В новой российской мифологии смыслы не важны, желательно, да и безопасно производить исключительно бессмысленную трескотню, но при этом обязательно вспоминать славное прошлое, почаще употреблять слово «героизм» и благодарить ветеранов. Ни в коем случае не заикаясь о будущем и в упор не замечая настоящее. Советские танки чешской сборки, всю свою стальную жизнь простоявшие в джунглях на краю света, — идеальный предмет для произнесения речей такого рода.

Но Мединский с ней, с этой самой новой мифологией, и прочие некрупные бесы. Хочется поговорить не про бесов, а про людей. Люди по всей стране приходили на вокзалы встречать танки. Наряжались в форму времен Великой Отечественной. Стояли с бутафорскими ППШ в почетном карауле. Пели танкам красивые песни и только что хороводы вокруг них не водили. Хотя, может, и водили. Люди у нас даже более шебутные, чем верховный правитель, за всеми не уследишь. Люди хотели порадовать танки, которые вдруг после теплого Лаоса оказались в холодной Сибири. Порадовать и утешить.

И не отпускало ощущение, будто нечто подобное уже было.

Ну да, конечно. Пять лет назад (юбилей грядет) точно так же в самых разных уголках России встречали Олимпийский огонь. Факелы гасли, факелоносцы чертыхались, а люди радовались огню и старались огню угодить. Пели песни, плясали, встречали огонь верхом на конях и даже верхом на верблюдах, переплывали с факелом в руках холодные реки. А в Тюмени биатлонист передал факел моржу. Не могу представить, как это все выглядело и где они взяли моржа, но фразу из местной газеты — «затем биатлонист передал его моржу» — запомнил на всю жизнь.

Я даже предложил тогда все российские новости заканчивать этой фразой, и начинание имело успех. Многие поупражнялись в остроумии. Идея, кстати, до сих пор работает. Возьмем любую свежую новость. «Генпрокурор Украины рассказал, чем опасна Тимошенко» (да, заметим, кстати, что времена изменились, и новость про Россию в российских новостных лентах найти нынче непросто). Скучно это, плоско, серо, совсем как лицо безымянного ведущего программы «Время покажет». «Генпрокурор Украины рассказал, чем опасна Тимошенко. Затем биатлонист передал его моржу». Да это же совсем другое дело! После таких новостей жить хочется.

Конечно, и тогда хватало казенщины, нелепых речей в исполнении нелепых людей, и тогда текли слюни патриотического восторга. Но было в тогдашней наивной радости что-то доброе. А главное — это ведь была история про мир. И про то, что мы миру не чужие. До Олимпийских игр в Сочи были обоснованные разговоры про чиновное воровство при строительстве спортивных объектов, после — разговоры про чекистов-моченосцев. Но в коротком промежутке случилось что-то такое теплое. Человеческое.

Уже отпылал Майдан и телевизор не уставал пугать россиян его ужасами. Через месяц будет Крым, через два появится в городе Славянске некий Стрелков с «народными ополченцами». Но пока — только солнце в горах, теплая субтропическая зима, и это общее чувство, что мы — не чужие миру и не враги. И мир нам не враг. 

А потом как будто свет выключили. И не придумаешь лучше засечек, чтобы обозначить границы эпохи. В начале — детская, немного даже глупая радость людей, которые ждут игр. Тех самых, еще древними греками придуманных и прекращавших любые войны. В конце — звериная серьезность ряженых в шинелях самой страшной (но это пока) войны. Между этими двумя событиями, похожими до неотличимости, и разными до предела, — все, что успело случиться с нами.

Но, говорят, танки из Лаоса сыграют важную роль в деле патриотического воспитания молодежи. И то, не к жизни же им готовиться.

Кстати, день начала той Олимпиады — праздник теперь, День зимних видов спорта. А тут еще и юбилей, и нет поводов сомневаться, что отметят с размахом. И нет поводов надеяться, что не изобретут что-нибудь жуткое. Ну, с учетом того, что нам известно о современной российской мифологии. В лучшем случае отделаемся танковым биатлоном. Но это если повезет.