Российское общество не имеет консолидирующих ценностей, показал опрос исследовательской группы ЦИРКОН. Общество «очень фрагментировано по ценностям», поэтому социологи прогнозируют возникновение электоральных трудностей у политиков. Директор «Левада-Центра» Лев Гудков рассказал «МБХ медиа», как власти ищут общую идеологию в российской истории и изменяют наше прошлое в своих целях.
— Пытаются ли российские власти найти какую-то объединяющую идеологию в прошлом?
— Российские власти проводят сознательную идеологическую политику по выстраиванию светлого прошлого, исключая целый ряд тем в прошлом страны. Поскольку легитимизация власти строится на квази-истории, мифологизации истории, на первый план выдвигаются военные победы, имперские завоевания, конфронтация с Западом. Это заметно, например, по фильмам, которые сейчас показывают по телевизору.
Параллельно ведется выстраивание мифа, которого в советское время не было, о мистическом теле тысячелетней России. Без социальных конфликтов, без социальной структуры, без всего. Такая симфония государства и церкви, отстаивающая христианские, традиционные ценности против разного рода врагов: татар, шведов, немцев, французов и так далее.
— Когда началась такая политика по выстраиванию светлого прошлого? В 90-е годы она не проводилась?
— В 90-е она проводилась в меньшей степени, но началась еще с правительства Ельцина, когда реформаторы были во власти. Поскольку очень тяжелый трансформационный кризис и падение доходов вызвали разочарование в демократии, а иллюзии о том, что избавление от советской системы немедленно приведет к процветанию, не оправдали себя, необходимо было найти национальную идею, которая могла бы укрепить власть. Наши либералы начали искать какой-то суррогат идеологии, и где-то с середины 90-х годов стали заметны попытки реставрации некоторых элементов имперской идеологии: перезахоронение праха Деникина, царских особ, союз с РПЦ. Ну а уже Путин, когда пришел к власти, и вовсе потянул за собой всю имперскую символику.
Но во второй половине 90-х власти совершали лишь несмелые попытки такого изменения истории. Сознательная политика в этом направлении начала вестись с подготовки к 60-летию победы, то есть примерно с 2004 года.
— Как власти используют историю СССР?
— Опять-таки, где-то с 2004 года началась апология советского прошлого, в первую очередь это, конечно, реабилитация Сталина как модернизатора. Тем самым проводится линия суверенности власти, его полного права на утверждение своих интересов, поскольку власть лучше знает, что нужно для населения. Утверждается и идея полной безответственности власти перед населением.
Попутно происходит то, что многократно звучало и в выступлениях Путина, и других людей. Нам нужно, как сформулировал профессор Высшей школы экономики Леонид Поляков, «счастливое забвение прошлого», чтобы не порождать конфликтов между поколениями. То есть вытесняется проблематика репрессий, не ведется дискуссий о природе тоталитаризма, цене войны. Это очень серьезная и вполне сознательная политика в отношении истории: отчасти вытеснение прошлого, отчасти его дереализация.
— Насколько, как вам кажется, в этой политике по оправданию советского прошлого важным оказался возврат музыки гимна СССР в 2000-м году? Стало ли это событие переломным моментом в отношении власти к советской истории?
— Сам по себе гимн — отдельный, хоть и большой, шаг в общем направлении. Неслучайно тогда были заметные протесты демократической общественности против возврата советского гимна. Но, тем не менее, это лишь одно из звеньев цепи в очень логически проводимой политике, означающей традиционалистскую консервацию массовых представлений об историй. Повторюсь, мифологическое прошлое — это основа легитимности авторитарной власти.
— Как политика по изменению истории осуществляется?
— Это касается и школьного воспитания, и работы СМИ, и цензуры. Система пропаганды, сформировавшаяся и работающая очень эффективно, разрушает саму идею историю, исторической преемственности и длительности времени, поэтому у людей ничего не остается в памяти. Через 4-5 лет память о событиях недавнего времени пропадает, особенно у молодых людей. Нет никаких механизмов воспроизводства истории.
Поэтому сегодня, когда мы спрашиваем, какие события были важны в разные годы, многие уже не помнят. Например, 90 процентов молодых людей не помнят такое ключевое событие новейшей истории, как путч ГКЧП. Оно должно было стать опорным моментом истории, а в результате вытеснено и разрушено. Точно так же и последующие важные события забыты: и волнения в связи с монетизацией, и начало первой Чеченской войны, и прочие.
— Насколько сегодняшнее российское общество вообще нуждается в осмыслении своей истории?
— Смотря что считать обществом. Если население в целом, то нет, оно не нуждается. У него есть потребность в раскрашенном прошлом, которое бы льстило массовому сознанию, поддерживало бы чувство собственной значимости, собственного величия. «Мы вновь становимся великой державой», «Нас поддерживают, потому что боятся» — эти тезисы примерно соответствуют массовому запросу. Это вызывает ужас и протест у очень незначительного меньшинства, которое, собственно, и есть общество, и живет с сознанием ответственности за будущее. Этим людям понятны опасности, которые несет такая политика по оправданию Сталина и разрушению исторического сознания.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.