В Сахаровском центре 30 сентября состоялся доклад философа Михаила Немцева на тему «Стыд как моральная и политическая эмоция». Философ рассказывал о том, как стыд объясняли различные философы, и попытался с помощью их теорий осмыслить чувство, которое часть россиян испытывали в 2014 году, когда в состав России вошел полуостров Крым.
Важной частью конфликта между Россией и Украиной, по словам Михаила, стали не только военно-политические действия сторон, но и дискурс вокруг конфликта. И этот дискурс, по мнению философа, открывал неприглядные стороны его участников. «Во всей стране можно было наблюдать, как люди, о которых вы очень хорошего мнения, буквально на глазах сходят с ума и начинают произносить вещи, о которых можно думать, что еще некоторое время назад человек не мог такое даже произнести», — рассказывает философ.
Михаил задался целью понять с помощью политической и моральной философии, как человек, пусть и только на коммуникативном уровне, но соглашается участвовать в социальном и политическом зле. По словам исследователя, он отталкивался от статьи Ханны Арендт «Личная ответственность при диктатуре». В ней она осмысляет немецкую катастрофу, связанную с приходом к власти гитлеровцев и последующего через несколько лет уничтожения нацизма. Ханна Арендт осмысляла поведение и тех людей, которые предпочитали смерть участию в действиях нацистов. Арендт считает, что такие люди боялись внутреннего обвинения.
«Чувство, которое я называю предвосхищением стыда — это политическая эмоция, которая не дает людям участвовать в зле. Предвосхищение того, что будет плохо, помогает людям хотя бы дискурсивно, хотя бы во взаимодействии с другими людьми не становиться на сторону зла», — рассказывает Михаил.
Философ утверждает, что есть два способа говорить о стыде. Первый рассматривает стыд как результат нарушения общественных норм. «Я буду говорить не о нем, я буду говорить о другом стыде, который отличается тем, что человек стыдится вовсе не того, что он сделал какую-то социально порицаемую вещь. Наоборот, вот, например, в нацистской Германии нужно было делать то, что любят делать все. Именно то, что одобряют окружающие, является источником стыда», — поясняет Михаил Немцев.
Михаил Немцев обращает внимание на различение понятий стыда и вины. «Мы можем возместить вину, но невозможно искупить стыд, он не искупаем. Это просто различие, которое позволяет отличать стыд и вину», — считает философ. «Стыд напоминает о том, что я и так знал о себе, но старался не замечать. Формула стыда звучит примерно так: я сделал нечто, или я имею отношение к чему-то, следовательно, я должен признать, что я таков. Это чувство невыносимо, это одновременно чувство движения к себе, принятие себя и отталкивание себя».
Михаил обращается к к философу Владимиру Соловьеву как к человеку, который одним из первых в России писал о другой концепции стыда. Соловьев описывает отношение человека к природе как отношение высшего к низшему, человек стыдится проявлений своей природности, и именно это делает человека человеком. «Человек — это тот, кто испытывает стыд от того, что он недостаточно человек», — формулирует концепцию Соловьева докладчик.
Другой философ, Жан-Поль Сартр, разрабатывал философию Другого. Сартр говорил о стыде как о взгляде Другого, как о понимании своей объективации. Михаил Немцев находит такое понимание стыда очень полезным при объяснении стыда политического, потому что политический стыд часто является результат вмешательства Другого в частную жизнь. Михаил также использует понятие интерпелляции, предложенное философом Луи Альтюссером, которое в докладе российского философа использовалось для описания воздействия политической силы на человека, будь то приказ полицейского или призыв к голосованию. «Это подчинение в политике происходит посредством интерпелляции, и тогда стыд — это политическая эмоция, и уклонение от ситуации, которая заставляет человека пережить стыд — это политическое действие». Михаил считает важным уметь предвосхищать ситуации, которые вызывают стыд. По мнению философа, 2014 год в этом смысле стал учебной ситуацией для россиян.