Происходящие в США антиполицейские акции протеста, постепенно перерастающие в столкновения на расовой почве – это гигантский, размером с континент вентилятор. Он своими лопастями разбросал тонны нечистот в русском медийном пространстве, разрубил и перемешал существовавшие до того стройные, целостные идеологии и дискурсы.
Некоторые русские антифашисты ненавидели когда-то украинский Майдан из-за того, что там якобы «неонацисты» разжигают костры из «огненных рун». Но нынешний американский протест им настолько мил, что они «не видят» сотни случаев нападений со стороны протестующих афроамериканцев на прохожих по явно расовым мотивам.
Русские ультраправые, вставшие на сторону Майдана, сражавшиеся против украинской милиции во время революции, теперь прославляют полицию США (как будто американские силовики не давят ногами и американских ультраправых тоже).
Приличные либеральные мальчики из российских НКО презрительно называли русский оппозиционный радикализм «нечаевщиной». Но фотографии горящего полицейского участка в США им нравятся: «как минимум, это красиво».
Лево-либеральные русские СМИ ненавидят Трампа почти столь же сильно, как газета «Завтра» ненавидела Ельцина в 90-е. Такие медиа всегда искренне осудят любое политическое насилие в России. Но по американской повестке они доброжелательно, с теплом объяснят, что «лутеры» – это не то же самое, что мародеры и грабители.
Русское эхо американских протестов – в перепутавшемся клубке идеологических противоречий, в конфузе непоследовательности.
И, пожалуй, единственный пример логичной, идеологически и морально обоснованной позиции сейчас был продемонстрирован Михаилом Световым, а также парнями и девчонками из движения «Гражданское общество». «Эй, ребята, у нас вообще-то наша полиция убивает и пытает нас, русских» – это уместное высказывание в период всеобщего увлечения заокеанскими проблемами.
Если уж у вас есть так много времени, душевных и интеллектуальных сил, чтобы думать о полицейском произволе, то подумайте о полицейском произволе у себя дома.
Команде Светова удалось виртуозно обыграть хэштег #BlackLivesMatter, сделав его аналог #RussianLivesMatter главным трендом русскоязычного твиттера. Скорее всего, без усилий активистов «Гражданского общества» несчастный житель Екатеринбурга Владимир Таушканов, убитый спецназом Росгвардии у себя дома, остался бы темой второстепенных новостей в нескольких оппозиционных СМИ и был бы вскоре забыт.
Команда Светова, помимо ожидаемого полицейского насилия на одиночных пикетах, столкнулась с волной гнева части столичной журналистско-активистской среды. Людям и целым газетам не понравилось использование командой Светова слова «русский» в кампании против полицейского беспредела. Фактически одни и те же круги восхищались «американской солидарностью», сознательно игнорируя вал уличного насилия в духе черного расизма, но при этом клеймили Светова за национализм.
Это удивительно. Ведь постепенная реабилитация слова «русский» – неуклонный общественный, интеллектуальный, эстетический, политический процесс, длящийся уже несколько лет.
Крахом окончилась попытка Ельцина и ельцинистов в 90-е годы привить любовь к слову «россияне». Не удалось придать этому слову какую-то историческую осмысленность, выходящую за пределы понятия «граждане Российской Федерации». В эпоху Путина «россияне» – слово из арсенала бюрократии, наравне со словами «федерация», «правоохранительные органы» и т.п.
Тяжело, болезненно, но все же приходит понимание, что Россия в 90-е потеряла массу времени, не приступила к строительству русской гражданской нации. Но лучше уж поздно, чем никогда.
Меняется лексика. Когда вы видите в текстах выражения «русские медиа», «русская политическая повестка», «русские авиакомпании», «русские элиты» – это давно уже не пугает и не вызывает непонимание. Еще в 2000-е появились СМИ «Русская жизнь», «Русская служба новостей». Главред РСН Сергей Доренко рычал «РРРРусская служба новостей» в эфире каждое утро, и всегда настойчиво говорил «русский», и никогда – «российский».
Понятия «русский» и «российский» постепенно становятся синонимами, причем последнее все больше отмирает, уступая первому, оставаясь частью ведомственного языка чиновников и ментов. Интеллектуальные элиты России словно что-то вспоминают о себе после тяжкой ельцинской пьянки длиной в десятилетие и после еще более тяжких двух десятилетий путинского гэбэшного похмелья.
Трехцветные флаги, развевающиеся ныне на акциях протеста вместо местечковых партийных знамен – часть этого процесса поиска русской политической нацией символов ее идентичности.
Но, оказывается, есть удивительные люди, которым все нипочем. В 2014 году они приезжали из революционного Киева замотанные в красно-черные шарфы с трезубцами, ставили себе на телефоны в качестве рингтона песни украинских повстанцев, кричали «Слава Украине!» в московских кабаках, ликовали. Но признать за русскими право на национальную революцию в России они не могут.
Есть граждане России, которые до тошноты могут скандалить в соцсетях из-за того, что ты пишешь «Белоруссия», а не «Беларусь» (неуважение к соседней стране), но использование слова «русский» в политической или правозащитной кампании у них вызывает непонимание.
Однако победить тиранический режим может только гражданская нация. Если мы, конечно, не хотим ждать десятилетиями постепенной деградации этого режима под странным лозунгом «Умер тот, умрет и этот».
Во всем мире, во все века нация останавливала тиранию.
Волонтеры парижских батальонов шли на штурм королевского дворца, под пули наемной гвардии с песнями о Франции, под национальными флагами. Они умирали как французы, во имя Франции. Слова «патриот» стало политическим антонимом слову «роялист».
Варшавский блок рушился в 1989-м году под натиском национально-демократических революций. Жители Бухареста поднимались на восстание против режима Чаушеску, скандируя: «Мы – не фашисты, мы – румыны!». Это был и ответ официальной пропаганде, шельмовавшей их, и декларация рождения обновленной нации.
Украинцы в феврале 2014-го нашли в себе силы оттолкнуться от выжженного в ночных сражениях Майдана и пойти к правительственному кварталу. Они шли под пули спецназа, потому что у них в сердцах были их национальные песни, над ними развевались их национальные флаги. Они понимали, что сражаются за Украину.
В Москве же складывается ощущение, что ряд старых оппозиционеров и авторитетных главных редакторов просто хочет восстановления на месте путинизма ельцинской РФ образца 1992 года. Следует напомнить этим господам, что бесконечная веймаризация России – путь к бесконечным же катастрофам. Вечная веймаризация – это вечное возвращение «Путина».
Тирания больше всего боится именно русских флагов в наших руках и слова «русский» в нашем политическом арсенале.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.