Это текст о важных для меня датах, волнующих и тяжелых.
Нынешней зимой исполняется пять лет современной России. Чем дальше, тем больше нам будет попадаться публикаций в СМИ и воспоминаний в фейсбучной ленте – о грозных январе и феврале 2014 года. Та зима закончится крымской операцией российских войск, а весной 2014-го будут санкции и война на Донбассе, перетекающая во Вторую холодную войну.
У нас любят делить новейшую историю России на «до» и «после», выбирая рубежные даты. Но, на мой взгляд, со времен прихода Владимира Путина к власти все же не было важнее событий, чем те, что случились пять лет назад. В январе 2014 года стало окончательно понятно: происходящее в Киеве может закончиться или победой революции, или установлением авторитарной власти.
16 января 2014-го пропрезидентские фракции в Верховной Раде нахрапом, без обсуждения и нормальных парламентских процедур, простым поднятием рук приняли, продавили «диктаторские законы». Все то, на что Путину потребовалось несколько лет, Янукович, подзуживаемый своими кремлевскими союзниками, решил навязать стране за сутки. Задача была простая — запугать Майдан, подморозить Украину по российскому образцу.
11 «диктаторских законов».
Запрет на работу СМИ без государственной регистрации. Штрафы и аресты за «нарушение правил проведения митингов».
Уголовная ответственность за «экстремистскую деятельность».
Уголовная ответственность «за клевету».
Уголовная ответственность за «блокирование государственных зданий».
Уголовная ответственность «за несанкционированное вмешательство в работу государственных информационных ресурсов или распространение секретной информации».
Введение понятия «общественных объединений, исполняющих функции иностранных агентов» и особый надзор над ними.
Запрет на ношение масок во время массовых мероприятий.
И тому подобное.
Помню, когда я читал этот перечень вступающих в силу в Украине законов, то испытывал чувство бессилия и опустошенности. К 2014 году русский политический лед уже настолько вмерз в мою кровь, я не представлял себе, что это еще не конец, а нация просто может взять и отказаться стать военнопленным в собственном государстве.
Мы же привыкли практически ко всему. 6 мая 2012 года, на Болотной площади, толпа людей, облапошенных на выборах, а потом еще и побитых ОМОНом, разошлась по домам, вяло повторяя «фашисты, фашисты». Через полгода власть примет человеконенавистнический закон, запрещающий иностранцам усыновлять сирот — закон, несущий мучение и смерть детям. Протесты ограничатся хождением по кругу Бульварного кольца. Введение «иностранных агентов», введение ограничения свободы собраний, введение разнообразного антиэкстремистское законодательства — все это вообще не встретило никакого уличного сопротивления.
Мы не в силах были себе представить, что может сложиться как-то иначе.
Через три дня, 19 января в Киеве митингующие уже рвались к Раде и правительственному кварталу, вступили в бой со спецподразделениями «Беркута» и титушками. Уличные бои в украинской столице шли несколько дней, в регионах начались захваты зданий местных администраций. Власть постепенно начала пятиться, идти на уступки. Вскоре «законы о диктатуре» были отменены, была объявлена амнистия всем участникам восстания. Но режим уже был обречен. Через месяц Янукович, опекаемый российскими спецслужбами, позорно сбежит из страны, бросив свой «Беркут» и своих титушек на произвол судьбы.
Еще помню Москву через несколько дней после победы украинской революции. Я пришел к зданию Замоскворецкого суда, где происходил суд над фигурантами «болотного дела». Шло ключевое заседание, народу собралось много. И в этих людях словно бы что-то переменилось. Вести из Украины, картинки из Украины изменили их, привыкших к безнадеге и бесконечным поражениям. ОМОН, одетый в точно такую же форму, как украинский «Беркут» (только шевроны другие) воспринимался как часть силы, потерпевшей поражение. Словно какие-то карательные отряды, изгнанные с киевских площадей, зачем-то отступили к нам, в Москву.
В тот день ОМОНу, решившему разогнать толпу, стоявшую у суда, пришлось немало потрудиться, разрывая сцепки, в которые встали граждане. Потребовалось даже вызывать подкрепление. Помню еще перекосившееся от страха лицо оперативника ФСБ Леши «Улыбки» — его отнесло в толпе от ОМОНа, зажало среди недружелюбных москвичей.
Потом началась крымская операция и организованная Кремлем «русская весна». Нужно было утопить воодушевляющий пример соседней революции в крови, пропагандистском гное, лжепатриотической истерике. Утопить революцию в войне.
Но одна война тянет за собой другую. Руины сирийского Алеппо. Уничтоженные американцами на берегу Евфрата «вагнеровцы». Мертвые журналисты в траве, у обочины, близ города Сибю, что в Центральноафриканской республике. Продолжение драмы, начавшейся в Киеве во время крещенских морозов 2014 года.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.