Республика Алтай: в вечной оппозиции

Политологам хорошо известен факт: «красный пояс» 1996 года (село и малые города центральной и южной России, в регионах которых они доминируют над крупными городами) превратился сейчас в основную электоральную опору Путина и «Единой России». Точно также как территории (в основном это мегаполисы), дававшие максимальную поддержку Ельцину, сейчас наиболее оппозиционны.  Из этого правила можно вычесть электоральные аномалии республик Северного Кавказа и Поволжья, но в целом оно справедливо. Однако в России есть интересный регион, где оппозиционные настроения сохраняются на протяжении всего времени. Это республика Алтай. 

В 1996 году здесь победил Геннадий Зюганов (51.6% против 43% во втором туре). В 2018-м Владимир Путин тут набрал меньше, а Павел Грудинин заметно больше, чем в среднем по РФ (76.6% и 70.6% соответственно у Путина и 11.7% и 20.6% соответственно у Грудинина), но еще более показательны результаты выборов в Госсобрание региона в 2019 года, где «Единая Россия» набрала всего 34%, чуть-чуть опередив КПРФ (29.5%), в Госсобрание прошли также ЛДПР (12%), «Родина» (5.38%) и «Справедливая Россия» (5.31%), а также восемь одномандатников образовали фракцию независимых депутатов во главе с Сергеем Кухтуековым. Интересна и география выборов: в столице Горно-Алтайске «Единая Россия» вообще уступила КПРФ, но и среди районов (сельское население в регионе превалирует, составляя 71%) нет никаких электоральных аномалий, они довольно равномерны. 

Не сильно влияет на итоги выборов и национальный состав республики. В целом, в регионе по переписи 2010 года русские составляют 56.6%, алтайцы 33.9%, казахи 6.2%. Однако в Горно-Алтайске русских явное большинство (67.8%), также как в Майминском, Турочакском, Чойском, Чемальском, Усть-Коксинском районе, в Шебалинском районе русских 51%, зато в Усть-Канском, Улаганском и Онгудайском районе подавляющее большинство алтайцев, а в Кош-Агачском – казахов. Тем не менее, результаты выборов по сельским районам отличаются незначительно, везде «Единая Россия» лишь немного опережает КПРФ. 

Каковы причины такой демократии, удивительной по меркам российской, тем более сельской, провинции? Ведь собственно, если в регионах центрально-черноземной полосы и юга региональный центр дает хоть сколько-нибудь правдоподобные результаты, то в сельских районах результаты там абсолютно северокавказские: за «Единую Россию» – 90% и выше. Можно предположить, что дело в бедности. Действительно, республика Алтай один из самых бедных регионов России. Душевой региональный продукт на человека тут составляет лишь 268 тысяч рублей, опережая лишь республики Северного Кавказа, Тыву и Ивановскую область. Для сравнения — в Москве это 1 млн. 555 тыс. рублей, а в условно «средней» Ярославской области 482 тыс. Но Северному Кавказу, как и Тыве, это не мешает быть «электоральными султанатами». Значит, дело не только в этом.  

Интересно посмотреть в разрезе на структуру валовой добавленной стоимости (разности между выпуском товаров и услуг и промежуточным потреблением) в республике Алтай по значимым видам деятельности (то есть составляющим выше 3%). 10.2% занимает сельское хозяйство, 14.8% торговля, 5% транспорт, 10.1% операции с недвижимостью, 17% — государственное управление, 9.9% образование, 7.4% здравоохранение, 3.3.% выработка электроэнергии. Официальная безработица составляет 11.5%. В РФ в целом мы увидим 4.1% сельского хозяйства, 13.5% добычи полезных ископаемых, 16.8% обрабатывающих производств, 2.9% производство электроэнергии, 5.4% строительства, 14.2% торговля, 7.3% транспорта, 3% деятельности в области информации и связи, 10% операции с недвижимостью, 4.3% профессиональной, научной деятельности, 5.6% госуправления, 3% образование, 4% здравоохранение и уровень безработицы  5.9%. Серьезно будет отличаться Алтай и от усредненной Ярославской области (сравнивать с РФ в целом, с ее мегаполисами и сырьевыми регионами представляется менее репрезентативным): 27.4% — обрабатывающие производства, 14.9% торговля, 11.6% транспорт, 11.1% операции с недвижимостью, всего 4.8% государственное управление, 3.3.% образование, 4.7% здравоохранение, всего 3.3% сельское хозяйство, безработица 4.4%.

Казалось бы, республика Алтай – край сплошных бюджетников. Доля госуправления, образования и здравоохранения более чем в три раза превышает среднероссийские показатели. Но и это не приводит к тотальной поддержке власти и формированию «султаната». В чем же дело? 

Видимо, в политической истории. На межстрановых примерах известно, что главная корреляция устойчивости демократии — не с тем, как давно она появилась (Гаити и Либерия могут этим похвастаться с начала XIX века), а как долго она существует. И в этом смысле у республики неплохая история. До 1997 года республикой правил алтайский тандем премьера Владимира Петрова и главы Верховного совета Валерия Чаптынова. На первых президентских выборах 1997 года победу в республике неожиданно одержал либеральный депутат Госдумы, русский Семен Зубакин, в чем ему немало помогла однотуровая система выборов – он набрал всего 23.5%, на 0.2% опередив одного из лидеров алтайцев, главу свободной экономической зоны «Алтай» Юрия Антарадонова. Но в 2001 году Зубакин опрометчиво пошел на введение двухтуровой системы (расчет был на то, что численно превосходящие русские во втором туре его поддержат против алтайца) и с треском проиграл выборы поддержанному алтайскими кланами главе Аграрной партии России русскому Михаилу Лапшину (22.9% против 68.1%). Лапшин правил один срок, в 2005 году губернаторов уже стали назначать, и Путин назначил таковым многолетнего министра внутренних дел Алтая, затем федерального инспектора Александра Бердникова. Бердников (на выборах 2001 года занявший лишь шестое место) в республике был непопулярен, прославился конфликтами с Госсобранием и многочисленными скандалами. Однако, как считается, благодаря поддержке Дмитрия Медведева просидел целых 14 лет – до 2019 года. Ему на смену пришел нынешний глава республики Олег Харахордин – многолетний чиновник администрации президента и аппарата правительства, последние годы занимавшийся «Сколково» и к республике никакого отношения не имеющий. Его власть оказалась тоже ограничена: к примеру, Госсобрание, несмотря на большинство «Единой России», отказалось утверждать (в регионе действует порядок утверждения министров легислатурой) зампредом правительства Динару Култуеву, главу аппарата правительства Анатолия Донского пришлось отправить в отставку из-за ультимативных требований депутатов (в том числе от ЕР). А министр здравоохранения Сергей Коваленко вообще был арестован по обвинению в получении взяток, что показывает отсутствие надежной «крыши» в Москве – у тех, у кого она есть, министров не арестовывают. Сам Харахордин подолгу исчезает из поля зрения журналистов и чиновников — вплоть до того, что вынужден лично опровергать информацию о том, что он попал в реанимацию из-за месячного запоя (что, в общем, понятно, лишь привлекает дополнительное внимание к этой теме). Таким образом, власть в республике в постперестроечное время часто менялась, лишь один глава – Бердников – просидел довольно долго, но из-за сопротивления региональной элиты и он не сумел стать полноценным «хозяином республики».  Тем более таковым не является нынешний глава: есть ощущение, что он воспринимает этот этап карьеры как своего рода ссылку, из которой желательно поскорее вернуться в Москву.  

Другой важный фактор –  исполнительной власти в регионе так и не удалось, как во многих местах, взять под контроль «системные партии».  К «прирученным» можно отнести, пожалуй, только ЛДПР, возглавляемую на Алтае Дмитрием Софроновым – руководителем госучреждения, спецшколы по зимнему спорту. А вот КПРФ, возглавляемая старожилом алтайской политики Виктором Ромашкиным, вполне независима и последовательно оппонировала всем главам (за исключением Лапшина, в правительстве которого Ромашкин работал и которого КПРФ поддерживало). Это же можно сказать о «Справедливой России», которая создавалась в регионе Натальей Екеевой, сестрой многолетнего главы республиканского ФСБ, представителя известного алтайского клана Сергея Карамаева, а сейчас возглавляется предпринимателем Александром Груздевым, являющимся личным другом Сергея Миронова, что укрепляет его положение. Это же можно сказать и о «Родине», фактически возглавляемой предпринимателем Олегом Добрыниным. 

В регионе представлена и «несистемная оппозиция», ее руководителем является бывший депутат Госсобрания Сергей Михайлов, лидер ПАРНАС, одновременно владеющий популярной газетой «Листок». Вообще, «Листок» — отдельный феномен: это газета, пишущая о республике уже более двадцати лет, одновременно кратко и доступно излагающая оппозиционный взгляд на общероссийскую политику. Тираж ее бумажной версии, несмотря на эпоху интернета, сейчас составляет 11 тысяч экземпляров, а ранее достигал и 30 тысяч. Газета выступает также как общественная приемная – в определенные часы любой может прийти в офис и рассказать о своих проблемах. До 2016 года республике помогал и известный российский политик Владимир Рыжков, проводивший ежегодный форум «Алтайский Давос». Четыре года назад форум запретили власти — он прошел в скомканном формате в каком-то кафе и с тех пор не возобновился, а Рыжков сосредоточился на московской политике. 

Внутри «Единой России» тут также нет единогласия. Показательно, что на происходящих сейчас праймерис наблюдается острая конкуренция между действующим депутатом Госдумы и ставленником экс-губернатора Бердникова Родионом Букачасовым, экс-чемпионом России по самбо Виталием Уиным и главой центра развития предпринимательства и туризма республики Айдаром Мызиным, поддерживаемым нынешним губернатором, причем победа последнего вовсе не предопределена. Возможно, в случае поражения кто-то из этих трех выдвинется самостоятельно при помощи какой-то малой партии, дробя властный электорат. Мои собеседники полагают, что праймериз все же выиграет Букачасов , хотя он и является назначенцем предыдущего губернатора. 

Отсутствие всеми признанного «вождя», сложный этнический состав, сильная «системная» оппозиция, которую не удалось приручить, и не менее сильная «несистемная», да еще и с собственной газетой — это понятные факторы проблем для властей. Но еще одним, дополнительным фактором является и теневая занятость. Выше мы писали, что по официальной статистике республика бедна. Но внешне-то это не особо видно! Подавляющее большинство автомобилей на Алтае – иномарки (чего нельзя сказать о юге России или центрально-черноземной области). Туризм, животноводство – это бизнес, сложно поддающийся контролю. Например, в недалеком от Горно-Алтайске Чемальском районе на 11 тысяч жителей приходится порядка 900 ИП, только легальных. А тех, кто не регистрируется, куда больше. Самозанятое население – отличное подспорье для политической автономии.  Если его много, то и бюджетники оказываются с ним связаны, и чувствуют себя увереннее. 

Чем можно завершить наш анализ? Пожалуй, вот чем – не надо опускать руки, не надо писать, что в провинции все потеряно. Бедная провинция имеет неплохой протестный потенциал.