Чего бы ради в последние дни ни затевалась встреча — хоть с друзьями, хоть с коллегами, а хоть бы даже и с разнообразными «вхожими в кабинеты» и «близкими к» — разговоры все об одном. Об одном смелом человеке, который честно делал свою работу, за что и поплатился, об Иване Голунове. И о том, что из этого всего уже вышло, и что еще может выйти.
И вот как раз у «вхожих в кабинеты» и «близких к», которые искренне переживают и за кабинеты, и за близость, не только тема теперь одна, но и припев один. Клянут исполнителей и заказчиков. «Дегенераты, — говорят. — Живут в каком-то вакууме, в пузыре. Про питерский форум узнать не удосужились. Всех подставили. Пескова подставили. Президента подставили. Праздник испортили».
Это интересная логика — если ей следовать, получается, что в обычные дни, когда нет в стране международных форумов, можно избивать задержанных и фальсифицировать уголовные дела. Но это так, ремарка, не об этом сегодня речь.
Вот новость — «журналисты государственных каналов выступили в поддержку Ивана Голунова и требуют беспристрастного расследования его дела». Требуют, значит. Отчаянные, чертяки. В воскресенье не стеснялись монтировать фейковые сюжеты про дело Голунова, а в понедельник ветер подул в другую сторону (хотя ведь жарко, и нет в расплавленной Москве никакого ветра), и требуют. Кажется, один только телеведущий Соловьев держит марку. Бьется за честь полицейских. Ну, и за право называться патентованным негодяем. Опасается прослыть порядочным человеком. Остальные требуют.
К новости есть комментарий, полученный въедливыми коллегами как раз от «вхожих в кабинеты» и «близких к». Оказывается, решение о домашнем аресте для Ивана Голунова согласовывал лично глава администрации президента Антон Вайно. А позволение повести себя в кой-то веки раз порядочно работникам (побережем все же слово «журналисты», жалко его) государственных телеканалов дал его первый зам Алексей Громов. И уполномоченный по правам человека при президенте Татьяна Москалькова — а хочется сказать: оперуполномоченный, все-таки серьезная дама, первым замом руководителя правового управления МВД работала, генеральский чин имеет, и даже МВД в ВЧК не так давно переименовать предлагала, — намекает, что вполне можно сменить меру пресечения для Голунова на подписку о невыезде.
Но, знаете, совершенно вот не хочется отделять чистых от нечистых, и рассуждать, кому можно протестовать против полицейского произвола, а кому нельзя. Любому можно. Вдруг привыкнут, втянутся, вспомнят, в чем настоящий смысл журналистской работы, глядишь, и дышать здесь полегче будет. А уж если Голунова и правда выпустят под подписку — и генерал-майора Москалькову не грех будет поблагодарить.
Тут ведь другое интересно. Понятно, что изобретатель нооскопа Антон Вайно не из любви к справедливости «согласовывал» (интересно, кстати, с кем) решение суда. И Алексея Громова тоже не внезапная любовь к свободе поразила. Они ведь считают себя тонкими игроками, и за каждым их шагом — глубокий умысел.
Тут, впрочем, глубины особой нет, не омут. 20 июня — очередная «прямая линия» президента. Владимир Путин будет говорить с народом. Настроение у него после питерского форума, который почти и незаметным сделался благодаря подвигам столичных полицейских, надо понимать, так себе. Начальник в гневе, подчиненным страшно. И самое для них главное сейчас — не разозлить его еще больше.
И вот чтобы его еще больше не разозлить, и затеваются все эти пляски вокруг дела Голунова. Не нужны пессимистические настроения, не нужны печальным фоном протесты, не нужны обидные публикации в западных СМИ (известно ведь, что начальники наши, сотворившие из суверенитета фетиш, ни о чем так сильно не переживают, как о взгляде из-за рубежа). Надо, значит, задобрить на время распоясавшихся журналистов, которые слишком рьяно защищают коллегу.
Но тут появляется простой и неотразимый вопрос — а чем, собственно, эти вот мудрецы, вершители судеб, изобретатели нооскопа отличаются от исполнителей и заказчиков дела Голунова, которые, как мы где-то выше уже договорились, живут внутри непрозрачного пузыря и не видят дальше собственного носа?
Ну, разве что их пузырь обставлен побогаче.
Потому что они ведь тоже очевидного видеть не хотят. Не понимают, не способны сообразить, что выступления в поддержку Ивана Голунова — это не болезнь, а симптом. Что дело не только в конкретном факте произвола — тут просто очень уж все ярко, вот публика и сдетонировала. И что протестуют не только журналисты, и вовсе это не конвульсивные подергивания четвертой власти, давно пребывающей в агонии.
Проблема — с системой. И с правоохранительной, и с государственной. Собственно, они и есть проблема. Вместе с самым главным несменяемым начальником.
Они на самом деле думают, что можно одновременно идти на послабления в деле Голунова и, в очередной раз наплевав на Конституцию, сажать на пятнадцать суток Леонида Волкова ровно за то же, за что он только что двадцать суток отсидел. Держать в тюрьмах политических заключенных. Затевать дело о массовых беспорядках в ходе выступлений в защиту сквера у Театра драмы в Екатеринбурге. Можно сидеть внутри пузыря, делая вид, что все вокруг замечательно, и только с одним конкретным журналистом вышел небольшой прокол.
И правда можно. Можно отобрать для «прямой линии» только проверенных участников, которые будут задавать правильные вопросы, на которые у президента совершенно случайно найдутся детальные ответы — с цифрами и фамилиями, ну, знаете, как он любит, чай, не первая прямая (и увы, похоже, не финишная). Кто-то вообще сомневается, что именно так все и будет? Можно корректировать методику подсчетов рейтингов, чтобы получить нужный результат. Все можно. Только каждый такой шаг — это шаг в сторону от общества, от страны, вглубь своего непрозрачного пузыря, из которого страну уже очень плохо видно.
А она есть, это вот как раз движение в поддержку Ивана Голунова и доказывает. И она совсем не похожа на ту страну, которую много лет выдумывали для себя обитатели пузыря. Она есть, а их нет. Внутри пузыря пустота, и когда пузырь лопнет, это как раз выяснится.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.