От Минска до Москвы: две кофейни и один глумящийся бандит

 

Читаю новость: «Пресс-служба компании “Конкорд” информирует о том, что Евгений Пригожин перечислил на лечение Навального в клинику Charite очередной транш в размере миллиона рублей. “Пусть лечат до тех пор, пока не выздоровеет, тем более он мне денег должен”, — приводит пресс-служба слова Евгения Пригожина».

Не то чтобы удивляюсь. Тут что-то вроде омерзения, скорее. Или нет, удивление тоже присутствует: не сразу ведь понимаешь, почему так. Зачем он так. Почему вообще этот первоклассный бизнесмен и патриот с небезупречной, выражаясь предельно мягко, репутацией и ухватками бывалого бандита позволяет себе так откровенно издеваться над человеком, которого пытались убить. И почему это все цитируют государственные агентства.

Склонные к построению конспирологических теорий комментаторы пишут — жертвует собой, пытается отвлечь внимание от подлинных заказчиков преступления. Но это все ерунда, конечно, и вот почему: человек, который жертвует собой, рискует. Пригожин ничем не рискует. Он как раз чувствует абсолютную свою безнаказанность. Он знает, что ничего ему за эти слова не будет. Ну, разве что благодарность от старших товарищей.

Так вели себя — читал я в мемуарах у бывалых лагерников — урки в сталинских лагерях. Так же глумились над политическими. Так вели себя в годы моего детства школьные хулиганы, измывавшиеся над младшеклассниками. Да и сейчас, думаю, не сильно это все поменялось.

И, конечно, интересно, откуда она вообще берется, эта уверенность в собственной безнаказанности, в своем праве глумиться над слабым, одинаково свойственная и Пригожину, и старшим товарищам Пригожина, и информационной их обслуге, прописавшейся в телевизоре, и всему почти уже бесчисленному племени силовиков и чиновников, плотно усевшихся родине на шею.

Однозначного ответа у меня нет, зато есть гипотеза, которая, увы, мне не очень нравится. Но куда деваться. А чтобы было понятнее — расскажу две истории. Первая — свежая, из Минска. Там в воскресенье снова многие тысячи людей вышли протестовать, а на людей натравили бандитов без формы, зато с дубинками. 

Несколько человек, убегая от бандитов, спрятались в кафе O’Petit. Бандиты — разумеется, позже выяснилось, что это были сотрудники милиции, в одном опознали даже руководителя главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД Беларуси Николая Карпенкова, — выбили стеклянную дверь и витрину заведения, ворвались внутрь, и там уже избивали безоружных.

На языке пресс-службы МВД нападение бандитов на мирных граждан описывается так: «Предварительно известно: сотрудники милиции преследовали активных участников несанкционированного массового мероприятия. Эти граждане провоцировали сотрудников милиции своим поведением (умышленно вели себя вызывающе, грубо выражались в адрес сотрудников). При попытке сотрудниками милиции задержать активистов они закрылись в кафе, фактически забаррикадировались. Их было менее 10 человек, сотрудники милиции сначала неоднократно просили открыть дверь, но дверь не открывали. После было принято решение о задержании этих граждан». Удивительно, насколько белорусский язык официального вранья похож на российский язык официального вранья, правда? Или нет, тоже не очень удивительно. Генезис-то общий.

Кстати, это первая витрина, которую разбили за все время белорусских протестов. И, конечно, показательно, что разбили ее не протестующие, а каратели. Но не о том речь.

В воскресенье же люди принесли в кафе доски, чтобы как-то помочь его владельцам разобраться с последствиями погрома. А в понедельник в кафе стояла громадная очередь за кофе. 

Я читал про все про это и вспоминал одну давнюю московскую историю. 6 мая 2012 дело было. Так вышло тогда, что мы с друзьями по некоторым причинам все главные события пропустили. Может быть, Господь миловал: самых невезучих из числа тех, кто главные события не пропустил, потом судили и сажали за выдуманные «массовые беспорядки». А мы уже много позже бродили в окрестностях Болотной, натыкались на знакомых, пытались выяснить, что же все-таки произошло. На Пятницкой встретили жидкую колонну анархистов, проклинавших капитализм. Шли за ними недолго, все-таки не наше это дело — капитализм проклинать. 

Решили зайти в кафе, выпить по чашке кофе. За нами никто не гнался, никакие бандиты в форме или без за спиной не маячили. Но менеджер, трясущийся от страха, бледный, все равно бросился нам навстречу: «Вы с митинга! Пожалуйста, покиньте помещение! У нас могут быть неприятности! Пожалуйста, пожалуйста!»

Ну, что делать, если человек так просит. Покинули, конечно. С тех пор — восемь лет уже — в заведения той сети я не хожу. Они, разумеется, без меня не разорились, и едва ли мое отсутствие заметили, но — что смог, то сделал.

Я вспоминал эту старую историю, и думал, что вера в безнаказанность, свойственная и начальникам нашим, и разнообразным их приспешникам, растет из такого вот страха. Понятного по-человечески страха. Они знают, что мы скорее всего не решимся проявить солидарность. И, кстати, там, где на человеческую солидарность наталкиваются — сдают назад. Как в Хабаровске, к примеру. Хабаровск протестует, и что с этим делать — который уже месяц начальники не могут придумать. Выслали клоуна из Москвы руководить мятежным краем, и делают вид, что там не происходит вообще ничего. Попрятали головы в песок, будто страусы. Не знаю, где там у них в Кремле песок, но где-то есть, видимо, специальная песочница как раз для таких случаев.

Однако это редкий для наших широт пример. Моя история — пореалистичнее как-то. К сожалению.

И есть у меня еще одна мысль. Она, вроде бы, и простая совсем, но внятно сформулировать ее почему-то не получается. Многие тут у нас сопереживают белорусам. Я тоже. Следим за происходящим, восторгаемся их смелостью, их готовностью рисковать, их умением проявлять эту самую человеческую солидарность.

Это все понятные чувства. Но еще ведь это все для нас — болезненным упреком. У них это есть, оказывается, хотя этого просто не может быть. Не могло это там появиться с учетом всего, что про диктатуру — самую настоящую диктатуру, построенную Александром Лукашенко, — известно. А у нас почему-то не выросло. Ну, зато будут новые веселые шутки от Пригожина и прочих выдающихся юмористов. Еще много.