Привет, это Даша Данилова, редактор отдела подкастов «МБХ медиа», и я только что закончила подкаст о человеке, который объединил нас всех. О Викторе Цое.
На этой неделе вышел последний выпуск подкаста «Пачка сигарет» о Викторе Цое — точнее, о том, как трансформировалась память о нем после его смерти. Как из суперуспешного музыканта он стал героем своего времени и всенародным символом. Почему его песни до сих пор поют подростки и пенсионеры, либералы и консерваторы, офисные клерки и белорусские протестующие. Почему большинство музыкантов эпохи перестройки уже изжили себя, а Цой продолжает звучать так, словно написал эти песни вчера.
Я никогда не была фанаткой Виктора Цоя. Приехав в Питер, я не еду прямиком на Богословское кладбище. 15 августа я ни разу не ходила к стене Цоя на Арбате. Да и вряд ли по дороге на работу я включу в наушниках альбом «Кино». Но я знаю наизусть дюжину его песен. С несколькими из них у меня связаны очень теплые воспоминания времен школы и университета. Не потому, что я когда-то специально слушала их — а потому что не слышать и не знать их в начале нулевых было невозможно. Как невозможно и сейчас. «Восьмиклассница», «Звезда по имени Солнце», «Группа крови» давно уже вышли за рамки просто песен. Они впаяны в наш культурный код. Люди, которые растут на «Зайку бросила хозяйка», зубрят в школе «Бородино», взрослеют под «Мама — анархия». Эти простые и немного наивные песни кочегара-недоучки, как молоко матери, впитываются в подкорку во дворах и на вечеринках. Они — как пароль: «Мы с тобой одной группы крови».
Для подкаста «Пачка сигарет» я поговорила с десятком человек и получила вдвое больше отказов от тех, кто был знаком с Виктором Цоем лично. Их можно понять: тридцать лет подряд пересказывать одни и те же воспоминания — видит бог, незавидная доля. Лучший отказ прислал мне Борис Гребенщиков, коротко написав: «Простите великодушно, не мое». Я даже решила уточнить, не ошиблась ли адресом, на что Борис Борисович в своей манере тут же ответил: «Мне кажется, что это я». Обижаться было совершенно не на что. В конце концов, теперь у меня есть целых два письма от Борис Гребенщикова — многие ли похвастаются тем же?
Куда охотнее на интервью соглашались те, кто уже после смерти Цоя укреплял и бетонировал память о нем. Максим Кондрашов из музыкального лейбла Maschina Records, который перевыпускает альбомы «Кино» на пластинках и кассетах. Сергей Елгазин, который добился появления в Питере сквера Виктора Цоя, а теперь хочет открыть в бомбоубежище под сквером центр искусств имени Цоя. Скульптор Алексей Благовестнов, который сделал памятник «Цой на мотоцикле» и уже почти 20 лет не оставляет надежд поставить его в Москве. Двойники Цоя: Асхат Ош, Сергей Кузьмин и Нияз Садыков — которые выглядят, как Цой, поют Цоя и играют Цоя в кино. Защитники стены Цоя на Арбате, которым удалось не только создать самый народный в России мемориал, но и на протяжении тридцати лет беречь его от закрашивания, сноса и местных жителей.
Кто знает, как распорядилась бы история, если бы не они. Если бы не стена Цоя на Арбате, если бы не двойники, то и дело мелькающие в кино и на телевидении, если бы не уличные музыканты, перепевающие «Кино», если бы не улицы Цоя и памятники Цоя. Может, без них Цоя смыло бы из народной памяти, как волны смывают следы на песке. Но история распорядилась иначе. Благодаря каждому из них, Цой до сих пор остается жив — в своих песнях, в своих поклонниках и в тех, кто не дает его памяти угаснуть.
Слушайте подкаст “Пачка сигарет” там, где вам это удобно:
И помните: курение опасно для вашего здоровья.
Это текст авторской рассылки «МБХ медиа». Каждую субботу сотрудник редакции пишет вам письмо, в котором рассказывает о том, что его взволновало, удивило, расстроило, обрадовало или показалось важным. Подписаться на нее вы можете по ссылке.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.