Мы — корреспондент «МБХ медиа» Антон Воронов и редактор соцсетей Арина Трушина — провели новогодние праздники в Иране. Только вот идея встретить бой курантов на берегу Персидского залива сначала превратилась в поездку по стране в трауре, а потом — в присутствие в центре главных мировых событий начала 2020 года. Мы расскажем, как такая идея вообще пришла в голову, и почему Иран, несмотря на все волнения, стоит посетить каждому и в ближайшее время.
Иран привлек нас дешевыми билетами: перелет из Баку стоил всего 3000 рублей с человека, да и отказаться от поездки было вовсе не страшно. Только вот до Азербайджана еще как-то надо было добраться. Мы решили лететь из Минска — из-за предновогоднего спроса это был самый разумный вариант, который уже стоил около ста долларов. Виза стоила в два раза дешевле, и из-за ноябрьских волнений нам пришлось ее подождать: в Иране тогда отключили интернет, и даже сотрудники консульств ничего не могли с этим поделать.
Еще один часовой перелет, досмотр на предмет запрещенного алкоголя в ручной клади, трансфер в другой аэропорт и еще два часа в воздухе — и вот мы встречаем 31 декабря на берегу Персидского залива, в городе Бендер-Аббас. 15 минут и пара сообщений в заблокированном в стране «Тиндере» — и у нас есть компания на вечер, запрещенное пиво прямиком из ОАЭ, теплое море и праздничная пицца.
Арине пришлось надеть косынку еще в самолете — если женщине нечем покрыть голову, сотрудники аэропорта вручат платок и заставят его надеть. Зато ее совсем не досматривали в аэропорту, в отличие от Антона, у которого проверили все вещи, а еще вписали имя в какую-то тетрадку.
Снять платок вне дома практически невозможно — один раз у Арины он слетел на улице, и проходившие мимо женщины показывали жестами, что его нужно поправить. Но полностью волосы закрывать тоже не нужно, и можно вместо него носить шапку. Вообще эта норма выглядит немного устаревающей: молодые иранки не стесняются ходить без платка при посторонних. Есть и другие ограничения для женщин — например, им нельзя петь, но музыку с женским голосом можно услышать и в кафе, и в машинах иранцев.
Правда, в портовом Бендер-Аббасе интересно меньше, чем в островах рядом с ним. Билеты на Кешм и Ормуз стоят по 300 тысяч риалов — в курсах валюты легко запутаться, но по меркам России это неприлично мало. Ормуз — небольшой остров с красной землей и черепахами, Кешм — остров побольше, с пляжами и следами португальского вторжения в Средневековье. В море никто не купается, хоть оно и очень теплое: люди не то боятся электрических скатов, не то стесняются оголять торс из-за норм ислама.
Ездить по стране тоже дешево: ночные переезды стоят по 400-500 тысяч риалов. В стране уже забыли про надуманную вежливость к гостям, «таароф»: однажды мы недопоняли водителя и отдали за поездку в Персеполис почти 4 миллиона риалов — около 30 долларов. Любой музей для туристов будет в десять раз дороже, чем для местных жителей или для иностранцев-студентов местных университетов.
Найти компанию на вечер и алкоголь в Иране намного проще, чем нам казалось изначально — достаточно всего пары лайков в «Тиндере». Пить, скорее всего, придется самогон или домашнее вино, поэтому качество алкоголя проверить невозможно. Баров в Иране, понятное дело, нет — нас приглашали распивать в машине, в закрытом магазине автозапчастей или же просто дома.
5 января мы сидели на какой-то иранской тусовке в Исфахане и увидели новость: через два дня генерала Сулеймани похоронят в его родном городе, Кермане. На следующее утро билетов на автобусы и поезда уже не было. Наш хост обзвонил все автовокзалы и автобусные компании города, и нашел два билета в «обычный» автобус — который оказался старой развалюхой с почти провалившимися сидениями.
В Кермане мы посетили похороны Сулеймани, где погибли 50 человек, и изучили город. Иранцы непривычно легко переносят смерть рядом с собой — через пару часов на месте, где погибли десятки людей, стояла очередь за бесплатной курицей с рисом. В городе из-за похорон все было закрыто, поэтому так и не получилось купить пуштунку для нашего шеф-редактора Сергея Простакова. Сергей, извини, зато мы привезли репортаж как единственные русскоговорящие журналисты в центре событий. И из Тегерана тоже написали репортаж, а еще рассказали, как обстоят дела в городе, на «Дожде» и «Настоящем времени».
Иностранных журналистов, кстати, в стране не любят. Журналистская виза стоит 80 долларов, и получить ее сложнее — поэтому люди вписывают в анкету профессии типа «Оператор ЭВМ» и пытаются не работать журналистами. Нам было сложнее — мы поймали журналистскую удачу, но и нас в любой момент могли поймать. Было немного страшно: мы даже хотели перенести все материалы на облако и стереть информацию с дисков, но плохой интернет под конец поездки помешал нам в этом. Хорошо, что в аэропорту Имама Хомейни всем было все равно: проверки были чисто формальными. Жаль, штампиков в паспорт больше не ставят — боятся, что с ними у нас будут проблемы в Израиле и США.
Иран — страна, которая в любой момент может лишиться всего, что отличает ее от других. Кто знает, может, хоть завтра в duty-free аэропорта Имама Хомейни появится водка, девушкам разрешат не носить платки, в стране научатся нормально водить, а деноминация и возвращение в мировую банковскую систему убьют необходимость носить с собой мешки с деньгами. Ну и к тому же, какую еще страну вы сможете изучить за 200 долларов?
Это текст авторской рассылки «МБХ медиа». Каждую субботу сотрудник редакции пишет вам письмо, в котором рассказывает о том, что его взволновало, удивило, расстроило, обрадовало или показалось важным. Подписаться на нее вы можете по ссылке.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.