Многие граждане, обладающие хотя бы некоторыми сбережениями, сейчас мечтательно вспоминают период начала десятых годов – со стабильным курсом рубля и банковскими ставками по 10-11% (в крупных госбанках поменьше). Несмотря на примерно такую же рублевую инфляцию (6-9% в 2010-2013 г.) фактически, это означало возможность извлечения прибыли порядка 10% в валюте, что являлось крайне выгодным и при этом практически безрисковым (в рамках тогдашнего страхового лимита на 700 тыс. рублей на каждый банк, в декабре 2014 г. повышенного до 1.4 млн.) предложением.
Деньги есть
Вопрос этот актуален вовсе не для единиц: согласно данным «Левада-центра», сбережения есть у трети граждан. Агентство по страхованию вкладов сообщает, что по итогам первой половины 2020 г. объем застрахованных вкладов физических лиц составил 31 трлн. 602 млрд. рублей, еще 820 млрд. рублей – вклады индивидуальных предпринимателей (с 2019 г. на них также распространяется система страхования). Это близко к общей сумме вкладов, так как в пределах страховки находится 99.5% вкладов граждан и 97.2% вкладов индивидуальных предпринимателей. Максимальная ставка по ним в топ-10 российских банков сейчас составляет 4.43% при прогнозируемой Центральным банком на 2020 г. инфляции в 3.7-4.2% и ставке рефинансирования ЦБ, сниженной до 4.25% годовых (еще в январе она была 6.25%). Речь в этих случаях обычно идет о многолетних вкладах без права пополнения и частичного снятия. Для большинства же вкладчиков ставка банковского процента ниже инфляции. Но даже у тех, у кого она выше – речь идет о прибыли в доли процента.
В таких условиях у людей возникают мысли о валютном депозите. Если мы обратимся к статистике курсов валют (вот здесь можно, например, посмотреть динамику среднемесячного курса доллара начиная с 1992 г.) то мы за последние годы легко увидим хорошую прибыль. И это даже не говоря о девальвации рубля в два раза в 2014 г. (с 33.24 до 66.1 с января 2014 по январь 2015 г.). Правда, с апреля 2016 г. курс доллара стал плавно, но стабильно снижаться, достигнув дна к началу президентской кампании-2018 (в январе 2018 г. курс составил 56.3 р. за доллар), но уже на следующий месяц после выборов он отыграл почти все падение (апрель 2018 – 61.4 р. за доллар) и следующие два года, до января 2020 г. бродил в коридоре 61-68 р. за доллар. Далее, как мы знаем, цены на нефть вновь упали, а курс вырос и на 1 сентября 2020 г. он составлял 73.8 р. Примерно то же самое происходило с евро, курс которого рос чуть медленнее, за исключением 2017 г., когда евро неожиданно вырос относительно доллара, и курс доллара к рублю упал на 5.5%, а евро вырос на 7%.
Ситуация — не очень
Ставки на депозиты в долларах до 2020 г. составляли при этом 0.5-2% годовых, а в евро упали близко к абсолютному нулю после введения Европейским центральным банком в 2014 г. отрицательной процентной ставки (в 2012 г. ее ввела Дания, в 2015 г. – Швейцария и Швеция, в 2016 г. – Япония, одновременно возникло явление и отрицательной доходности по гособлигациям этих стран и не только их, а также крупных корпораций с высокой степенью доверия, таких как Sanofi, LMVH, Henkel). Чтобы банки не боялись бегства клиентов, ЕЦБ возобновил программу целевых долгосрочных операций рефинансирования (TLTRO) — сумма, которую коммерческий банк может занять у ЕЦБ, зависит от размера его кредитного портфеля частному сектору, за исключением ипотеки. Если банк выполняет план по предоставлению кредитов компаниям и домохозяйствам, то ЕЦБ предоставляет ему рефинансирование по еще более низким ставкам вплоть до отрицательного значения –0,4%.
В 2020 г. ситуация для вкладчиков еще ухудшилась. Не имея возможности по закону вводить отрицательные процентные ставки, российские банки стали прибегать к разного рода манипуляциям для того, чтобы ввести их фактически. Комиссии за ведение счетов в размере обычно 0.1% от суммы (при разных условиях) ввели Газпромбанк, Альфа-банк, «Росбанк», «Санкт-Петербург» и другие. Многие банки при этом перестали открывать новые счета в евро для физических лиц вообще (Сбербанк, ВТБ, Альфа-банк, Росбанк, «Открытие», Райффазенбанк, «Возрождение» и др.). Весьма вероятно, впрочем, что ситуация не сведется только к евро. В 2020 г. ставки в долларах США упали до 0.1-0.4% (например, Сбербанк или Альфа-банк), или для ВИП-вкладчиков в отдельных случаях максимум около 1%. Многие банки («Росбанк», Райффазенбанк) вообще перестали принимать вклады в долларах.
Связано это с тем, что в марте 2020 г., реагируя на вызов распространения коронавируса и, соответственно, саморазрушения экономик из-за введенных запретов на функционирование значительной части бизнеса, Федеральная резервная система (ФРС) США снизила диапазон ставки рефинансирования до 0-0,25% (ранее 1.75-2%), причем объявила, что намерена держать этот уровень до преодоления кризиса (рост ВВП США, по основным прогнозам, будет устойчивым со следующего года). Баланс ФРС за 2020 г. увеличился почти на 70%, превысив 7 трлн. долларов (проще говоря, была осуществлена денежная эмиссия, значительная часть которой пошла на покупку государственного долга и квазигосударственных ипотечных облигаций агентств агентствами Ginnie Mae, Fannie Mae и Freddie Mac). При этом, если раньше целевой диапазон годовой инфляции не превышал 2%, то теперь объявлено, что он должен составлять 2% в долгосрочном периоде, а так может быть и выше. Индекс DXY (курс доллара относительно шести ведущих валют) к 1 сентября 2020 г. опустился до отметки 91,75 пункта, минимального значения с апреля 2018 года, падая четвертый месяц подряд (в целом на 8,5%) – и этот процесс медленно продолжается.
Обращает на себя внимание и оставшийся малозамеченным наблюдателями твит президента США Дональда Трампа от сентября 2019 г., в котором он призвал также перейти к политике отрицательных процентных ставок. Хотя ФРС США формально независима от президента (члены совета управляющих утверждаются по представлению президента сенатом на 14 лет, причем член совета утверждается раз в два года, т.е. за одну каденцию президент может назначить только 2 новых членов), нынешний состав совета управляющих довольно лоялен Трампу, на его каденцию выпало и назначение его нового главы Джерома Пауэлла – собственно, переход к нулевым ставкам является движением в этом направлении. В случае переизбрания Трампа отрицательные ставки могут стать реальностью, но если Трамп проиграет выборы, это тоже не исключено – вопрос низких ставок один из немногих, в котором демократическая партия США не особо от него отличается.
Тем временем ставка на 10-летние государственные облигации США, еще год назад считавшиеся одним из лучших и одновременно надежных активов, упала за год с 3 до 0.6%. Это означает, что в долларах США при инфляции выше 1% — как, например, в этом году, их доходность становится отрицательной (это большой минус и для «простого народа», потому что крупнейшим кредитором США является не Китай и не государства вообще, а юридические и физические лица). Согласно недавнему исследованию вашингтонского Institute of International Finance, количество облигаций с отрицательной доходностью в конце 2019 года выросло до $11,5 трлн. — около 10% рынка.
Ставки — отрицательные
Теперь, собственно, давайте разберем сюжет отрицательных ставок – весьма нового экономического явления – как таковых. Подробный теоретический анализ можно посмотреть, например, в выступлениях и презентациях круглого стола РАНХГС и ИЭП им. Гайдара в ноябре 2019 г. Его участники не исключили таковых и для России, правда, только для юридических лиц. Впервые в новейшей истории они применялись в Швейцарии в 70-х годах прошлого столетия как ответ на избыточный приток капитала, завышающего курс национальной валюты и делающий неконкурентоспособными национальные товары. Примерно в том же духе сейчас высказалась глава ЕЦБ и бывшая глава МВФ Кристин Лагард – людям лучше иметь работу, чем высокую норму сбережений. Сейчас же, в десятые годы нынешнего столетия, к этому добавился и целый ряд иных, даже более существенных, аргументов.
Для стран с традиционно небольшим ростом (как зона евро или Япония) это создает «штраф» для банков, заставляющий их кредитовать экономику вместо того, чтобы хранить деньги на депозитах в центральных банках. Стимулирует это расходы и физических лиц, сильно сократившиеся за время истории с коронавирусом. Дешевеет ипотека, дешевеют кредиты, дешевеет стоимость обслуживания государственного долга, что весьма актуально для многих и развитых, и развивающихся стран. Впрочем, эксперты указывают и на риски: создание проблем для пенсионных фондов, которые лишаются ликвидных и надежных инструментов в виде депозитов и гособлигаций, риск оттока капитала, прежде всего депозитов физических лиц из банковской системы, не способной предоставить сколько-нибудь интересного процента, и риск надувания «пузырей» на рынках акций, куда устремится вышедший из депозитов капитал.
Что же делать?
Что из всего этого вытекает практически для россиянина с некоторыми сбережениями? Первое, как и было сказано выше, рублевый депозит практически теряет смысл накопления (кстати, стоит обращать внимание на юридическую форму – депозит это то, процент по чему гарантирован – но его без санкций нельзя и изъять досрочно, а вклад это то, что можно забрать, но банк вправе в одностороннем порядке изменять ставки по нему).
Если говорить о доходе в валюте, то не имеет особого смысла и валютный депозит, разве что как альтернатива банковской ячейке (где в РФ регулярно исчезают деньги даже в крупных банках типа Сбербанка или ВТБ, причем банк никакой ответственности не несет, так как обычно договор о ячейке заключается без описи вложения – таких предложений мало, более того, банк даже не обязан показывать вам, например, записи с камер наблюдения) или стеклянной банке дома (вдруг дом ограбят?). Но для дохода в рублях валютный депозит или банковскую ячейку с описью вложения можно порекомендовать, если вы в состоянии ждать выгодного курса, ну к примеру в интервале года-полутора. Динамику цен на нефть, и соответственно, падения/роста курса рубля вы не предугадаете, зато в пользу падения будет и денежная политика российских властей, которым выгоден низкий курс рубля (имея бюджетные расходы в основном в рублях, а доходы от экспорта в валюте), и их общее психическое состояние: чем больше войн и политических убийств они будут совершать, тем курс рубля будет ниже, так как он отражает и политические риски, риски введения санкций, отток капитала тоже.
Плата за ведение счета или за ячейку невелика по сравнению с вашим рублевым доходом. Ну или если вы уверены в крепости своих замков, то хранить можно и наличные, тут есть свои плюсы, их можно оперативно потратить/спрятать, если что. К примеру, если вы бы купили доллары в январе 2020 г, а продали бы 1 сентября 2020 г., то ваш доход в долларах составил бы 19% (курс покупки 61.9 по курсу ЦБ, курс продажи 73.8), а если бы вы купили евро, то 26% (курс покупки 69.37, курс продажи 87.83). Выше писалось, что в этом году евро растет к доллару, но обычно – на десятилетнем, к примеру, горизонте, оно все же падало, и я по-прежнему более оптимистичен к доллару, особенно если президентом США останется Дональд Трамп.
На втором месте можно поставить российские государственные облигации, их можно купить в Сбербанке или другом крупном банке. Аукцион 2 сентября 2020 г. разместил десятилетние облигации, например, по цене 6.09% — что примерно вдвое выше инфляции. Но надо иметь ввиду, что в отличие от США, где власти продают и месячные облигации, российский Минфин продает в основном трех, четырех, шести и десятилетние облигации, то есть ждать придется. А кто его знает, какая будет инфляция в прекрасной России будущего?
Американские облигации я пока бы не покупал в силу их резко упавшей доходности, хотя посматривал бы за ними: весьма вероятно, что ставки по ним вырастут по окончанию коронавирусного кризиса, вызвавшего эффект «ухода в качество» (когда любой ценой хотят купить что-то надежное, что точно не рухнет). Других гособлигаций, совмещающих надежность и прибыльность, особо не просматривается. Если же вы любитель рисковать, то можно вложиться в валютные облигации стран с не очень хорошим имиджем, однако долго не допускающих дефолтов, типа условного Ирака или Турции.
В кризис 2020 г., в отличие от мирового кризиса 2008-2009 г., прилично выросли цены на золото, платину и т.п. благородные металлы. С начала года золото выросло в цене на 33%, превысив $2 тыс. за унцию (тот же Сбербанк продает золотые слитки, к слову). Но золото имеет свои минусы. Это товар престижного потребления. Он не обладает функцией ликвидности (как, к примеру, нефть, которая нужна каждый день) и подвержен сильным колебаниям.
Любители рисковать могут купить акции, фьючерсы (помня о правиле бизнеса buy low sell high) – в нынешний кризис большинство из них, кроме технологических компаний и ритейла, сильно просели. Но стоит помнить, например, что уровня докризисных 2008 г. цен на акции «Газпром» достиг только в 2019 г.. Пострадали от падения цены на сырье и зарубежные компании (хотя не столь катастрофически). Стоит помнить и о прошлых «пузырях» — доткомах (2000 г.), сейчас тоже возможно нечто подобное, учитывая неадекватный спред в огромной капитализации и небольшой прибыли многих «технарей», биткоина и прочих криптовалют (2017), акций производителей марихуаны (2018 г.) и т.п. Никаких надежных вариантов тут нет.
На обратном полюсе консерватизма – вложения в недвижимость. Здесь важно посчитать, какой примерно годовой процент дает аренда, эта сумма сильно различается по разным российским регионам. В большинстве регионов – и к слову сказать, в столицах, аренда отбивается плохо, с другой стороны это очень долгосрочный вариант.
Завершая, хочется сказать следующее: в российских условиях обесценения рубля не бойтесь отрицательных процентов по валютным депозитам (они и на Западе невелики, в пределах максимум 1.5%, а в России такой процент пока не предусмотрен законом, а введенные комиссии еще меньше). Ни доллар, ни евро не упадут в два раза, как это случилось с рублем в 2014 г.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.