Сегодня в Москве в Сахаровском центре простятся с Владимиром Кара-Мурзой-старшим, известным телеведущим, журналистом, одним из основателей телеканала НТВ. Он умер от тяжелой болезни 28 июля. Зоя Светова — о том, каким был Владимир Кара-Мурза, старший для многих.
Мы не были близкими друзьями. Но мне кажется, что мы были из одной «стаи». Уже в первый раз, когда я увидела Володю Кара-Мурзу, которого принято называть «старшим», в гостях у моей одноклассницы Кати Деготь, а не на экране телевизора, я поняла, что он очень «свой». Я тогда не была журналистом, просто учителем французского, поэтому немного стеснялась, ведь для меня Кара-Мурза был «человек из телевизора», звезда НТВ. Но Володя и тогда и потом уже, когда мы много общались и он часто приглашал меня на свои программы на «Свободу» и на «Эхо», никогда не был «звездой» в снобском понимании этого слова.
Когда он звонил или писал, приглашая на свои программы, это всегда было очень по-дружески: «Придешь заступиться за Надю Савченко? Вот послушай песню «Надежды маленький оркестрик». Он присылал видео, где пел эту песню Окуджавы. Или: «Приходи поговорить об Ане», «Делаем эфир о Сергее Магнитском, ждем именно тебя!» И так из года в год. И что удивительно, эти так называемые «ритуальные программы» в годовщины убийства Политковской или в день гибели Сергея Магнитского всегда были очень разными. Володя как-то умел находить нужную интонацию и каждый раз это получалось иначе.
Он давал высказаться собеседнику, его вопросы всегда были достаточно глубокими, он знал, о чем хочет сказать и о чем может сказать собеседник.
В программе «Грани времени», конечно, главным был он, но он давал раскрыться тем, кого приглашал.
Когда в последний год он уже с трудом справлялся с болезнью, он все равно вел свои программы, готовился к ним и ему было важно приглашать гостей, давать им слово.
Уже много написано и сказано о том, что Володя был человеком необычайной порядочности, благородства и человеческого достоинства. Этакий «князь из прошлого века». Мне же кажется, что главным в нем было ощущение внутренней свободы, которую он не мог и не хотел ни на что променять. Когда НТВ разгромили, Кара-Мурза, который еще после исторического факультета МГУ работал репетитором и дворником, ушел работать в котельную и бравировал этим в своих интервью.
Правда, он довольно быстро вернулся к журналистской деятельности и стал вести программу на радио «Свобода», но то, что он с легкостью переходил от работы в кочегарке к политической публицистике и обе эти деятельности для него были по-своему равноценны, говорит о нем, как о человеке без предрассудков, с необыкновенным чувством свободы.
Володя еще был для меня абсолютно своим, благодаря удивительному чувству юмора, умению посмеяться над собой и какой-то неизбывной нежности. Он, конечно, очень переживал за то старое НТВ, которые у нас отняли. В интервью Леониду Велехову в его программе «Культ личности. Потомк Чингисхана» Кара-Мурза с ностальгией говорит: «Время работы на НТВ — лучшие годы. Это не была работа. Это была семья. Даже плохие люди вынуждены были быть хорошими и настоящими журналистами, в этом коллективе они перерождались».
Именно Володя Кара-Мурза ввел на телевидение «моду» на образованных, интеллигентных бородатых ведущих. Ужасно жаль, что он не написал книгу о том времени, не написал исторических книг и романов (хотя кто знает, может, что-то и писал «в стол»).
Мой сын Филипп Дзядко, который совсем не знал Володю, лишь видел его по телевизору и слышал по радио, написал точные слова: «Он всегда — и он, весь его облик, и его голос — мне казались не совсем отсюда, как будто не было Советского Союза, и человек закончил гимназию, успел побывать в сражениях в Западной, например, Силезии, стал профессором университета и рассказывает мне ясным языком, ясным голосом, ясными глазами — о том, что считает важным. И за его рассказом всегда была слышна глубина каких-то других знаний, другого опыта, других берегов и комнат. Наверное, кроме слова «ясный» он для меня слово «благородный». Редкий случай, когда это «благородный» передавалось из телевизоров и радиоточек много лет. Уже поэтому — очень важный человек в жизни, уверен, очень многих. Моей точно».
И в моей жизни, конечно, тоже.
Я запомню эту нежность, это чувство надежды, которое он вселял всякий раз, когда ты оказывался с ним рядом. А ведь без этой самой надежды в России невозможно жить, особенно в смутные времена.
В том же интервью Леониду Велихову, в самом конце, Кара-Мурза говорит о надежде, и эти слова звучат для меня, как завещание: «1991 год. Путч. Еще вчера мы покупали по талонам водку, а через три дня, когда была запрещена КПСС, мы, беззащитные люди, сбросили власть чекистов и освободили все республики….»
А в ушах навсегда его голос и одна из любимых песен Высоцкого: «Для остановки нет причин, иду скользя….»
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.