Власти Архангельской области радикально решают мусорную проблему на труднодоступных островах — они собираются строить там инсинераторы (мусоросжигающие печки). Перед жителями стоит трудный выбор между разрастающимися помойками и токсичным дымом с ядовитой золой. Журналистка “МБХ медиа” съездила на Соловки и принесла жителям дурную весть.
“Не надо нам тут ваших заводов! Жгите свой мусор у себя!”, — покрикивает на меня соловецкая пенсионерка Нина Матвеевна. С трудом объясняю ей, что пытаюсь разобраться, какие проблемы с мусором есть на острове и какие варианты их решения возможны. Успокаивается.
“У нас строят вторую взлетно-посадочную полосу, так я думаю, это для того, чтобы к нам свозить московский мусор, который на Шиес не смогут увезти. Нам эта полоса не нужна, они ее для мусора строят”, — размышляет бабушка.
В этот вариант мне верится слабо — доставлять мусор из Подмосковья на Соловки по воздуху — слишком затратная утопия. Но настроение местных жителей понятно. Тема строительства мусорного полигона на станции Шиес самая актуальная для обсуждений на Севере. Постепенно и она обрастает легендами.
Мусорная реформа шагает по стране, как дворник в тяжелых сапогах. Под его метлой обнажаются гниющие свалки, мусоросжигательные заводы, ржавеющие мусоровозы, переполненные контейнеры, завышенные тарифы и тонны неразлагаемого пластика — все,что власти старательно прикрывали много лет. Чтобы хоть как-то заглушить вой мусорного чудовища, правительство Архангельской области в сентябре утвердило территориальную схему обращения с отходами (есть в распоряжении редакции), согласно которой на островах и прибрежных территориях Поморья поставят 14 инсинераторов, чтобы «обезвреживать» отходы. Безобидный глагол означает, что мусор будут сжигать.
Люди вынуждены выбирать между многолетними, разросшимися на островах Белого моря свалками, отравляющими природу, и мусоросжигательными установками, выделяющими ядовитые химикаты и опасную золу. Разумное и простое на первый взгляд решение — переработка мусора — на повестке не стоит.
Токсичный дым и ядовитый шлак
Инсинератор — печь, в которой сжигание отходов происходит при очень высоких температурах — от 400 до 1200 градусов. Отходы в этих установках уже очень скоро могут запылать ядовитым пламенем. Сергей Кравец, эколог, сотрудник Архангельского экологического консалтингового центра, детально объясняет — не все, что утилизируют жители поселков, можно сжигать. У населения образуются твердые коммунальные отходы (ТКО) — это то, что мы бросаем в мусорное ведро ежедневно. Здесь пластик, стекло, жесть, бумага, остатки пищи. Но ведь есть еще и крупногабаритные отходы — отслужившая мебель, бытовая техника, строительные отходы, сантехника. И, пожалуй, самой опасной частью мусора являются спецотходы — лампочки, аккумуляторы, покрышки, масляные фильтры.
“Конкретную морфологию, то есть состав отходов, в терсхеме не прописали. Из-за этого у меня складывается ощущение, что все отходы населенного пункта будут отправляться на сжигание. В топку попадут термометры, батарейки и прочие ядовитые отходы”, — опасается Сергей Кравец
Основной остаток после сжигания мусора в инсинераторе — зола и шлак. Они требуют захоронения на специальных полигонах для опасных отходов. В территориальной схеме информации о том, где планируют захоронить эти отходы, нет. Министр природных ресурсов Архангельской области Александр Ерулик заверяет архангелогородцев — «Зола из инсинераторов не будет токсичной». Специалисты уверены — для этого важно как минимум четко прописать в документах морфологию отходов. Только это может дать гарантии, что в печь инсинератора не отправятся батарейки или осколки ртутных ламп. Если в результате горения будет образовываться зола 4 и 5 класса опасности, ее все равно придется вывозить на материк и утилизировать особенным образом. “В таком случае, почему, вместо вывоза золы, не организовать вывоз мусора с острова?” — разводит руками эколог Кравец.
Захожу на сайты местных газет, и, о чудо, страхи мои развеиваются. Официозные архангельские СМИ уверяют — инсинераторы будут оснащены системой газоочистки из комплекса фильтров, позволяющих удалять из дыма максимальное количество загрязняющих веществ.
“Серьезных газоочистных установок на инсинераторы никто не ставит — они очень дорогие и направлены на очистку лишь определенных видов газов. А у нас состав отходов неоднороден, в терсхеме не указан, и предсказать, от чего чистить — сложно”, — возражает Сергей Кравец.
На первый взгляд ситуация безвыходная — вывозить мусор с островов Белого моря дорого, сжигать — вредно. Но у Сергея есть вариант выхода из возникшей ловушки — раздельно собирать и транспортировать мусор с островов.
“С учетом того, что население согласно раздельно собирать мусор, не будет ли выгоднее транспортировать его на большую землю? Если все равно для инсинератора придется баржей завозить топливо, почему мы не можем на ней же вывезти отходы и направить их на переработку? Это и дешевле, и полезнее для экологии”, — уверен Кравец.
В списке из 14 островов и прибрежных территорий, которым навязали инсинераторы, оказался Соловецких архипелаг. Да, тот самый, где стоит Соловецкий монастырь XV века постройки, в корпусах которого при советской власти размещался СЛОН — Соловецкий лагерь особого назначения. Отправляюсь туда.
Масштаб отходов
Здесь я не просто журналист, я гонец с плохими вестями — жители поселка на Соловках ещё не знают, что здесь могут построить мусоросжигательную установку мощностью 30 тонн в год. Местные жители удивленно вскидывают брови: “Нет, не слышали”. А дальше, торопливо и полушепотом: “Хотелось бы высказаться анонимно”.
Работники местной гостиницы категорически против строительства мусоросжигательного завода не только на Соловках, но и в Архангельской области. Сергей уверен, что сжигание мусора ведет к раковым заболеваниям.
“Это подтвержденные научные данные. Нам не нужны установки по сжиганию ни на Соловках, ни на большой земле. Трехступенчатая сортировка мусора нужна. Да, для этого придется сортировать мусор раздельно. Я сам готов разделять отходы и провести работу с туристами, пояснить, что у нас здесь такое правило, и следить за его выполнением. Только не сжигайте”, — просит меня Сергей. Жаль, что я не могу пообещать ему ничего определенного.
По заверениям местных жителей, большая часть мусора образуется как раз благодаря огромному потоку туристов. Старожил Дмитрий предлагает мне прогуляться и “полюбоваться” свалкой, заполненной отходами с 90-х годов. По его словам, она всего несколько раз за все эти годы рекультивировалась и пересыпалась. Но все равно от полигона исходит тяжелое зловоние — он переполнен.
«Мусор туда выбрасывать больше нереально. Хороший выход — вывозить с острова пластик, только предварительно нужно его спрессовать. Парень у нас тут как-то приезжал на Соловки, привез пресс, занялся сбором пластика у населения, так у него местная администрация даже пресс отобрала, уж не знаю, под каким предлогом. Он после конфликта с администрацией покинул Соловки. У нашей власти никаких потуг в сторону улучшения жизни нет, им не выгодно, чтобы отсюда вывозился мусор”, — рассказывает Дмитрий.
Прошу его проводить меня на свалку — пугается, что нас увидят вместе и заподозрят его в том, что он дает “противозаконные интервью”. Машет рукой вправо: “Свалка в той стороне”, и быстро удаляется. Я иду мимо монастыря, у стен которого мирно пасутся коровы, к мусорному полигону. Природа на моем пути причудливо меняется — болотистые участки сменяются сосновым бором, листы морошки — малиновыми зарослями. Из кустов вспорхнула крупная птица и спряталась за большим валуном, которые вырастают то тут, то там. Подхожу к свалке и уже за несколько сотен метров ощущаю зловонный запах. Со скрипом открываю ворота на полигон, и туча птиц взмывает в воздух. Глазам открываются горы мусора: груды пластиковых бутылок, резиновая обувь, железные баки, покрышки, тряпки, пищевые отходы… На Соловках все выглядит масштабно — монастырь, сосны, волны, озера и даже отходы. Деревья украшены мусорными пакетами, как елки под Новый год. Говорят, на свалке можно наткнуться на лисицу или другого дикого хищника. Вспомнив об этом, поспешно удаляюсь.
Страх и кошмарный запах в священном месте
На обратном пути мне встретилась Клавдия — монастырская трудница. Она рассказала, что как-то заблудилась в лесу, набрела на свалку и была ошарашена ее масштабами, да еще в таком священном месте.
“Здесь священнослужители и молящиеся должны пребывать в покое, ведь в мире и так достаточно того, что отвлекает от молитв. Строительство мусоросжигательного завода — это шум, а после постройки – кошмарный запах, который совсем не приближает нас к Богу”, — рассуждает Клавдия.
Вернувшись в поселок, ловлю на себе косые взгляды. В это время года на море сильные шторма, почти нет приезжих. Да и по моему внешнему виду легко определить, что я не местная — легкая ветровка, резиновые сапоги не по размеру и цветастый рюкзак. А слухи на Соловках распространяются молниеносно.
“Меня зовут Юлия Шалгалиева, я журналист “МБХ медиа””, — представляюсь я, но все больше встречающихся на моем пути людей уже знает, кто я и зачем приехала. Многие, как пенсионерка Нина Матвеевна, воспринимают меня агрессивно — будто я и есть автор территориальной схемы обращения с отходами и хочу построить в центре Соловецкого поселка мусоросжигательный завод.
Соловки буквально объяты атмосферой страха — люди уверяют меня, что стоит им критично высказаться в адрес местной администрации или служителей монастыря, как неожиданно на семью обрушиваются санкции. Чаще всего отнимают огороды, ведь бумаг о владении землей у многих жителей нет.
“Одна моя подруга сказала приезжему журналисту, что здесь растаскиваются огромные деньги на реставрацию. В итоге у нее отняли участок земли под монастырские нужды, а загон с коровами снесли. Она бегала по поселку и собирала скот. Разве после этого кто-то захочет говорить с вами открыто?” — удивляется местная жительница Ирина.
Выживание с отвалившимся дном
И все же смельчаки нашлись. Елена Постоева — местный библиотекарь. Она много ездит по острову на велосипеде и видит, как сильно он загрязнен. Она уверена, что строительство мусоросжигательного завода на Соловках — плохая идея. Об этих планах женщина узнала от меня. По ее словам, до моего приезда никто из местных жителей на острове этого не знал.
“Я связалась с Татьяной Клишовой из местной администрации. Она сказала, что речь идет о переработке мусора, а не о сжигании, но и это только на словах, никаких документов нет. О том, что существует территориальная схема и мы в ней фигурируем, нам никто не сообщает”, — разводит руками Елена.
Глава местной администрации общаться со мной отказалась, сославшись на сильную занятость и посоветовала все вопросы переадресовать в администрацию Приморского района, которой сейчас подчиняется поселок Соловецкий. Вот уже несколько лет администрирование этого небольшого поселения на 900 человек осуществляется с большой земли — все чиновники находятся вдали от острова и, по словам местных жителей, не знают или не хотят знать о реальных проблемах населения.
Я обратилась с запросом в администрацию Приморского района и получила ответ, что разработка и утверждение терсхемы — полномочия правительства Архангельской области. «В администрацию Приморского района проектов по строительству объектов обращения с ТКО на согласование не поступало. В поселке Соловецкий планируется строительство мусороперерабатывающего комплекса, разработана проектно-сметная документация», — говорится в ответе на запрос. Тем не менее, в утвержденной и опубликованной терсхеме в графу напротив поселка Соловецкий черным по белому вписано слово «инсинератор», и ни о какой переработке мусора речи не идет.
“На Соловках не живут, а выживают”, — говорит Елена.
На острове все стоит в несколько раз дороже, чем на материке — ведь ввоз на архипелаг даже самых необходимых товаров порой осложнен. Летом их сюда привозят теплоходы и частные катера,если нет шторма. Зимой водной навигации нет и продукты доставляют по воздуху.
«При строительстве инсинератора на Соловках нарушится не только экология, но и культурный пласт, ведь это особое место — монастырь, лагерь, природные богатства. Надо сохранять остров в первозданном виде. Единственное возможное решение – вывозить отсюда мусор. Потребуются деньги, которых на нужды Соловков выделяют много. Вот только куда они деваются, мы не понимаем — большая часть просто не доходит до Соловков. Множество проектов различных у нас обсуждается постоянно. Но стройки забрасываются, перспективы их окончания не предвидится. В этот инсинератор будут вложены огромные деньги, может, даже проект согласуют, может, вырубят под него лес. Но то, что завод достроят – совсем не факт», — размышляет Елена.
Ее слова подтверждает недостроенное новое здание Соловецкого музея, котлован, на месте которого должны были возвести жилой дом и очистные сооружения, так и не введенные в эксплуатацию.
Помимо разрастающейся свалки, расположенной на болотистом участке Соловков, у острова много на первый взгляд банальных проблем с утилизацией. Только в этом году здесь оборудовали качественные площадки с мусорными баками. На контейнерах появились крышки. Мусор больше не растаскивают птицы и не разносит ветер. Но баков на острове все равно катастрофически не хватает. А ещё не так давно у единственного и очень старого мусоровоза отвалилось дно, и его долго не могли приварить обратно. Раздельный сбор здесь пока не приживается, хотя большая часть населения компостирует пищевые отходы для огородов. Люди не видят смысла отделять пластик, стекло и железо — мусоровоз все равно отправляет их на свалку, в общую кучу. Там же захораниваются и спецотходы — местная администрация их сортировкой не занимается. Сбор батареек у населения организовывал в частном порядке местный художник. Но на осень он уехал с семьей на материк.
Баржа спасения
О вывозе мусора с Соловков разговоры ведутся уже много лет. Лариса Петровская — работник отдела охраны памятников Соловецкого музея и член международного совета музеев, рассказала, что подобные предложения уже ни раз высказывались местной власти, но все тщетно. Летом на Соловки приходит баржа, которая доставляет дрова жителям поселка. По ее соображениям, на ней удобно было бы вывозить заранее рассортированные и утрамбованные отходы. Мусор можно было бы накапливать раздельно в течение зимы, но для этого нужны площадка для хранения и пресс.
“Ходит ведь корабль между островными деревнями. Одним рейсом что-то завозится жителям, обратным — вывозятся отходы.Важно провести мониторинг, какого мусора больше накапливается, и исходя из этого выстроить логистику. Да, наверное это дорого будет, но государственные инвестиции должны стать основной частью проекта. Вообще, переработка мусора во всем мире это доходное дело. А вот сжигание – катастрофа. Даже если на выходе поставить очень хорошие фильтры — выбросы все равно огромные. Инсинераторы — программа по уничтожению Белого моря и Арктики”, — считает Лариса Александровна.
Как член международного совета музеев, Лариса Александровна часто бывает за рубежом и считает, что в решении мусорной проблемы следует пристальнее изучить опыт соседей из Баренц-региона. Норвегия, Финляндия, Швеция – страны с большой береговой линией и множеством островов. Все жители на этих территориях раздельно собирают мусор, и в результате его переработка оказывается дешевле и выгоднее борьбы со свалками и выбросами от сжигания отходов.
ЮНЕСКО, скопы и белухи
Перед поездкой на Соловки я говорила знакомым, что на территории архипелага планируют поставить мусоросжигательную установку. Несколько человек возразили, что это невозможно, поскольку архипелаг находится под защитой ЮНЕСКО. Это распространенное заблуждение — официально ЮНЕСКО охраняет только исторический комплекс зданий.
Бывший директор Соловецкого музея-заповедника Татьяна Фокина рассказала, что комиссия ЮНЕСКО исследовала Соловки и сделала вывод, что весь архипелаг, включая природную территорию, может быть полностью принят под крыло организации. Включением природной части архипелага под международную защиту занималась научный работник Соловецкого музея Надежда Черенкова.
“Она стала автором проекта заказника “Соловецкий архипелаг”, но в 2015 году свое согласование отозвал монастырь и предложил другой статус Соловков — “религиозно-историческое место”. В итоге, уникальные природные объекты и акватория моря остались без международной защиты”, — поясняет Татьяна Фокина
В акватории архипелага обитают редкие виды млекопитающих, многие из которых занесены в Красную книгу. Фокина уверена — им сжигание мусора на острове навредит напрямую. Залежки белух, семьи кольчатых нерп, морской заяц, занесенный в Красную книгу, редкие виды птиц — скопа, орлан-белохвост — всем этим постоянным жителям Соловков необходима чистая вода и достаточное количество рыбы, чтобы цикл размножения прошел успешно. Но не видать им и этого, если на территории архипелага построят инсинератор.Танцующий лес, уникальные болота, краснокнижные растения — все это может погибнуть в клубах мусорного дыма.
“Точно пострадает акватория моря, очень сильно пострадают леса, могут заболеть деревья. В связи с этим нарушится гнездование птиц. Соловки это район крайнего Севера, по сути Арктика — а это самое уязвимое место планеты, с уникальной природой, к сохранению которой нужно подходить с особой бережностью. Белухам и нерпам в загрязненном море сложно будет выжить. И главное, на Соловках живут люди. Жители, туристы, Они что, должны дышать всем этим? Сжигать мусор — это средневековье”, — заявляет Татьяна Владимировна.
Рыбаки и рыбки
Рыбаки на Соловецком архипелаге первыми привозят новости с большой земли. У них есть катера, на которых они добираются до Карелии. «Значит, они могут знать о планах по сжиганию отходов на Соловках», — размышляю я, отправляясь на причал. Там узнаю, что у инсинератора есть и сторонники среди жителей. Люди боятся, что если они выступят против строительства мусоросжигательного завода, то свалка будет разрастаться, а проблема опять будет пущена на самотек.
«Тут главное, чтобы эту установку не ставили в поселке – она будет дымить, людям будет тяжело дышать. Архипелаг большой, и население живет только в одной его части. Перенести завод подальше, и у нас будет решена проблема с мусором, вывозить который нереально дорого», — надеется работник причала Роман.
В горячий спор с Романом вступают местные рыбаки. Они живут промыслом — кормят семьи, ловят рыбу на продажу, возят туристов на рыбалки и морские экскурсии. По их убеждению, никакие фильтры не спасут местную экологию и завод отравит то, что каждый день стоит на столе у местного населения и туристов — легендарную соловецкую селёдку.
Встречаю соловецкий закат на Святом озере. Прогулявшись по его берегам, то тут то там встречаю мусор, так причудливо вписавшийся в местные пейзажи. Красная крышечка от пластиковой бутылки притаилась в брусничных кустах, железная бочка разложилась на металлическое кружево и выглядывает из недр озера словно редкая водоросль. Упаковки из-под майонеза, покрышки, тазы и ветошь — берег украшен россыпью мусора, который десятки лет разлагается на лоне северной природы.
Инсинератор на крайний случай
Нынешний директор музея, он же настоятель монастыря епископ Порфирий (Владимир Шутов), уверил редакцию “МБХ медиа”, что в территориальной схеме по обращению с отходами прописана на выбор установка либо инсинератора мощностью 30 тонн, либо мусороперерабатывающего завода.
Ссылаясь на программу “Развитие инфраструктуры Соловецкого архипелага”, утвержденную правительством Архангельской области в 2013 году, отец Порфирий уверяет, что на Соловках предусмотрено строительство комплекса по переработке отходов, который будет введен в эксплуатацию уже в 2021 году. Эту программу ещё шесть лет назад составило агентство по развитию Соловецого архипелага.
Мы обратились с запросом в правительство Архангельской области и получили ответ — несмотря на то, что инсинератор на Соловках фигурирует в утвержденной терсхеме, установлен он будет только в случае, если до 2023 года на Соловках не будет построен и введен в эксплуатацию комплекс по переработке и размещению отходов. В апреле 2018 года правительством был создан Фонд по сохранению и развитию Соловецкого архипелага, который займется проектированием и строительством комплекса. Очень хочется верить в хороший исход, но судя по количеству соловецких проектов, брошенных после согласования и недостроенных зданий, есть вероятность, что “комплекс по переработке” может никогда и не возникнуть на островах. Да и зачем правительству создавать “подушку безопасности” в виде инсинератора на случай отмены основного плана?
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.