14 июня в Северной Осетии состоялось очередное судебное заседание по так называемому «делу Цкаева». Правда, от самого процесса в этот раз сильно отвлек факт, «всплывший» за день до этого. Оказывается, все десять подсудимых, бывших сотрудников полиции, которые по версии следствия стали виновниками инцидента, ставшего причиной смерти 31 октября 2015 года Владимира Цкаева, доставленного в отдел на допрос, продолжали числиться в правоохранительных органах, и более того, даже получали денежное довольствие.
Сотрудники без погон
Информация об этом у журналистов изначально появилась случайно: о ней сообщил осведомленный источник. Согласно источнику, полицейские, которых общественность обвиняет в изощренных пытках, сохранили погоны и были всего лишь отстранены от исполнения служебных обязанностей. Уволили их только в апреле этого года. А вот почему – остается вопросом до сих пор.
«После вступления в должность министра внутренних дел Михаила Скокова я была у него на приеме, и он меня уверил, что все сотрудники уволены из органов внутренних дел, — рассказала журналистам вдова погибшего Земфира Цкаева. — Для меня стало очень неприятным моментом, что им выплачивали какую-то часть денежного довольствия. Если в полиции мотивируют это тем, что это положено по закону, то мне непонятен другой момент: в связи с чем их уволили? Это произошло после выхода в эфир интервью трех подсудимых. В связи с чем и по какой статье их уволили сейчас?»
Речь идет об интервью, которое дали телеканалу «Крылья-ТВ» трое подсудимых – Алан Хохоев, Георгий Цомаев и Спартак Бузоев. В нем они утверждали, что невиновны и обвиняли во всем лишь одного из своих сослуживцев, тоже находящегося на скамье подсудимых и пошедшего на сделку со следствием.
Согласно официальному заявлению пресс-службы МВД, апрельское увольнение, спустя несколько лет после возбуждения уголовного дела, произошло по букве закона.
«Предыдущим министром внутренних дел по Республике Северная Осетия-Алания генерал-лейтенантом Ахметхановым в 2015 году была назначена служебная проверка, — сообщили в пресс-службе МВД. — На время ее проведения и расследования уголовного дела Следственным управлением Следственного комитета РФ по Республике Северная Осетия-Алания сотрудники в установленном порядке были временно отстранены от выполнения служебных обязанностей. В период избрания в отношении них меры пресечения в виде заключения под стражу денежное довольствие им не выплачивалось. После отмены данной меры пресечения выплата денежного довольствия производилась им не в полном объеме, т.е. в размере одного оклада».
Пресс-служба сообщает, что после передачи дела в суд была незамедлительно назначена новая служебная проверка, заключением которой установлены факты совершения сотрудниками, к которым предъявлены обвинения, проступков, порочащих честь сотрудника органов внутренних дел, и принято решение об их увольнении со службы.
В МВД подтвердили, что сейчас в Ленинский районный суд Владикавказа поступают исковые заявления уволенных сотрудников с требованиями о восстановлении на службе и взыскании с МВД по Республике Северная Осетия-Алания компенсации морального вреда по 100 тысяч рублей.
«По большому счету, когда человек, работающий в правоохранительных органах, подозревается в совершении преступления, он уже должен быть уволен за недоверие, — считает адвокат Земфиры Цкаевой Анджелика Сикоева. — На него показывают, его изобличают. Если в суде потом будет установлено, что преступление совершил не он, он должен будет потом восстановиться после того, как вынесен оправдательный приговор. Он может взыскать за утраченный заработок. Зачем лгать нам, что они уволены? Сотрудников, причастных к задержанию Ивана Голунова, уволили незамедлительно. У нас убили человека – а сотрудников не уволили. И даже если их не уволили, а отстранили, им не должна была начисляться зарплата».
Свидетель либо врал, либо врёт
Несмотря на скандал вокруг запоздалого увольнения судебное заседание все-таки состоялось. Допрос свидетелей, живущих в Москве, проходил по видеоконференцсвязи. Зал для заседаний был маленьким, и все желающие, в том числе и журналисты, не смогли разместиться в нем и вынуждены были ждать окончания заседания за дверью.
Тем не менее места в зале были. На скамье подсудимых. Учитывая крайние обстоятельства, журналисты – народ не гордый – попросили сесть рядом с ними, однако экс-полицейские не разрешили занять им свободные места.
Первым допрошенным свидетелем стал Тимур Джанаев, который сейчас работает в Москве стоматологом. Он обеспечивает алиби подсудимым Олегу Дзампаеву и Владимиру Валиеву. По словам свидетеля, они не могли присутствовать на месте совершения преступления, т.к. в это время находились с ним в гараже и играли в нарды.
Еще один свидетель – Тимур Сытник – более важная фигура в деле. До этого он давал показания о том, что видел в отделе Цкаева как со следами побоев, так и без. Кроме того, согласно показаниям свидетеля Виктора Кадалаева, Сытник пытался не допустить его допроса, т.к. знал, что тот не только видел избитого Цкаева, но и пытался проводить с ним реанимационные мероприятия. Для того, чтобы спрятать Кадалаева, по словам последнего, Сытник даже снял ему квартиру и регулярно приносил продукты. Проверить слова Кадалаева не представляется возможным в связи с его недавней смертью. Сейчас Сытник заявил о том, что квартиру Кадалаеву он действительно предоставил, но только потому, что желал ему помочь избавиться от наркотической зависимости, т.к. знал, что тот был наркоманом.
На одном из допросов в ходе предварительного расследования Сытник подтвердил все, что говорил Кадалаев. Сейчас же он заявил суду, что давал те показания под давлением, опасаясь уголовного преследования.
«Я не была удивлена тому, что Сытник отказался от своих показаний, так как обвиняемые до этого во всеуслышание заявляли о том, что они с ним общаются по телефону. Я думаю, они договорились с ним, перевели на свою сторону. Они поддерживают и наладили с ним связь», — уверена Земфира Цкаева.
По мнению ее адвоката Анджелики Сикоевой, Сытник говорит неправду именно сейчас.
«Я давно не испытывала такого огорчения после судебного заседания, так как я надеялась на совесть некоторых свидетелей, которым хватило силы и мужества на стадии предварительного расследования дать правдивые показания, и я надеялась, что они подтвердят их в судебном заседании, — говорит Сикоева. — Но он забывает, что и на стадии предварительного расследования его предупреждали об ответственности за ложные показания, за отказ от дачи показаний и предупреждали его о том, что они могут быть использованы в дальнейшем вне зависимости от того, что он скажет потом. Все эти показания, конечно, надо будет оценивать, когда будет готовиться судебное резюме в совокупности с другими свидетельскими показаниями».
Сикоева утверждает, что заявление о том, что Сытнику угрожали возбуждением уголовного дела, кажется ей не только смешным, но и подвергающим критике его способность к анализу и логике.
«Если за человеком нет никакой вины, которую он понимает и чувствует, угрозы привлечения к уголовной ответственности у него нет, — говорит Сикоева. — Если он действительно подписывал что-то под угрозой привлечения к уголовной ответственности, то он знал, за что. Но мне кажется, что это неправда. Они алогичные, а показания 13 марта 2016 года полностью вписываются в то, что нам в суде сообщили свидетели, и мне кажется, что суд должен будет это оценить. На фоне других показаний, данных не 13 марта 2016 года, его показания выглядят даже не как изощренное вранье, а как вранье десятиклассника, которого поймали с бутылкой пива в подъезде, потому что человек рассказывает явные глупости. Говорить о том, что он спасал двух наркоманов от наркотической зависимости как раз в то время, когда их должны были допросить, а все спасение заключалось в том, что он им просто еду привозил – любой, услышав это, скажет, что это вранье. У меня даже дети так никогда в жизни не врали – так поверхностно, так глупо».
Продолжение следует?
Что будет происходить на суде дальше – большой вопрос. В связи с болезнью адвоката подсудимый Ацамаз Датиев решил его поменять. Следующее судебное заседание назначено только на 21 июня. Однако оно, скорее всего, не состоится.
«Я рассказывала о возможности осуществления такой схемы работы адвокатов, — говорит Анджелика Сикоева. — Сейчас мы видим, как она воплощается в жизнь. Сейчас один заболел, ушел по болезни якобы, придет другой. Я уверена, что следующее судебное заседание не состоится, потому что он попросит время для ознакомления с материалами дела. Минимум 20 дней, если реально смотреть на объем, и максимум 2 месяца. Жаловаться на это не позволяет уголовно-процессуальный кодекс. Он на их стороне».
Тем не менее параллельно сторона Цкаевых тоже ведет работу, укрепляя свои позиции.
«Мы обратились в Казань в правозащитную организацию, чтобы нам дали еще одного адвоката, который углубленно занимается пытками в полицейских участках, — рассказала Земфира Цкаева. — Мой адвокат с этим полностью согласна. Я знаю, что у них есть свое информационное поле, выход на руководителей следственного комитета, я думаю, это поможет нам. Адвокат должен был к нам присоединиться уже 17 июня, но так как заседание перенесли, я буду ставить его в известность. Он будет помогать нам на безвозмездной основе».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.