Утром 27 августа активисты движения «За сквер» готовились идти в суд поддержать задержанных накануне активистов Сергея Пахолкова и Олега Малиновского. Их должны были судить за «нарушение масочного режима» и «невыполнение законных требований полиции». В чате даже успели опубликовать время начала заседания, номер кабинета и фамилию судьи.
В 12:54 в чате активистов появилось сообщение «Сергей умер». А следом голосовое сообщение:
«Вчера менты скинули его [Сергея] с блоков, не оказали должной медицинской помощи. И вместо того, чтобы отвезти его в больницу диагностировать ушиб, а у него черепно-мозговая травма, они его оставили в отделении до суда. Они когда узнали, что ему плохо, час еще тянули с вызовом скорой. Приехали два наряда. Они констатировали смерть. Сейчас сюда едет следственный комитет».
Сквер на Ярославской
Сквер, который защищают активисты, находится на улице Ярославская между 34 и 36 домом. Там когда-то был и полсотни деревьев, высаженные ветеранами Великой Отечественной войны. Первый губернатор Вологодской области Вячеслав Позгалев пообещал сделать из этого сквера «Парк Памяти жертвам Великой Отечественной».
Сейчас от сквера уже мало что осталось. Большая часть территории огорожена забором. Пруд осушили. Почти все деревья вырубили. Местные власти решили построить на этом месте детский сад.
С местными жителями власти так и не смогли договориться. Но равно решили начать строить. Видимо, не ожидали значительного протеста. И в апреле в период самоизоляции в сквер завезли строительную технику — началась подготовка к будущему детскому саду.
Быстро и тихо построить не получилось. Несмотря на карантин и страх перед коронавирусом, местные жители не стали сидеть дома, а вышли защищать сквер. Активисты не давали строить забор и загораживали проезд техники, которая, по их мнению, ездила тут незаконно.
«У каждого дома есть придомовая территория, которая принадлежит жильцам. В контракте застройщика написано, что необходимо обязательное согласование с владельцами смежных участков, то есть с жителями домов возле сквера. Этого акта у них нет, значит, проезд техники незаконный», — объясняли свои действия местные жители.
В какой-то момент противостояние между застройщиком и жителями стало похоже на маленькую партизанскую войну. Застройщик, чтобы противостоять активистам, нанял охранников, которых местные называли «титушками». И под их охраной строители проводили работы.
— Полтора месяца назад я выходил на одиночный пикет. Меня эти «титушки» толкали и стояли в двух от меня метрах сотрудники полиции, которые ничего не делали. Более того, полиция консультировала этих парней как делать «правильно», чтобы им сошло все с рук, — рассказал корреспонденту «МБХ медиа» активист Олег Малиновский.
Полиция вмешивалась, только чтобы задержать кого-то из защитников сквера и оформить протокол за «нарушение режима самоизоляции». Администрация города даже уже не пытались найти какой-то компромисс с жителями Ярославской. Застройщик под защитой полицейских и охранников в масках строил детский сад несмотря ни на что.
Арт-объект «Защитник сквера»
Как действовал застройщик, видно по случаю с автомобилем, который активисты пригнали, чтобы загородить проезд к стройке.
— Дальше эта «строительная мафия», — так Олег и другие активисты называют застройщика, — совершили такую спецоперацию. Открыли быстро ворота, КАМаз выехал задом, разогнался и со всей дури ударил по автомобилю. Машина просто отлетела, как шар в бильярде. Так они себе дорогу расчистили.
На следующую ночь эту же машину арматурами разнесла группа из 15-20 человек. Автомобиль стал похож на помятую груду металла.
— Возле разбитого автомобиля поставили несколько бетонных блоков. То, что получилось, выглядело как символ нашего противостояния. В итоге получился арт-объект. Даже название придумали «Защитник сквера». Полиция приходила осмотреть его, но, видимо, не придумали законных оснований, как убрать его. А на следующий день и произошли события с Сергеем.
Полиция вернулась на следующий день, чтобы провести следственные действия по автомобилю.
— Пришли туда по заявлению, что там все перекрыто движение. В полиции посчитали, что им надо протокол осмотра места происшествия составить и изъять «вещи», которые там находятся, — то есть машину и бетонные блоки, объясняет корреспонденту «МБХ медиа» общественный защитник Роман Морозов.
В ответ местные жители устроили стихийную акцию. Несколько активистов забрались на бетонные блоки.
— Был дождь. Полицейские все промокли. Ну и я как понимаю, нервы не выдержали. Пахолков стоял на ближнем блоке. Рядом с ним находился майор Клименченко и другие полицейские. Вот на Сергея и указали [чтобы задержать]. И как я из видео понял, способствовали его падению, — рассказывает Роман.
На видео видно, как полицейские стаскивают Сергея с бетонного блока. Он приземляется на одну ногу, теряет равновесие и сильно ударяет головой об машину. После чего его поднимают и под женские крики уводят в полицейский «уазик». Следом туда же заталкивают Олега Малиновского.
— Я слышал как женщины говорили, что Сергею травма нанесена. Что он в лекарствах нуждается, что его нельзя в изолятор запирать. Но полицейские ничего не хотели слышать, — как Сергей ударился головой, Олег не видел. — Пока ехали, Сергей еще шутил, старался быть бодрым. Я и не подумал, что с ним что-то серьезное произошло. Даже сфотографировал его, как он сидит улыбается в этой машине. В моих глазах ничего не предвещало беду, что скоро случится.
Смерть в отделении
Активистов привезли к отделу полиции №1. Когда Сергей выходил из машины, он еще раз ударился головой. Его состояние ухудшалось.
— Часа через полтора я вижу, что Сергею плохо становится — он начал по стулу сползать. Тяжело ему было. Вызвали скорую, — рассказывает Олег.
Врачи скорой помощи померили Сергею давление и сделали кардиограмму. Олег вспоминает, что верхнее давление у Сергея было около 180. При этом врачам не сказали, что ранее Сергей ударился головой. Врачи дали ему таблетки и уехали.
— Когда меня к нему допустили, я спросил, как у него здоровье. Он вроде нормальный был. Не тошнило, глаза нормальные были. Потом на камерах смотрю, Сергей на кушетке лежит, отдыхает. Ну, думаю, человек заснул, что я его будить буду. Пускай отдыхает. И после этого ушел, — вспоминает защитник активистов Роман Морозов.
Суд у Сергея и Олега должен был пройти утром. Поэтому на ночь их оставили в отделении в разных камерах.
— В камере не хватало воздуха, — вспоминает Олег условия содержания. — Свет не выключали. Светильник горел такой светодиодный, почти как прожектор. Из дежурной части доносились хлопки двери всю ночь. Чувствовал себя как внутри барабана. Спать невозможно. Как в кошмаре всю ночь находился. Сергей был в соседней камере, думаю, в точно таких же условиях.
Утром Олег услышал страшный храп «будто что-то такое в горле запало, и дыхание закупорило». Следом возле камеры началась возня — к Сергею приехала вторая скорая. Как позже сказали Олегу, у Сергея утром случился алкогольный приступ эпилепсии.
— Когда скорая уехала, его повели в туалет. Он шел как дедушка, такой старенький, еле ноги волочит. Я еще стал кричать ему из камеры «Сергей, как ты себя чувствуешь?». Он так на меня посмотрел, будто бы и не узнал.
Также описывает состояние Пахолкова и его защитник Роман Морозов. Он пришел утром проведать своих подзащитных перед судом. Сергей был «синеватый», не помнил, как к нему приезжала скорая и ничего не помнил о событиях накануне.
— Потом я ушел. Позвонил супруге, сказал, чтобы срочно в отделение бежали и вызывали скорую. Но это уже все поздно оказалось, — тихо говорит Роман.
Олег вспоминает, как услышал «громкий шлепок» — в соседней камере что-то упало.
— У меня в камере все затряслось. Я снова слабые хрипы услышал. Начали люди заходить к нему в камеру. Я услышал какие-то стоны. Разобрал только слова «помогите мне». Люди входили и выходили к нему. Мне почти ничего не было видно. Через какое-то время хрипы снова начались и прекратились совсем.
Дверь в соседней камере закрыли. Олег подумал, что Сергея как и утром успели откачать, что все уже нормально. Через какое-то время пришли и за ним, чтобы доставить в суд.
— А Сергей-то чего? Что отдельно его будут судить? — спросил он надзирателя.
— Так он тут останется, — ответили ему.
— Чего-то случилось, что ли? — Олег побежал к соседней камере и увидел лежащего Сергея. — Чего он, умер, что ли?
— Да, умер.
После смерти
Сергей Пахолков умер от травматического отека и закрытой очаговой травмы мозга, написано в медицинском заключении, который опубликовали активисты. По факту его смерти УМВД проведет служебную проверку, «направленную на установление всех обстоятельств произошедшего». В Департаменте здравоохранения заявили, что «необходимая медицинская помощь [Пахолкову] была оказана», а врачи скорой помощи не нашли у Похолкова «показаний для госпитализации».
У Сергея осталась жена и трое детей. Возле ворот на Ярославской местные жители сделали мемориал в память о нем. Прощание с Сергеем проведут тут же и шествием дойдут до здания областного МВД.
— Беззаконие — это же как игра с огнем, всегда приведет к пожару. Вот и тут то же самое. Думали, что все можно. Сейчас никто не признает, что допустил ошибку. Ошибка, которая привела к такому результату — это решения по садику. Ну и виноваты органы внутренних дел. Потому что способствовали нарушению правопорядка, а не защите. С бандитами, которые разбили машину, неизвестно что. С травмами, которые нанесли жителям, тоже неизвестно что. Полиция постоянно вставала на сторону застройщика. Из закона нельзя маленькой кусочек изъять и им пользоваться, — говорит напоследок Роман Морозов.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.