На днях в российском отделении Greenpeace сообщили: Россия прошла “пик горения лесов”. В Якутии похолодание и дожди уже заметно улучшили ситуацию, а в Красноярском крае и Иркутской области улучшение ожидается на этой неделе. Но проблема не решена – если в ближайшее время не принять мер для охраны лесов, катастрофа неизбежно повторится.
«Дальше может произойти то, что происходит каждый год на протяжении последних как минимум двух десятилетий… Уставшее от огненных новостей общество переключится на другие проблемы, министерства и ведомства будут делить лавры победителей пожаров и сваливать друг на друга ответственность, правительство и законодатели погрязнут в очередной рутине, и в результате даже самые необходимые для охраны лесов от огня решения так и не будут приняты», — опасается руководитель лесного отдела российского отделения Greenpeace Алексей Ярошенко.
Чтобы лесопожарная катастрофа не повторилась, до конца 2019 года нужно пересмотреть «зоны контроля» и поднять (по предварительным оценкам — в 10 раз) финансирование лесного фонда. Лесной кодекс должен быть приведен в порядок по части лесов на землях сельхозназначения.
«На эти леса приходится не менее десяти процентов от общей площади российских лесов. Действующее законодательство не даёт чётких правовых оснований для охраны этих лесов, но при этом мотивирует собственников к их уничтожению: за само наличие такого «незаконного» леса собственник может быть оштрафован на сумму до 700 тысяч рублей, а земельный участок может быть изъят», — поясняют в Greenpeace. Самый простой способ уничтожения такого леса – это сжигание.
«Проблема касается не только южных регионов, но и таёжной зоны, и даже лесотундры (поскольку, например, оленьи пастбища — это тоже одна из категорий земель сельхозназначения). В конце 2018 года в Лесной кодекс РФ была внесена специальная статья 123 про леса на землях сельхозназначения — но чтобы она начала реально работать, Правительство РФ должно принять соответствующий нормативный правовой акт, а оно пока этого не сделало», — поясняют экологи.
Пока пожары в сибирской тайге не утихают. 12 августа, по данным МЧС, в районах горения работали 392 парашютиста-десантника, 336 специалистов лесной охраны, 553 военных, 200 единиц техники. Два легкомоторных самолета и вертолет Ми-8 от Иркутской авиабазы охраны лесов пробыли в воздухе 15 часов. Два вертолета Ми-8, один Ми-26 и два самолета Бе-200 от МЧС в 92 захода вылили на горящий лес 1,2 тонны воды, пробыв в воздухе 26 часов.
По данным на утро 13 августа, в Красноярском крае горит 1,2 млн га леса, что почти на 10 тысяч га больше, чем днем раньше. В Иркутской области, где понемногу снова начались дожди, горит 750 тыс га — столько же, сколько днем раньше. Вместе с Бурятией и Забайкальем общая территория пожаров составляет 2,1 млн га — на 30 тыс га больше, чем 12 августа.
Подавляющее большинство территорий горящего леса — около 97% в Иркутской области и Красноярском крае — по-прежнему находится так называемой в зоне контроля, и его даже не пытаются тушить. Сегодня высокий класс пожарной опасности присвоили еще двум районам Иркутской области.
Соседние регионы напуганы, все хотят помочь чем могут: в сети то и дело появляются вопросы о том, куда можно скинуть денег на тушение, в Новосибирске готовится встреча по обучению добровольных лесных пожарных. В Томске более 1600 горожан поставили подписи под петицией с предложением отменить один из главных городских праздников, а деньги отправить на тушение лесных пожаров в Сибири. Многие верующие начали молитвы «по соглашению», а бурятские шаманы провели обряд, вызывающий дожди.
На днях губернатор Новосибирской области Травников раскритиковал действия своих сибирских коллег. «Давайте мы не будем повторять печальный опыт наших соседей, у которых горит уже миллион гектаров леса потому, что кто-то в свое время считал, что нет угрозы населенным пунктам, что труднодоступная местность, и что тушить не нужно», — сказал чиновник, отчитывая министров после не вовремя выявленного пожара в Чановском районе.
С переменой ветра смог ушел из больших городов, но продолжает накрывать близкие к районам пожаров населенные пункты. В селе Байкит Эвенкийского района люди несколько недель прожили под то все застилающей, то уходящей дымкой. Но жизнь идет, и люди приучились в таких условиях ходить на работу и вести хозяйство, а местные дети все так же гуляли по улицам и играли в футбол.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Посмотреть эту публикацию в Instagram
В интернете редко, но регулярно всплывают видео с горящим лесом от анонимных вахтовиков из Эвенкии. В коротких подписях они сообщают, что такие видео запрещает им делать и распространять начальство. В последнем ролике рассказали, что им для работы привезли баллончики с кислородом.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Посмотреть эту публикацию в Instagram
По предварительным подсчетам Greenpeace, в сгоревших лесах только Красноярского края могли погибнуть около 13 тысяч диких животных — это и соболя, и медведи, и дикие северные олени. В Минприроды регионов пока не могут подсчитать количество погибших и убежавших из леса — говорят, что сделать это будет можно только после того, как уйдет огонь. Минприроды РФ бомбардирует региональные министерства запросами на эту тему.
Неравнодушные люди составили и опубликовали в сети план по сохранению пострадавших от пожаров животных — под ним на сайте change.org к моменту публикации поставили подписи 198 тысяч человек. Автор петиции Екатерина Арбузова предлагает создать в лесах пункты прикорма для спасшихся раненых и напуганных животных и запретить на пострадавших территориях охоту на ближайшие несколько лет для восстановления популяции.
Сотрудник Лаборатории лесной пирологии Института леса красноярского отделения СО РАН Александр Брюханов в интервью научному журналу N + 1 рассказал, что статистистические данные ежегодного горения лесов значительно превышают официальные цифры Рослесхоза. Слова же чиновников о естественной природе пожаров, которые поэтому не надо контролировать – это лукавство. «Ученым действительно известно, что огонь — это неотъемлемый фактор биоразнообразия лесов. В Северной Америке, в Австралии есть растительные сообщества с очень короткими межпожарными циклами.
Пожары там проходят на одной и той же территории каждые 10-20 лет. Вспомним о том, что экосистемы тропических и северных лесов значительно отличаются друг от друга. В тропиках круглый год стоят высокие температуры и высокая влажность, практически вся органика там быстро перегнивает, превращаясь в почву, и никаких запасов горючих материалов при этом не формируется. А вот в северных, бореальных лесах Северной Америки и Евразии, где не происходит столь быстрого разложения органической массы, накапливаются достаточно большие запасы горючих материалов».
Брюханов напоминает историю крупного пожара в Йеллоустонском национальном парке. Считается, что он произошел спустя несколько лет после принятия политики нулевой толерантности к пожарам. «Предыстория этого пожара была несколько иной. До конца 1960-х годов сотрудники парка старались сразу тушить любые возникавшие очаги огня, но затем действительно было решено поменять правила и «разрешить» небольшие пожары — для поддержания здоровья экосистем. Кончилось это тем, что в 1988 году несколько таких «контролируемых» пожаров соединились в один и произошла катастрофа — выгорело 3,2 тысячи квадратных километров, погибли два человека. После этого было принято решение намного жестче контролировать огонь», — рассказал ученый.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.