На скамье подсудимых в Северо-Кавказском окружном военном суде в Ростове-на-Дону оказались пять жителей Астрахани: Ильсур Имангазиев, Яхья Самадов, Георгий Юсупов, Увейс Ниматуллаев и Хасан Китиев. Их обвиняют в незаконном обороте оружия и создании ячейки запрещенной в России террористической организации “Исламское государство”. Двое из них дали признательные показания, но позже заявили, что сделали это под пытками.
Вторжение
7 июня 2018 года около 6 утра в квартиру семьи Китиевых, которую они снимают в одном из спальных районов Астрахани, ворвались силовики. Они пришли за 23-летним сыном Азы Китиевой — Хасаном. По словам женщины, она спала, когда услышала хлопок, а когда открыла дверь спальни и шагнула в прихожую, обомлела от количества людей в масках в своей квартире.
“Они были во всех комнатах, в подъезде — кричат, орут, куда-то требуют положить руки, и мы не знаем, как это надо сделать, — вспоминает Аза Китиева. — Дочка моя вся дрожит от страха. Они требовали лечь, я как стояла, так и рухнула на кровать”.
Китиевы — уроженцы Ингушетии и переехали в Астрахань, когда сыну Азы Хасану было 15 лет. Мальчик поступил в один из местных колледжей на стоматолога-техника. Отучился, прошел практику и устроился на работу по специальности. Аза — инвалид второй группы и детей воспитывает одна. Она работала продавцом, дочь училась в школе неподалеку, Хасан женился, невестка забеременела, и жизнь, по словам женщины, только начала налаживаться, пока к ним не ворвались силовики.
“Это было страшное утро. Они ничего не объясняли, кричали только. Телефоны все забрали. Позвонить адвокату не давали, ни одного документа не предъявили, не представились. Невестке было плохо, она беременна, даже попить ей не дали. Ничего не разрешали. Еле упросила их дать нам хотя бы одеться. Мы так и лежали под дулом автомата до онемения”.
По словам женщины, на все вопросы и просьбы силовики отвечали: “Когда придет время — узнаете”. Примерно через два часа после начала обыска силовики стали вести себя странно, “засуетелись, мимика стала подозрительной”. Потом один из них пошел в спальню, вернулся и сказал, что нашел гранату в диване.
“Я, когда они еще вещи из шкафов выкидывали и что-то искали, говорила им, что, если вы с собой чего-то запрещенного не принесете, у нас дома ничего нет. Диван-книжка — мы там белье хранили, вечером стелили постель — гранаты не было, а ранним утром якобы объявилась. Мой сын, получается, хранил гранату в диване под беременной женой?! — возмущается женщина.
Визит силовиков к Китиевым продолжался около четырех часов. Потом сына забрали, а следом Азу с дочерью и невесткой повезли в РОВД Советское.
“Нас завели в клетку, в которой мы просидели до вечера. Там же, в отделе, нас троих опрашивали, интересовались, где мой старший сын, хотя сын у меня только один. Позвонить адвокату также не давали. Чисто случайно я смогла отправить смс, с чужого телефона. Пришел человек из ингушской диаспоры и сказал, что отпустят нас вечером”, — вспоминает Аза.
Обвинение и версия следствия
Исходя из постановления о привлечении в качестве обвиняемого Хасана Китиева, в период с 2017-го по июнь 2018 года, Хасан входил в джамаат (мусульманское братство) который создал Ниматуллаев. Джамаат был направлен на совершение “деяний в интересах “Исламского государства””.
По версии следствия, уроженец Дагестана Ниматуллаев два раза в неделю созывал собрания с участием Хасана Китиева и еще трех человек. На собраниях они якобы выражали симпатию и поддержку участникам незаконных вооруженных формирований и международной террористической организации ИГИЛ, а Ниматуллаев убеждал группу о необходимости вербовки новых членов и ведения войны на территории России с “неверными”. В документе также говорится, что Хасан Китиев, и еще трое членов группы: Ильсур Имангазиев, Яхья Самадов, Георгий Юсупов, признавая Ниматуллаева своим “амиром” (лидером), получали от него специальную литературу и видеоролики, содержащие пропаганду идей ИГИЛ, призывающие к изменению конституционного строя России, в том числе и насильственными способами. Также они якобы планировали террористические акты.
Следователь УФСБ Антон Дудник постановил привлечь Хасана Китиева в качестве обвиняемого по уголовному делу, предъявив ему обвинение по ч.2 ст.205.5 УК РФ (Участие в террористической организации). Остальные члены группы привлечены по той же статье, кроме Ниматуллаева — ему вменяют создание террористической организации.
Защита
Обыски прошли и у остальных членов группы. Все они обычные жители Астрахани: продавец на рынке, таксист, стоматолог, но их объединяло одно — все посещали курсы арабского языка у Ниматуллаева. По словам Азы Китиевой, знакомство было поверхностным, и тем более ни о каком “джамаате” речи быть не могло.
“Мой сын с детства изучал арабский язык, вы же понимаете, у нас, мусульман, это как желательный элемент воспитания, — говорит Аза. Остальные арестованные все взрослые люди — в отцы годятся мои сыну. Им тоже подкинули гранаты и пистолет. Один из задержанных отец семерых детей, сложно поверить, что нормальный человек будет в доме с детьми хранить гранату”.
По словам Азы Китиевой, ее сына пытали после задержания. Требовали подписать признательные показания. Подвергали как психологическому давлению, так и физическому.
“Через 17 дней после задержания мой сын сдался, и его вынудили подписать бумаги. Его пытали неоднократно и в ИВС, и в СИЗО. Давили, мол твоя беременная жена лежала там же, где и ты, значит она террористка, мы ее заберем, будем ее пытать, насиловать…”, — плачет Аза Китиева.
По словам Азы, следователи предполагают, что перед началом чемпионата мира по футболу в Волгограде Хасан Китиев и остальные четверо фигурантов планировали теракт с помощью гранат и пистолета. “Якобы в мае Ниматуллаев раздавал им эти гранаты, а в мае они вообще нигде не пересекались впятером”, — говорит женщина.
Кроме Хасана Китиева “признательные показания” дал и еще один фигурант дела — Ильнур Имангазиев. По словам адвоката Китиева Магомеда Аушева, который приступил к этому делу в декабре 2019 года, в своих показаниях подсудимые Китиев и Имангазиев сообщили суду, что к ним применялись незаконные способы ведения следствия: пытки электрическим током, шантаж и запугивание. В итоге они подписали признание. Однако заслуживает внимания тот факт, что несмотря на то, что у Китиева был адвокат по соглашению, признательные показания были даны в присутствии другого адвоката, по назначению. Следователь намеренно назначил допрос на выходной день — воскресенье.
“Поскольку в выходной адвокат Китиева, которая занималась этим делом до меня, не пришла, — говорит Магомед Аушев, — был вызван другой адвокат, дежурный. Показания были подписаны. Китиев же отказался от признательных показаний. Были направлены жалобы на действия следователя, но дело уже было сделано”.
Как сообщил адвокат Аушев, его подзащитный рассказал ему, что перед допросом его поместили в пустую комнату, в которой он сидел и учил текст будущих показаний. Велась видеозапись допроса, и она прерывалась 4 раза, по словам подсудимого, по причине того, что он забывал текст.
“С самого начала и до конца — ложь, — говорит Аза Китиева. — Я видела диски, на которых они после пыток дают показания, якобы явка с повинной. После всего что они испытали у них цвет лица как глина, глаза бегают и у сына, и у Имангазиева. На вопрос судьи, почему часто прерывается запись, они отвечают оба, что им давали текст заучить, чтобы четко рассказывали, и если забывали или путались в цифрах, то перед нами за камерой висел календарь с цифрами, на которые нам указывали”.
“Она мне сказала, что гранату придется принять”
Аза вспоминает, как через три дня после задержания, на заседании по избранию меры пресечения, она впервые увидела своего сына. По ее словам, он был очень подавлен и выглядел больным. Во время перерыва Хасан сказал матери, что его адвокат Татьяна Иванушкина, которую наняла сама Аза, склоняет его к сотрудничеству со следствием.
“А мне она сказала, что гранату придется “принять””, — вспоминает Аза. Меня это возмутило и я спросила: “Почему, у нас же ее не было? Иванушкина ответила: “Ну, нам легче, мы здесь, но вы помните, что он там, с ними, и ему не так легко”.
Позже Аза узнала от сына, что адвокат Иванушкина сказала ему в СИЗО, что все остальные фигуранты, кроме него сотрудничают со следствием и дают показания. По словам Азы — это была неправда. Все остальные, кроме Имангазиева, вину не признали до сих пор, а сам Имангазиев дал признательные показания в один день с Хасаном Китиевым.
“У меня ощущение, что она делала все, чтобы он был у них (силовиков) на поводу, — говорит Аза. — Она мне ничего не рассказывала о ходе следствия. Многие вещи я узнала намного позже от сына. Даже когда он показал адвокату Иванушкиной следы пыток, она отказалась делать медэкспертизу, мотивировав свой отказ тем, что ФСБ ничего не докажешь. Но, правда, жалобу по факту применения пыток в соответствующие инстанции она подала”.
По словам Азы, она неоднократно обращалась к Иванушкиной за советом, куда можно обратиться и как помочь сыну. Но адвокат ей ответила, что будет только хуже и ничего уже не сделаешь.
На заседание 31 января 2020 года, куда Иванушкину приглашали в качестве свидетеля защиты, она не явилась, обосновав свой отказ, по словам Азы Китиевой, запретом ее руководителя — Анатолия Абубекерова — главы Астраханской региональной коллегии адвокатов «Дело-Лекс», в которой Иванушкина работает.
Встретиться с Азой Китиевой лично, с глазу на глаз, чтобы уточнить некоторые детали дела, Иванушкина также отказалась.
Доказательства
“Там ровно три улики, — говорит адвокат Магомед Аушев, — два признательных показания и флаг ИГИЛ со следами их ДНК. От показаний они отказались. Только в России являются доказательством ранее данные показания. Да, говорится, что все, что вы скажете, может быть использовано против, но судья всегда примет показания, которые обвиняемый стоит напротив него и дает, а у нас наоборот, есть признания и плевать, хоть тысячу раз ты заявишь, что дал их под давлением”.
“У него несколько раз брали кровь огромными шприцами под различными предлогами и слюну, — говорит мать Китиева со слов сына. — Причем, в первый раз они брали слюну без протокола и понятого, ещё при обыске, когда он лежал полу в квартире, просто ватной палочкой провели по щеке. А с ней потом можно сделать все что угодно, любые улики фабриковать».
Хасан Китиев неоднократно обращался в различные инстанции с жалобами по факту применения насилия следователем УФСБ РФ по Астраханской области Антоном Дудником и других неустановленных сотрудников, а также в фальсификации доказательств, но получает только отписки. В постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела (есть в распоряжении редакции) только общие и размытые формулировки.
“Моим подзащитным написаны жалобы по пыткам, по факту пыток и фальсификации доказательств: в администрацию президента, Совет федерации, в Госдуму, прокуратуру, следственный комитет. Но он стабильно получает отписки, мол, мы провели проверку — в возбуждении уголовного дела отказано. Там тома собрались жалоб-отказов, писем-отказов. А самое интересное, что письма с жалобами на ФСБ направляют для рассмотрения в само ФСБ”, — говорит Магомед Аушев.
Суд
Судебный процесс по делу о создании ячейки ИГИЛ в Астрахани начался в сентябре 2019 года. “На заседании 13 сентября 2019 года подсудимые подали ходатайство об отводе гособвинителя Вячеслава Убушаева”, — пишет “Кавказский узел”. Другой фигурант дела уроженец Казахстана — Ильсур Имангазиев сообщил суду, что родная сестра Убушаева также работает в прокуратуре и выступала в суде об избрании ему меры пресечения, а сам прокурор участвовал в заседании по обжалованию ему продления ареста. Гособвинитель подтвердил слова Имангазиева, но заверил судей, что это не влияет на его объективность. В итоге отвести прокурора судьи отказались.
На суде обвиняемые также заявляли о физическом и психологическом давлении, причём прокурор подтвердил, что подсудимые жаловались на недозволенные методы ведения следствия, но на заседании 29 января 2020 года гособвинитель Вячеслав Убушаев огласил постановление Военного следственного отдела Следственного комитета по Каспийской флотилии об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлениям Хасана Китиева о пытках и принуждении к показаниям со стороны силовиков.
В документе говорится, что видеозаписи камер из отделов силовых структур представить невозможно, так как «истек срок их хранения».
Однако следователь Антон Дудник утверждал, что Китиев «изъявил желание написать явку с повинной и (попросил) назначить ему адвоката», не говоря при этом о давлении и пытках. Начальник отдела режима надзора астраханского СИЗО сказал следователям, что «не помнит, были ли у Китиева телесные повреждения», однако заверил, что они «были бы занесены в журнал учета травматизма», такое же объяснение дал фельдшер изолятора, говорится в постановлении. В результате военные следователи отказались возбуждать уголовное дело по статьям о превышении должностных полномочий (ст. 286 УК), и о принуждении к даче показаний (ст. 302 УК РФ).
“Несмотря на слабую доказательную базу, надежды на оправдательный приговор, конечно, мало, — говорит адвокат Магомед Аушев. — Но это дело, в перспективе, должно пойти в ЕСПЧ, а там все это пригодится, потому что Европейский суд смотрит исчерпаны ли все возможности защиты. Я вижу очень хорошие перспективы для этого дела в Европейском суде”.
По статье об участии в деятельности террористической организации Хасану Китиеву и другим фигурантам, кроме Ниматуллаева грозит от 10 до 20 лет лишения свободы. Ниматуллаев же может получить от 15 до 20 лет тюремного заключения.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.