Как работает приют для жертв домашнего насилия «Теплый дом на горе»

 

 

Более шестисот женщин прошли через Центр защиты материнства и детства «Теплый дом на горе» за два года его работы в Махачкале. Здесь те, кто попал в сложные жизненные ситуации, получают психологическую, юридическую и гуманитарную помощь. Некоторым из них предоставляется приют с бесплатным проживанием и содержанием.  Корреспондент “МБХ медиа” поговорила с создательницами Центра о том, как он появился, как устроена его работа, и почему так много жертв насилия возвращается к мужьям. 

 

— Идея такая у меня возникла лет пять назад, когда я приехала сюда первый раз по своим делам, — рассказывает директор Центра Евгения Величкина. — В то время я работала в Воронеже в таком же приюте. Мне позвонили и сказали, что есть женщина, которая хочет сделать аборт. У нее срок был 25 недель. Я встретилась с ней и попыталась узнать причины такого решения — это была внебрачная беременность. Мы поговорили с ней и ее сестрой. Я не знаю, чем закончилось дело. Они сказали, что в первом роддоме согласились сделать аборт за сорок тысяч. Но они хотели сделать это подпольно, на дому, чтобы никто ничего не узнал. С тех пор я поняла, что здесь нужен такой проект.

Для реализации социального проекта нужны были деньги, и немаленькие. Евгения вспоминает, что куда бы она ни обращалась – понимания и поддержки в Дагестане не находила. Но выход нашелся.  

— Тогда не смогла ни до кого достучаться. Мне говорили, что здесь такого, как внебрачная беременность, просто нет. Ну как нет, если я сама видела. Написала проект, выиграла президентский грант. Получила деньги и снова приехала в Дагестан.

Нашла единомышленницу – Фариду Бахшиеву. Обе женщины на тот момент были беременны. 

— Мы, две беременных сумасшедших женщины, начали работу над этим проектом. Набирали команду, искали помещение, — вспоминает Фарида. — Сталкивались с разными сложностями. Постепенно поняли, что проблем много. Сняли квартиру и начали селить туда женщин, столкнувшихся с домашним насилием. Некоторые из них оказывались у нас в одних халатах, с синяками. Родители их обратно от мужей не принимали. «Мы тебя замуж отдали – терпи». «Поболит – пройдет». Разные бывают отговорки у родителей, чтобы избежать позора. 

 

 

Стокгольмский синдром в Дагестане

В самом начале работы «Теплого дома на горе» девушки не имели четкого алгоритма: что и как нужно делать, чтобы помочь пострадавшим женщинам. Сейчас выработана четкая программа реабилитации жертв домашнего насилия. Обитательницы приюта проходят по десять сеансов с психологом. Каждая из них составляет план для себя, где расписывает цель и действия, необходимые для достижения этой цели. В «Теплом доме на горе» подчеркивают, что не ищут женщинам работу, жилье. Они самостоятельно должны научиться решать эти и другие вопросы. 

Но несмотря на выверенную за несколько лет программу реабилитации, не всегда удается помочь женщинам. 

— Стокгольмский синдром дает о себе знать. Женщины в 50 процентах случаев возвращаются в ту семью, где их обижают. Мужа мы уже намеренно называем насильником, чтобы женщина понимала, что это на самом деле так. У нас был случай, — говорит Евгения. — Женщина приехала из Чечни, от мужа-тирана. Целая спецоперация была проведена, чтобы помочь ей сбежать от него. Из дома она уходила через форточку, с ребенком, муж в это время стучал в дверь. Нашли деньги на такси, наши коллеги из Чечни отправили ее сюда. Она была вся в синяках. На шее – следы удушения. Она напугана, ребенок тоже. И что вы думаете? Через несколько дней эта женщина сама вышла на связь с супругом. Назвала ему адрес. Он приехал. Мы пять часов потратили на то, чтобы уговорить ее остаться. «Ты понимаешь, что будет, если ты вернешься?». «Да, понимаю». И все равно ушла. Мы после этого вышли на балкон посмотреть, как они уезжают. И увидели, что он ударил ее в машине. Переживали, что он ее по дороге убьет, закопает где-то и никто не узнает об этом. К счастью, она добралась до дома. Но потом еще несколько раз попадала в такую же точно ситуацию. Но уже не у нас.  

За небольшую историю существования Центра, его сотрудники повидали многое. Жалобы соседей, смена адреса приюта, угрозы.  В том числе и взлом двери супругом одной из обитательниц приюта. 

— В мае этого года к нам попала женщина с тремя детьми. Жертва домашнего насилия. Как-то муж узнал, где она скрывается. И пришел, выломал дверь. Сотрудница приюта спрятала эту женщину под кроватью в закрытой комнате. Он потом увидел детей. И двоих забрал. Мы вызвали полицию. Разбирательство по этому делу до сих пор не закончено. Он еще нам угрожал, требовал забрать заявление. Он состоял на учете в психиатрии. И приводы в полицию у него уже были. Но женщина вернулась к нему. Через сутки написала нам, что наложит на себя руки, если мы ее не заберем. Она жила по очереди у наших сотрудников. Муж следил за приютом. Все обошлось, но мы зря старались. Она вернулась к нему. Мы ей предлагали уехать в приют в Воронеже. Она обещала подумать. Но больше не вышла на связь. 

Побои мужа, принуждение к аборту – основные причины, по которым женщины попадают в приют. 

— Мы не отговариваем женщин от аборта, но если ее права на материнство как-то нарушаются, мы пытаемся сохранить эту беременность, если она этого хочет сама, — поясняет Фарида.

В Центре ведут свою статистику абортов. Очень часто молодую женщину толкают на это свекрови. Еще чаще – мужья: в 80 процентах именно они настаивают на прерывании беременности. Одна из самых распространенных причин – «не тот пол».

Совсем недавно на своей странице в инстаграме «Теплый дом на горе» опубликовал переписку с женщиной, обратившейся к ним за помощью. 

«К нам обратилась девушка, чей муж настоял на аборте только потому, что будущий ребенок – девочка. «Даже у Тимати родился сын! Чем я хуже?», — заявил муж пострадавшей. 

Девушке пришлось прервать беременность на сроке в 12 недель. После она просила временно приютить ее в Центре. 

На Кавказе женщины более строптивые

— Домашнее насилие в Воронеже и на Кавказе отличается очень сильно. В Воронеже обычно это связано с алкоголизмом, — поясняет Евгения. — Напился – побил. Тут другие причины. Скорее всего воспитание, нереализованность мужчин дают им право так себя вести по отношению к женщине. Но и сами женщины здесь более строптивые, более темпераментные. 

И тут же свои слова она подтверждает еще одной историей из жизни приюта. 

— У нас есть правило: три предупреждения – выселяем. Но не все им подчиняются. Игнорируют, бойкотируют. В Воронеже обычно двух предупреждений хватает. А здесь и по пять бывает. 

— Выгнать женщину из приюта за несоблюдение правил вообще сложно, — вторит ей Фарида. — Села на пол и говорит: выгони меня, если сможешь. А сама весит килограмм триста. Она оставила своих детей и уехала на неделю в село. Мы должны были вызвать органы опеки. Но мы лояльные. Стали с ней беседовать. А она: «А канцелярка будет в школу детям?»

После того, как ее все же удалось выставить за дверь, она пожаловалась соседям на плохое к ней отношение.  

— В итоге они ворвались в приют, замахивались на нас. А ту женщину эти люди приютили в старом доме барачного типа, где никто не жил. Знаем, потом они сами ее выгнать не могли, — говорит Фарида.

***

Сейчас приют – это очередная съемная квартира. Три комнаты в высотке в центре Махачкалы. Здесь проживают три женщины и пять и детей. София в Дагестан приехала из Калининграда. Занималась бизнесом, но все рухнуло. И она осталась одна без средств с тремя детьми. Старший ребенок проживает с бабушкой в Калининграде, с Софией две дочери. В комнате, где они ютятся, мебели немного – две кровати, составленные вместе, еще одна ближе к окну, стол и вешалка с одеждой. Женщина надеется в ближайшее время встать на ноги, найти работу и жилье. 

В приюте живут по правилам: никакого алкоголя, мужчин, возвращение домой до 10 вечера. Распорядку дня — на видном месте – над столом в кухне. Подъем в 8.30, завтрак, уборка, прогулка и так далее.

Сегодня очередь Мадины делать уборку. На вид ей чуть больше сорока лет. Здесь она с тремя детьми. Ушла от мужа: бил. На вопрос, почему не пошла к родным, отвечает, что они бы приютили ее у себя. Но без детей.

«Это его дети, оставь их и приходи к нам», — цитирует женщина слова своих родственников. И тихо добавляет, что если бы были живы ее родители, они бы, конечно, забрали ее с детьми к себе. 

Каждая женщина стоит перед условием – в течение трех месяцев они должны найти работу, жилье и покинуть приют.