«Нужно уметь читать между строк!» Как Псковский горсуд разбирался в «речевом преступлении» Светланы Прокопьевой

30 августа в Псковском городском суде транслировали эмоциональное шоу из Хамовнического. Там сотрудники Московского государственного лингвистического университета Вячеслав Белоусов и Алла Руденко по видеосвязи пытались защитить свой научный и преподавательский стаж, который помог им найти в тексте Светланы Прокопьевой преступное оправдание терроризма. В обоснованности их мнения и квалификации сомневались представители радиостанции «Эхо Москвы в Пскове», портала «Псковская лента новостей» и приглашенная доцент МГУ и эксперт ГЛЭДИС Елена Кара-Мурза: они убеждены, что преступления не было.

 

«Это компиляция!»

Первыми в процесс вошли казаки. Известный на весь регион своей грудью-иконостасом и нелюбовью к оппозиции и либералам генерал-атаман Северо-западного псковского регионального казачьего отдела Игорь Иванов в августе 2019 года неожиданно решил выразить свою гражданскую позицию и оплатил еще одну экспертизу текстовой версии передачи Светланы Прокопьевой в Санкт-Петербургском вузе. Из той ожидаемо следовало, что Светлана Прокопьева оправдывала терроризм. Экспертизу казак Иванов письмом отправил в Управление Роскомнадзора по Псковской области. Представитель ведомства Савраева попросила у судьи Эльвиры Кузнецовой приобщить этот документ к делу. 

– Кто это такой? И почему мы должны приобщать? – удивилась Кузнецова.

– По просьбе руководства, – честно ответила Савраева.

Судья вняла протестам «Эха Москвы в Пскове» и «ПЛН» и отказалась принимать казачьи письма.

Их знамя подхватили пришедшие в Хамовнический суд Москвы сотрудники Московского государственного лингвистического университета – кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой русского языка и теории словесности Вячеслав Белоусов и кандидат наук, доцент кафедры русского языка и теории словесности Алла Руденко. В июне они по заказу Псковского городского суда делали экспертизу передачи Прокопьевой «Минутка просветления» и ее текстовой версии и нашли в этих материалах «высказывания, которым имплицитно (скрытно, неявно. – «МБХ медиа») присуще преднамеренное коммуникативное намерение оправдания терроризма». В этот раз их пригласили, чтобы услышать, как именно они проводили исследование и почему пришли к таким неоднозначным выводам.  

– Вы ссылаетесь на высказывания «государство, с которым «небезопасно и страшно иметь дело», не оставило право выбора – «парень не увидел другого способа донести до людей свой протест», выбрал такой «способ коммуникации», хотя ему «было что сказать власти», «17-летний парень из путинской России; юный гражданин, видевший от власти запреты и наказания, а потому не сумевший придумать другую форму протеста, как взорвать бомбу и выбрать «смерть вместо аргументов»; «жестокость порождает жестокость», «безжалостное, репрессивное государство», которое прессует; «страна, где правят силовики», в которой пытки, и фабрикуют уголовные дела – вот «атмосфера, в которой родилось и выросло поколение, к которому принадлежал архангельский подрывник». Где они есть в тексте Прокопьевой в таком виде? В каком абзаце? – спрашивала сотрудников МГЛУ представитель «Эха Москвы в Пскове» и «ПЛН» юрист Ольга Арикайнен.

– Конкретно абзацы у нас не указаны, но все, что закавычено извлечено из текста! – отвечал Вячеслав Белоусов. Он был недоволен самим фактом допроса и, возмущаясь, много говорил о своих научных регалиях и опыте работы.

– Какой научный метод дает вам возможность вырезать куски из разных частей текста и складывать их? – продолжала юрист.

– Это компоновка! Это компиляция! Первое высказывание состоит из шести фрагментов, переставленных с места на место! Из разных абзацев! Это монтаж! – поддерживал ее также представляющий интересы СМИ адвокат Иван Попов. 

Белоусов говорил, что привел цитаты для того, чтобы показать, как Прокопьева оценивает взрыв у ФСБ, на что она обращает внимание и почему, с ее точки зрения, жестокость порождает жестокость. Зачем для этого понадобилось склеивать фразы из разных частей текста Вячеслав Николаевич пояснить так и не смог. 

– Лингвисты-эксперты должны исследовать весь текст, даже если им ставятся вопросы по конкретным высказываниям. То, что в заключении экспертов МГЛУ называется высказыванием, таковым не является. Происходит конструирование, которое как будто отвечает на проблему. Но такое конструирование и сам сконструированный объект выводят его за рамки исследования. В этой части эксперты МГЛУ провели работу с нарушением общих правил судебной экспертизы! – попыталась объяснить ему причину претензий СМИ приглашенная на заседание доцент кафедры журналистики МГУ, кандидат филологических наук, член редколлегии журнала «Журналистика и культура русской речи», эксперт ГЛЭДИС (Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам), член Медиалингвистической комиссии Международного комитета славистов Елена Кара-Мурза.

Белоусов в ответ сказал, что перед ним не стояла задача сделать развернутый анализ текста. 

Не «Война и мир»

– Сколько раз вы прочитали мой текст? Вы видели его, когда писали заключение? Как эти выражения, которые я как автор не узнаю, оказались в вашем заключении? Вы их вставляли откуда-то? Вам кто-то продиктовал их? –  спрашивала у Вячеслава Белоусова Светлана Прокопьева.

– Мы ничего с помощью компьютера не делали, набирали от руки, смотря на текст журналиста, – отреагировал эксперт МГЛУ и на последующие вопросы часто отвечал, будто игнорируя их суть. 

Так выяснилось, что экспертная специализация у него отсутствует, а по образованию он учитель русского языка и литературы, в его исследовании указан неполный перечень литературы (а значит, и сверить его методы с оригинальными рекомендациями практически невозможно), есть лакуны в понятийном аппарате и отсутствует непосредственное детальное описание анализа.

 – Мы не писали эпопею «Война и мир», были ограничены в объеме, – отбивался Вячеслав Белоусов, не объясняя, что помешало ему сделать занявшую всего восемь листов экспертизу более подробной, а выводы – более мотивированными.

«Видеть больше, чем написано»

Елена Кара-Мурза назвала отсылку к бессмертному произведению Льва Толстого странной и подчеркнула, что в материале Светланы Прокопьевой есть объяснение причин, по которым произошла трагедия, но никак не заявление о признании идеологии терроризма заслуживающей поддержки.

– Лингвистических признаков этого нет. Наоборот, в тексте есть показатели того, что автор видит тупиковым тот путь, который выбрал архангельский подросток. И даже концовка текста говорит о том, что Прокопьева не хочет, чтобы подобные случаи повторялись. Террор для автора не оправдываем, – настаивала доцент МГУ.

– Коллеги, занимающиеся лингвистикой, хорошо знают такое выражение как «читать между строк» и «увидеть больше, чем написано», – сообщил суду Вячеслав Белоусов. – Нас спрашивали, содержится ли в тексте семантический элемент понятия «терроризм» как насилия и устрашения и положительная его оценка со стороны автора. Мы ответили на этот вопрос отрицательно. Очевидно, талантливый, вероятно, журналист Прокопьева, понимает, что такие вещи нельзя говорить. Но специальные языковые средства, которые выявляем мы, лингвисты, показывают, что на самом деле в материале имплицитно, не напрямую, неявно, оправдание совершенного подростком деяния присутствует. Это выражается лексикой: «безжалостное государство, репрессивное государство», «Путинская Россия», «пытки», «наказания», «запреты», – заявил кандидат наук. 

Он подчеркнул, что Прокопьева использовала еще и жаргонизмы – «ответочка», «прессует», «силком затащило» – и обратил внимание на слова «силовик» и «проштампует». По его мнению, все они также доказывают скрытое намерение журналистки оправдать терроризм.

– И это то, что называется читать между строк, видеть больше того, что написано или сказано, – сказал Белоусов.

«Франкенштейн» из текста

– Если сейчас из моей речи в суде вырвать отдельные фразы, то меня тоже можно привлекать по УК в части оправдания терроризма. Как Прокопьева скрытно и преднамеренно делала это? Где доказательство умысла? – требовала конкретики юрист Ольга Арикайнен.

Эксперт в ответ снова приводил в пример слова про путинскую Россию, силовиков и пытки и говорил, что не лингвист проверить его выводы не может.

– А если бы я писала про пенсионную реформу или про то, как силовики лупят людей на митингах и использовала бы те же фразы про «репрессивное государство», «ответочку» и «прессует», этот текст тоже был бы оправданием терроризма? Или не был бы потому, что медиаповод другой? История архангельского подростка была медиаповодом в моем материале, – объяснила ему Прокопьева.

В диалог вмешалась второй эксперт из МГЛУ Алла Руденко и эмоционально рассказала, что в тексте Прокопьевой есть четкая цепочка: автор текста сначала утверждает, далее осуждает, потом одобряет. По ее мнению, журналист очень ловко использовала в передаче интонацию ровного тона. Руденко оперировала большим количеством специальных терминов и говорила о том, что «никто не знает, как мыслит мысль».

– Вы пытаетесь вписать нас в алгоритм проведения судебной экспертизы, но его нет, – почти срывалась на крик Алла Константиновна. 

– Есть. Есть требования, методики и процедуры, – спокойно, почти вполголоса возражал ей адвокат Иван Попов.

Вместе с Ольгой Арикайнен и Светланой Прокопьевой он потребовал исключить судебную экспертизу Белоусова и Руденко из материалов суда и не использовать ее как доказательство. 

– Она не отвечает требованиям обоснованности, мотивированности, является недостоверной, – настаивал Попов. 

Его поддержала Елена Кара-Мурза, заявившая, что исследование специалистов МГЛУ не отвечает требованиям научной объективности. По ее мнению, экспертиза недостаточно квалифицирована. 

– Все знают фильм, где из трупов нескольких человек сделали Франкенштейна. По моему мнению, эксперты МГЛУ из нескольких фраз создали Франкенштейна – высказывания, которые фактически не принадлежат Прокопьевой. Такие методы и доказательства являются недопустимыми, – напомнила юрист Ольга Арикайнен.

«Государство начало меня прессовать за критику»

Судья Эльвира Кузнецова отказалась исключать заказанное ее инстанцией исследование и назначать новое в Минюсте, но согласилась приобщить еще одну независимую экспертизу Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (далее ГЛЭДИС – «МБХ медиа») на 50 листах, которая сделана по запросу адвокатов Светланы Прокопьевой и уже включена в материалы ее уголовного дела. Из нее следовало, что в передаче журналистки не имеется высказываний, в которых идеология и практика терроризма признаются правильными.

Экспертизу ГЛЭДИС судья изучила за несколько минут и перешла к прениям. 

– Материал под авторством Прокопьевой – это субъективное мнение автора об общественно-политической ситуации, это реализация ее права. Оправдания терроризма в передаче и текстовой версии нет. Доказательства обратного отсутствуют, – сказал адвокат Иван Попов.

– Мне нечего добавить, – призналась представитель регионального Роскомнадзора Савраева. И только после настойчивых вопросов судьи коротко сообщила, что в тексте статьи, по мнению надзорного ведомства, есть оправдание терроризма.

– Какие репрессивные действия были применены к архангельскому подростку? Вы говорили, что архангельский подросток видел от власти несправедливость и наказания? Что было применено к нему лично? Как его в 17 лет это касалось? – интересовалась у Светланы Прокопьевой судья Кузнецова.

– Ему жить в этой стране. Он читает интернет и видит, что происходит. Человек, который болеет душой за страну и за общество, примеряет на себя все то, что видит в окружающей реальности. Он мог разделять боль тех, кто подвергался репрессиям, – объясняла ей журналистка. – Он представитель поколения, которое понимает, что на митинге могут побить, потому что какой-то генерал дал команду Росгвардии всех жестко задержать. Вы видели, что происходит сейчас на митингах в Москве? 

Судья молчала.

– Права человека нарушаются государством в нашей стране, – продолжала рассказывать Прокопьева. – Государство наше репрессивно, суды несправедливы, их решения не обоснованы. Мы не можем уже руководствоваться в жизни простым здравым смыслом. Как можно мой текст посчитать оправданием терроризма, когда это в чистом виде критика государства?! И за это государство меня начинает прессовать. Я уже под уголовным делом, я лишена имущества. За что?! За критику власти и правоохранительной системы. У меня не было намерения оправдывать терроризм и даже рассуждать о нем.

Эльвира Кузнецова отказала «Эху Москвы в Пскове» и порталу «Псковская лента новостей» в удовлетворении иска, оставив предупреждение Роскомнадзора в силе. 

– Вот такое решение, к сожалению, – прокомментировала свой вердикт Кузнецова. 

– Это репрессивный тренд, как я и говорила в той передаче, в суде справедливости не дождешься. Суд проштампует решение, с которым пришел товарищ майор, в моем случае Роскомнадзор. У меня не опускаются руки, нас рассудит история, – прокомментировала решение суда Светлана Прокопьева.

Представители «Эха Москвы в Пскове» и портала «Псковская лента новостей» объявили, что будут обжаловать решение и намерены дойти до ЕСПЧ.