Михаилу Зайцеву 75 лет, всю жизнь он прожил в деревне Торошино – в 25 километрах от Пскова. Последние пять лет прошли в переписке с региональными чиновниками: Михаил Андреевич требовал отремонтировать Фельдшерско-акушерский пункт, вернуть аптеку и фельдшера, построить железнодорожный переход, чтобы жителям не приходилось ползать под вагонами. Осознав, что власти в ответ только обещают, он решил обратиться в ЕСПЧ и в посольство США.
«Заболел – хоть пешком за 25 километров иди»
– У нас за 10 дней два человека умерли! И мне кажется, что это из-за того, что ФАП не работает. Людмила, мой сосед Коля умер! Вот что они, негодяи, на верхах натворили! – кричит вместо приветствия 75-летний житель деревни Торошино в Псковском районе Михаил Зайцев. – Мы звонили в скорую, а она сначала не хотела ехать! А когда приехали, поставили укол, который он просил не делать, потому что переносит плохо. Я его вечером навестил, а утром тот умер.
Михаил Андреевич в подробностях рассказывает и про второго умершего соседа. У того была онкология, но Зайцев верит в то, что при постоянном наблюдении сельского медика его знакомый прожил бы дольше. Пенсионер говорит, что мужчина в тяжелом состоянии был вынужден сам искать транспорт, чтобы добраться из деревни в районную больницу и областной диспансер на процедуры и обследования.
– Это хамское отношение! Как он на этих автобусах должен был ездить? Я приезжал забирать: у него нога отнялась! – возмущается Зайцев.
От его деревни до Пскова – 25 километров по прямой. Местные рассказывают, что здесь живут более 700 человек. Еще в начале 2000-х годов в Торошино работала полноценная, как говорят жители, амбулатория. Здесь были и терапевты, и гинеколог, и лаборатория, и даже стоматолог. Сегодня вместо той амбулатории – заброшенная трехкомнатная квартира в сером кирпичном многоквартирном доме. У входа в подъезд сыплются кирпичи, дырки наскоро замазаны цементом, на цоколе темные разводы от воды, чуть выше – грибок и мох. Крыльца и железной двери в дом нет, только рассохшиеся деревянные двери внутри, порог и ступеньки тоже отсутствуют.
– Это наш деревенский фельдшерско-акушерский пункт, он нормально не работает лет 20, – показывает Михаил Зайцев на табличку на первом этаже и морщится от неприятного запаха в подъезде. – Иногда временно появится кто-то, ему восемь тысяч рублей заплатят, он поездит из города туда-сюда два месяца, да и откажется. Девушку-медика как-то сманили, дали миллион подъемных, посмотрела на все – деньги сдала и уехала в Питер. Вы знаете, какой внутри этой квартиры кошмар? Ремонт надо, оборудование надо!
– Вызывают скорую, но она иной раз не хочет ехать. Не помню, когда здесь фельдшер последний был. Но давление можно было померить, уколы делали. Могли дать даже направления на анализы! – присоединяется к беседе местная жительница Любовь Васильева. Она сидит во дворе с детьми. – А сейчас не то, что уколы, а плохо станет или температура – обратиться не к кому.
– Заболел – хоть пешком 25 километров в районную поликлинику иди. Была какая-то фельдшер, потом я слышала, что было нечем отапливать этот пункт, вот и ушла она зимой. Раньше там был дровяник (сарай для дров – «МБХ медиа»). Теперь ничего нет. Кто ж будет работать, когда так? – говорит мама двоих детей Надежда.
Оказывается, что дровами топится все Торошино: централизованного водоснабжения в крупной деревне рядом с Псковом до сих пор нет. Поэтому у каждого жителя есть свой дровяник. У ФАПа – нет, снесли.
«Аптекарь умер»
Михаил Андреевич, пытаясь решить проблему, каждый месяц исправно обходит чиновников всех уровней. За несколько лет пообщался с разными губернаторами, которые непременно обещали «запланированный ремонт и активный поиск специалиста на вакантную должность». Сегодня у Зайцева в руках коллекция очень похожих друга на друга ответов. «Вопрос о постоянном работнике в ФАПе Торошино мной взят на контроль, – пишет ему председатель парламента Псковской области Александр Котов. – <…> В ФАПе требуется проведение косметического ремонта, который запланирован на 2020 год».
Председатель комитета по здравоохранению и фармации Марина Гаращенко отмечает, что стационарный пункт сейчас заменен приезжающим автобусом. «Первичная доврачебная медико-санитарная помощь в плановой форме оказывается мобильным ФАПом Псковской межрайонной больницы по утвержденному графику», – значится в ее ответе.
– Автобуса недостаточно. Это не то, что надо людям, – уверена бывшая директор дома культуры в Торошино Людмила Пискунова. – Мобильный ФАП сейчас раз в неделю – и я не знаю, приедет специалист в этот раз или нет. У нее тоже много работы.
– Я даже не знаю, был этот автобус в четверг? Все равно все врачи в городе. У меня дочка – инвалид вынуждена кататься, звонит заранее номерок заказывает. А тут поехала – не пропускают, мол, не записаны, – жалуется проходящая мимо закрытого ФАПа Любовь, но «на всякий случай» не хочет называть свою фамилию.
– У нас нет ни зеленки, ни ваты, ни перекиси, ни валидола на посту. И их даже не купить! Аптеку закрыли! – продолжает Людмила Пискунова и почти срывается на крик. – Ее нет очень много лет, мы вовсюда звонили, это бес-по-лез-но! Нет здесь ни-че-го!
Любовь добавляет, что аптеки не стало где-то пять лет назад. Муниципальное учреждение закрыли из-за нерентабельности.
– Нам говорили, что выручка маленькая, – подтверждает Людмила Артемьева. – Я просила, присылайте человека два раза в месяц за заказами, чтобы привозил из центра, но в районе отказали.
Первое время после закрытия жителей Торошино выручала последняя заведующая аптеки – Нина Алексеевна. Она знала, кому какие лекарства нужны и когда бывала в городе, закупала их. Нины Алексеевны не стало в прошлом году.
– Но, если даже аптекарь умер! Как тут жить? —спрашивает Михаил Зайцев.
– Жизнь не улучшается, а ухудшается, – соглашается Любовь Васильева. – И ФАП, и аптека, и сбербанк – все закрыто. Он раньше стоял на въезде у Сельсовета. Мы там и деньги клали, и счета выписывали. Сейчас остались только почта и сельсовет. Клуба нашего любимого тоже нет.
Сельский клуб, который раньше был Домом Культуры, – еще одна боль жителей Торошино. Они говорят, что его закрыли в 2013 году, официальная причина – аварийное состояние. За семь лет простоя оно разрушилось еще сильнее. В 2016 году власти поменяли здесь кровлю на дальше дело не пошло.
Сейчас у клуба вместо высоких окон – необработанные бревна, на колоннах у входа – осыпавшаяся штукатурка и крошащиеся кирпичи под ней, на стенах – мох и плесень, и трещины, на белых кованых решетках – ржавчина.
– Я отработала здесь 26 лет, – грустно кивает на здание Людмила Пискунова. – Какие здесь хоровые праздники были, какие свадьбы проходили! Народа всегда было много: у нас тут и обряды имянаречения, и выпускные балы, и ребяток в армию провожали, и новый год! Торошино жило здесь большой семьей! Здесь были занятия и по пению, и по рукоделью, театр. А в начале двухтысячных все закончилось. Я сдала бумаги в администрацию, вышла, а на улице наши хористки. «Что дальше спрашивают?». А я не знаю.
– На все праздники мы все равно по привычке идем к клубу и отмечаем там рядом, на площадке, где болото было. И никуда не дозвониться, концов нигде нет. Только пишут «Выбирайте нас, выбирайте нас!» Выбираем, а толку никакого нет! И молодых тут теперь мало живет. Одни пенсионеры да цыгане и все. Конечно, молодежи некуда деться – клуб не работает столько лет! – говорит Александра Мартыненкова и показывает на очередной «убитый» подъезд торошинского двухэтажного дома. На замазанном цементом проломе у входа красуется предвыборный плакат: «Независимый депутат работать будет на людей, а не на партию!».
«Чтобы пройти на почту, лезут под вагонами»
Из рабочих мест в Торошино – три магазина, объединенная с детским садом школа, железнодорожная станция и почта. Последние две находятся за переездом. Самая короткая дорога – через него, но оборудованного и безопасного перехода тут нет, а составы (как пассажирские поезда на Санкт-Петербург, так и товарные в другие города) идут каждый день. Днем в субботу разных ветках здесь стоят сразу несколько вагонов.
– Люди, чтобы перейти с той стороны на эту в магазин или на почту, лезут под вагонами! Дети в школу идут, когда товарняк, а он тут постоянно, и люди ежедневно рискуют попасть под поезд. Я сам пролезал под вагонами, потому что туда бежать далеко, — показывает куда-то вдаль Михаил Зайцев. — Там чуть не километр! А чтобы на почту попасть, надо пройти около двух километров. Говорили, тут запланирован надземный переход много лет назад, но ничего ж не делается.
– Я работаю на той стороне, мне приходится перелезать, под двумя составами лезу. А обходить их никак. Вы видите, на каком они расстоянии стоят?! Вот лажу – сколько курток рву, мажу! Нам сказали, что переход здесь только через переезд. Обещали какой-то мост, но… – обреченно отмахивается Надежда.
– И бабушки тоже лазают, пенсия-то нужна, – присоединяется Любовь.
Долгие походы у пожилых жителей Торошино случаются не только на почту: в деревне нет привычного централизованного водоснабжения – его заменяют колонки с часто ржавой водой.
– Эту воду невыносимо пить, – говорит про колонку пенсионерка Любовь. – В колодце нашем старом тоже еле-еле. Он высыхает. Внучку старшую прошу, за километр на родник ходит.
– Все из-за водонапорной башни, там рухлядь, – указывает на ржаво-коричневое сооружение над деревьями Надежда. – Рухлядь, за которую еще и деньги плотим, 60 рублей с человека. Льешь воду – иной раз сгустками ржавчина льется. Этой башне уже сто лет!
Глава Торошинской волости Валентина Пылева в разговоре с корреспондентом «МБХ медиа» признается, что очень хочет, «чтобы хоть что-то делалось для людей», но оговаривается, что бюджету волости большинство трат не под силу.
– Ремонт клуба будет стоить 23-24 миллиона рублей, в 2018 году была специально разработана проектно-сметная документация. Меня избрали в 2015 году, я тогда пришла на прием к Андрею Турчаку (в то время он занимал пост губернатора – прим. «МБХ медиа») и мне было четко сказано, что он приказал сделать ремонт, включить этот пункт в программу. У меня даже протокол сохранился, но до сих пор мы ждем, – говорит Пылева.
Она отмечает, что заявки на переход у железнодорожной станции администрация волости пишет каждый год, но результата пока нет.
По словам Пылевой, в сентябре в волости должен начать работать новый молодой фельдшер, который придет по программе «Земский доктор» (по ней молодым специалистам выплачивается стартовый капитал в миллион рублей – «МБХ медиа»). К его приезду обещают сделать косметический ремонт в помещении ФАПа.
О проблеме с непригодной для питья водой в администрации волости тоже знают: регулярно шлют обращения в Роспотребнадзор и надеются, что районные власти откликнутся и смогут включить деревню в программу «Чистая вода» в 2021 году.
Михаил Зайцев не верит в обещания:
— Вилами это все написано. «Единая Россия» везде все контролирует, везде у них наложена лапа и вот результат – наш ФАП 21 века. Нам говорят каждый год, что будет ремонт, но люди настолько недовольны властью, что уже ничему не верят. Путин думает, что голосуют за него и за «Единую Россию». Но люди просто боятся! Они не знают, что будет после, ведь Путин создал систему, которая не работает. Нужно народ подключать, чтобы губернаторы были выборными, чтобы в районах люди участвовали. Но Путин довел эту систему до абсурда! Пусть сюда приедет, а не на площадку свою подготовленную.
Под просьбами и обращениями решить проблемы Торошино Михаил Андреевич собрал 700 подписей. Он собирается дойти с ними до Европейского Совета по правам человека и посольства США. Вопрос, почему именно туда, его удивляет.
– Пусть они оттуда нам помогут. Пусть будет стыдно Путину и нашей «Единой России». Да, я обращусь американское посольство, чтобы дали денег, а как по-другому? Власть псковская нас обманывает и наживается на этом. Мы видим сейчас Беларусь: люди терпели, терпели и кончилось терпение. Добьются и наши этого.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.