Архангельская областная клиническая больница продолжает работать, несмотря на случаи заражения коронавирусом среди персонала, нехватку средств индивидуальной защиты и проблемы с выплатами обещанных Путиным надбавок. Рабочих рук тоже критически мало. Врач больницы Дмитрий Жуков рассказал «МБХ медиа» о работе в условиях продолжающейся пандемии в области.
— Вашу больницу переоборудовали под прием пациентов с коронавирусом?
— У нас очень большой стационар, это областная клиническая больница, занимает почти квартал города. Половина всего стационара — терапевтический корпус, два исходно инфекционных отделения, детское и взрослое — переоборудованы под работу с COVID-19. В детское инфекционное отделение перевели реанимацию, там лежат самые тяжелые пациенты.
— Сколько у вас сейчас пациентов с коронавирусом?
— В начале месяца у нас было 103 пациента на 100 коек, это люди с подтвержденным COVID-19 или подозрением на него. Их много, палаты инфекционного отделения не пустуют. Аппаратов ИВЛ пока хватает, в плане инструментальном в инфекционной реанимации пока всего хватает, но буквально за неделю резко ухудшилось состояние больных в обычных палатах, пошли более тяжелые случаи у пациентов с хроническими патологиями или в возрасте. У них на фоне этих проблем течение заболевания протекает гораздо серьезнее, буквально с прошлой недели пошли трупы пациентов, у которых на фоне коронавируса ухудшились хронические заболевания, они умирают, потому что ресурса жизненного не хватает.
— С чем, по вашему мнению, связан быстрый рост количества заболевших в Архангельской области?
— Рост заболевших идет стабильный, постоянный, резкого роста как такового нет. На мой взгляд, общий рост связан с дефектами диагностики в самом начале. Пациентов с COVID-19 было намного больше исходно, просто они не подходили под анализ, который у нас проводится — это тест ПЦР (полимеразная цепная реакция — «МБХ медиа»). Она не очень чувствительна, выявляет процентов 60-70. Но сейчас появились больные с осложнениями. Моя жена работает в инфекционном отделении медсестрой, она месяц там отработала, сейчас всеми возможными усилиями оттуда убежала, потому что условия просто скотские. Я работаю в реанимации, у нас на одну медсестру приходится трое пациентов, а у них — 60. Их всех нужно переворачивать, кормить, обезболивать, делать им уколы и капельницы, это все на одну сестру, которая сидит в этом скафандре, ты не ешь, не пьешь, не ходишь в туалет. А на врача приходится три этажа таких больных. Официально должно быть по 30 человек на одного врача, но фактически приходится намного больше.
Формально у нас есть разделение на «чистые» и «грязные» отделения, но фактически оно провалено. В ковидном отделении лежат пополам и больные коронавирусом, и без него.
Планировалось, что хирургический корпус будет сохранен от пациентов с инфекцией, но это все провалилось, сейчас тотально во всех корпусах есть COVID-19.
У нас в отделении реанимации из 100 человек заболело семь сотрудников. У них был положительный тест на коронавирус, но чувствовали они себя нормально. А вот пара знакомых хирургов заболели очень тяжело, со всей клинической картиной.
— Почему тогда не закрыли на карантин определенные отделения или даже всю больницу?
— Очень сложно сказать. На мой взгляд, ее должны были закрыть давным-давно. Но администрация не признает, что ситуация вышла из-под контроля. Регламентом работы занимается администрация в лице главного врача и министра, они считают, что больница работать может. А я считаю, что нет. Пациентов можно было бы перевезти в другие больницы, их в Архангельске достаточно. В конце концов, можно было просто нормально организовать работу, отключить хирургический корпус от терапевтического, чтобы сохранить его чистым. Но все было сделано таким топорным образом, что перезаражались все. Формально мы работаем в срочном режиме, еще к нам поступают плановые пациенты, которых мы не можем не принять — пациенты с хроническими заболеваниями, с сахарным диабетом, люди, которые должны проходить лечение несколько раз в год.
Продолжают лежать пациенты с онкологией в гематологическом отделении, оно одно на всю область. Эти пациенты никуда не денутся. Сейчас стараются максимально разделять потоки пациентов, потому что если у больного с лейкозом обнаруживается коронавирус, он тут же переводится в инфекционный корпус. Там тоже были случаи заражения и врачей, и пациентов. Абсолютно во всех отделениях есть сотрудники с подтвержденным коронавирусом, где-то больше, где-то меньше. Какие-то отделения реально закрыты на карантин: несколько хирургических отделений, совсем закрыто одно из отделений травматологий.
— Почему так произошло, не хватило средств индивидуальной защиты?
— Со средствами защиты все плохо.
СИЗ, конечно, есть, но их получение зависит от прыти самих сотрудников. Если сумеешь запастись заранее, то получишь, но можешь остаться и без белого комбинезона.
Тогда придется просто ходить в синем обычном хирургическом халате и бахилах, сверху все обматывается бумажным скотчем. С респираторами тоже все очень сложно, они в принципе есть, но чтобы их добыть, надо совершить определенные усилия. Их не хватает. «Альянс врачей» до нас еще не добирался, я про них знаю, но они работают южнее вроде.
— Вам пришли обещанные «путинские» надбавки?
— Мне недели две назад выплатили 60 тысяч, я так понимаю, что это за апрель, это губернаторские деньги. Моя жена работает в очаге, не получила до сих пор ни копейки этих выплат. Получение надбавок зависит от руководства отделения, если она подает ведомости в администрацию, что был контакт, была работа, то отделению заплатят. У них свой заведующий, им не заплатили.
— Они не пробовали обратиться с этим вопросом к главному врачу?
— К главному врачу должен обращаться заведующий, он должен передавать эту информацию, 15 числа будет зарплата, надеемся, что к этому сроку проблема будет разрешена, но пока ничего не выдано. Большая часть выплат ложится на губернаторов, 60 тысяч из тех 80, которые обещал Путин — это губернаторские.
— Администрация области заявляла о половине свободного коечного фонда для больных коронавирусом, по вашим ощущениям, это так?
— Точно забит весь Северодвинск, весь Новодвинск, наша больница забита.
Возможно, где-то еще есть какие-то резервные площади, но у нас условия, я бы сказал, близки к военно-полевому лагерю.
Персонал не доукомплектован процентов на 70%. Пока не случалось такого, чтобы было некуда положить пациента, хотя я допускаю, что скоро такое может случиться. Со слов коллег я знаю, что очень напряженная ситуация в Северодвинске, у них было развернуто сколько-то коек на базе их медсанчасти, они все были заполнены, они все забиты. Теперь, когда кого-то выявляют, их увозят в Архангельск, как мне говорили.
— Руководство больниц сейчас плохо реагирует, когда врачи рассказывают о проблемах прессе, почему вы решили это сделать?
— Я бы просто хотел, чтобы проблемы начали решаться рано или поздно. Не хватает рук, не хватает денег на оплату труда, не хватает организационных способностей, чтобы все эти проблемы решить. Никто не хочет идти в очаг, зная, что им не заплатят.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.